Книга мудрости. Беседы по Семи Искусствам Тренировки Ума Атиши - Бхагаван Раджниш

Вопрос был задан снова. И снова. Трижды спрашивал Мастер. Еще и еще раз спрашивал Мастер, еще молчаливей становился ученик. А молчание было очень неловким. Ученик обязан уважать вопросы Мастера — а сейчас он как будто и не слышал; от ученика нет ответа. Мастер стал сердиться и раздраженно спросил: «Почему ты не отвечаешь мне? Что мы подразумеваем под словом «Бог», когда употребляем его?».

И ученик сказал: «Потому что я не знаю. Как я могу знать? Я не знаю Бога!».

А Мастер засмеялся, смехом, который может случиться только с тем, кто пришел. Он сказал: «А ты думаешь, Я знаю?».

Кто знает? Кто когда-либо знал? Но Бог все еще есть, и Бог все еще должен быть определен.

Кто сказал тебе, что Бог есть объект познания? Бог не есть объект познания. Бог вообще не объект. Бог — это молчание, наполняющее тебя, когда растворяются слова. Бог — знак вопроса, остающийся, Шантам, когда вопросы уходят, испаряются. Бог есть таинство — неразрешимое.

Я здесь не для того, чтобы давать ответы, я здесь для того, чтобы провоцировать в вас вопросительный знак, окончательный вопросительный знак. Это не вопрос, запомните; окончательный вопросительный знак не есть вопрос. Вопроса нет. Просто вы встречаете нечто невыразимое, неопределимое, бесконечное, вечное, без начала и конца, без возможности охватить, понять это. Наоборот, Бог — единое, которое окружает вас, Бог — единое, которое охватывает вас. Бог — единое, для которого вы ни вопрос, ни знак вопроса.

Постепенно учитесь жить в таинстве, тайне. Ум все время жаждет все разгадать; есть глубокое стремление ума к разгадыванию. Почему? Потому что он может контролировать, только когда что-то разгадано. Таинство начинает контролировать его, поэтому ум бежит от тайн. Ум хочет объяснений, потому что когда что-то объяснено, этим можно манипулировать; когда что-то больше не является тайной, тогда ум — хозяин. Перед тайной ум чувствует себя бессильным. Чем больше тайна — тем более бессилен ум.

Но там, где возникает молитва, возникает медитация, и все это прекрасно. Вот когда ощущается истина. Ум — не дверь к истине, он дверь к власти.

Лорд Бэкон прав, когда он говорит: «Знание — власть». А ум — искатель власти; ум всегда за власть, все большую и большую власть. Поэтому ум мало-помалу так тесно соединился с наукой, что стал наукой. Наука есть поиск власти. Тогда наука автоматически сводится к технологии. Что такое технология? Как управлять природой. Это «как» и есть технология; знать, как (know-how буквально «знать, как» — прим, перев.) — это технология. Наука изготавливает чертеж, наука дает идею, как разгадать существование, а затем технология это выполняет.

Религия — не от ума, религия от сердца. Ум рождает вопросы, сердце знает только окончательный знак вопроса.

Это прекрасно, Шантам, необычайно важно, что ты стал осознавать это явление, что вопросы приходят; сначала они выглядят значительными, но затем они распадаются. Если ты способен ждать, все вопросы исчезают; нет необходимости куда-то идти, спрашивать. Ум — это способность к созданию определенного вопроса и также способность к поиску ответа — в самом деле, если вы препарируете вопрос глубоко, вы найдете, что в нем скрыт ответ. Ответ всегда есть в вопросе. Вопрос — только одна из форм ответа; вопрос только начало ответа. Вопрос — семя, а ответ будет побегом — семя содержит побег.

Если вы немного подождете, если вы хотя бы чуть-чуть терпеливы, если вы позволяете вопросу идти внутрь вас, вы способны разрешить его. Или он будет разрешен, или вы придете к пониманию, что это вздор, абсурд. Есть абсурдные вопросы, которые не могут быть разрешены — а они вовсе не тайны, запомните, это просто вздорные вопросы.

Например, лингвистически это может выглядеть совершенно безукоризненно, грамматически это может выглядеть совершенно безукоризненно, но вместе с тем это может быть абсурдом. Например, вы можете спросить: «Что такое запах красного цвета?». Лингвистически, грамматически этот вопрос не имеет изъяна. «Что такое запах красного цвета?». Вопрос может быть поднят, но если вы посмотрите в него глубоко... это не вопрос, это просто вздор. Цвета не имеют никакого отношения к запахам; здесь вообще нет связи. Краски есть краски, запахи есть запахи; ни запахи не имеют красок, ни краски не имеют запахов.

Это все равно, что спросить: «Как увидеть музыку?». Вопрос выглядит безукоризненно: Как увидеть музыку; Но музыка не есть то, что можно видеть, это не объект для глаз; она может быть только услышана, не увидена. Красота может быть увидена, но не может быть услышана.

Мы можем создать тысячу и один абсурдный вопрос. И люди будут тратить века, и так называемые мудрецы тоже. В средние века весь христианский мир был так заинтересован и происходила такая полемика по такому вздорному вопросу, как: «Сколько ангелов может уместиться на острие иглы?». Великие теологи написали великие трактаты по этому вопросу.

Несомненно, что так называемые образованные люди всегда ниже очень глупых людей. Их образованность — ни что иное, как прикрытие внутренней глупости. Они поднимают большой шум из ничего, много шума из ничего. Они способны — это верно — способны создавать такие вздорные вопроси. По крайней мере, они способны придавать своим дурацким вопросам видимость разумности.

Сколько существует адов? Во времена Будды этот вопрос стал таким важным в Индии. Индуисты верили в три ада. Джайны начали верить в семь адов. А потом был настоящий человек прозрения, Санджайя Вилетхипутта, который, должно быть, был способен посмеяться над нелепостями. Он сказал: «Кто говорит семь? Я точно посчитал: их семьсот!».

Он должен был быть мудрым человеком. Он просто подшутил над этой абсурдной полемикой. Сколько адов? Сколько небес? Сколько ангелов? Когда Бог создал мир? Почему Бог создал мир? Все это нелепые вопросы: вы не можете разрешить их, потому что в первую очередь это не вопросы. И они также не тайны, ибо тайны не могут быть сформулированы словами. Это только знак вопроса, вопросительный знак в молчаливом сердце, просто великое удивление, чудо, благоговение. И тогда все и вся вызывает трепет.

Позволь этому знаку вопроса обосноваться в тебе. Значительные вопросы будут разрешены, значимость будет понята как чепуха, а потом, в завершение, останется только знак вопроса.

Я счастлив, Шантам.

Ты говоришь: Парадокс в том, что слова исчезают, а знак вопроса остается.

Радуйся! Празднуй! Это великое мгновение, это дверь в божественное.

Ошо, существует ли на самом деле что-то подобное комплексу неполноценности?

ПСИХОЛГИЧЕСКАЯ ЖВАЧКА! Психологи заняли место теологов. Теология старомодна, психология нова. Психология создала великую психологическую жвачку, значительные слова, странные слова, а когда вы можете использовать значительные и странные слова, которые на самом деле не что иное, как джибериш, тарабарщина, вы можете произвести на людей впечатление.

Знаете ли вы, откуда пришло слово «джибериш»? Оно произошло от имени суфийского мистика Джаббара. Он употреблял бессмысленные словосочетания, поскольку пришел к пониманию, что все, что он говорит — вздор. Тогда к чему даже притворяться осмысленным?

Джаббар стал действительно говорить чепуху. Он использовал звуки, слова; никто не мог понять, что он говорит. И тогда каждый был свободен иметь свою собственную интерпретацию. Многие были последователями Джаббара — ибо когда Мастер не может быть понят, для учеников очень легко следовать за ним, потому что тогда они могут интерпретировать.

Например, если вы спросили Джаббара: «Веришь ли ты в Бога?», он мог ответить: «Ху ху!». Теперь ваше дело узнать, что означает «ху ху». Кто-нибудь очень умный подумает, что это последний слог «Аллаху» — что Мастер дал только намек — и так далее, все далее.

Или он сделает что-то нелепое. Вы спрашиваете: «Что есть Бог?», а он может тут же встать на голову. Теперь ваше дело раскусить это — а каждый способен представить разные вещи. Кто-то подумает, что он давал указание, что все перевернуто, шиворот-навыворот, что все, что вы думали до настоящего времени, необходимо поставить вверх дном. Даже некоторые ученики стали читать писания наоборот!

Но в этом была одна хорошая вещь! Джаббар наверняка насладился всем этим представлением! Он, несомненно, получил удовольствие от того, сколько толкований могут найти люди. Английское слово «gibberish», «тарабарщина», пришло от Джаббара.

А величайшая тарабарщина, которая только есть на свете — психологическая. На самом деле Фрейд создал новый язык: психоанализ есть ни что иное, как новый язык. Для небольших вещей, понятных всем фактов, он найдет такие трудные слова: «Эдипов комплекс» — для такой мелочи, что каждый мальчик любит свою маму. Если вы говорите, что каждый мальчик любит свою маму, никто не подумает, что вы очень образованны, но если вы говорите: «Мальчик страдает от Эдипова комплекса» — это звучит...