Книга мудрости. Беседы по Семи Искусствам Тренировки Ума Атиши - Бхагаван Раджниш

И это естественно. Когда вы живете пятьдесят лет в тюрьме, вы должны создать какие-то объяснения, какие-то галлюцинации, какие-то прекрасные теории. Мы все делаем вещи, подобные этой.

А затем однажды, внезапно пришли революционеры и заставили узников выйти. Они не были готовы — заключенные с боем вернулись назад. Нужно понять это. И даже когда они были освобождены против их воли, пятьдесят процентов из них вернулись назад ночью, чтобы, по крайней мере, спать в своих камерах. Где они могли бы спать?

Случилась еще одна вещь, одна еще более важная вещь. Они потребовали свои цепи, потому что они не могли спать без них. Пятьдесят лет сна с этим тяжелым грузом цепей. Это может начать звучать как музыка — переворачивание ночью, и цепи, и звук. А теперь, без цепей, они, должно быть, чувствовали такую легкость, что сон был невозможен.

Таково положение всех человеческих существ. Мы воспитаны таким образом, что мы только верим, что мы свободны, но мы не свободны. Пока существуют нации, нет человека, по-настоящему свободного. Пока политики продолжают руководить человечеством, мир будет оставаться в рабстве. Они продолжают внушать вам, что вы свободны. Это не так. Вокруг вас тысяча и одна стена — может быть, они очень прозрачные, так что вы можете смотреть сквозь стены, и это дает вам ощущение, что вы свободны, но вы не свободны.

Пока есть религии в вашей голове — христианство, индуизм, ислам, джайнизм, буддизм — вы не свободны.

Ум не может быть свободным. Свобода означает свободу от ума; только не-ум знает вкус свободы. Но быть неумом так рискованно; вы должны будете потерять все, что стало привычным, все, к чему вы так привязались. Все ваши навязчивые идеи содержатся в вашем уме: ваши философии, ваши религии, ваши понятия, ваши теории — все содержится в вашем уме. Если вы отбрасываете свой ум — в этом и есть медитация, отбрасывание ума — вы будете чувствовать себя так, будто вы ограблены, будто вас внезапно выгнали голым, будто внезапно внутри вас стало пусто. Вам будет недоставать этой прежней наполненности, хотя это была только рухлядь. Но это людская идея, что лучше иметь что-то, чем ничего, чем бы это ни было.

Даже быть несчастным лучше, чем быть ничем, лучше даже чувствовать боль, чем быть ничем. Люди так боятся быть никем. А ничто означает свободу. Ничто означает — нет вещи, нет тела, нет ума.

И когда приходит первый проблеск — просто дуновение не-ума, небольшой ветерок издали — Ашока, это смущает. Зачаровывает и смущает одновременно. Зовет вас восстать из могилы, а это все еще жутко.

Но теперь, когда призыв услышан, к нему нужно проявить внимание. Когда ты увидела маленький проблеск того, что ты творец своего собственного несчастья, тебе будет очень трудно продолжать создавать его. Легко жить в несчастье, когда ты знаешь, что его создают другие — что ты можешь сделать? Ты беспомощна. Вот почему мы продолжаем перекладывать ответственность на других.

Есть люди, думающие, что они несчастны из-за прошлой кармы, кармы прошлой жизни. Вся идея так глупа: полежите руку в огонь сейчас и вы обожжетесь в следующей жизни.

Жизнь непосредственна. Вот что такое жизнь — непосредственность. Жизнь никогда не откладывает. Вы делаете что-то прекрасное, и этим самым деланием вы вознаграждены, вы не должны будете ждать награды многие жизни. Вы делаете что-то безобразное, и в самом этом действии есть наказание. Наказание неотделимо от действия.

Это одна из самых фундаментальных вещей; вы должны понять. Я против всякой идеи кармы: это стратегия ума по перекладыванию ответственности на прошлое. А раз ответственность переложена на что-то — что бы это ни было, X, Y, Z, неважно что — вы можете отдыхать в вашем несчастье и вы можете оставаться несчастными. Что вы можете сделать? Вы начинаете чувствовать себя жертвой. Прошлое не может быть изменено. Что сделано, то сделано; вы теперь не можете уничтожить сделанное. Вы должны признать это.

Восток так страдает из-за этой глупой идеи кармы. Люди бедны, и они говорят: «Что мы можем сделать?» Они голодают, умирают, и они продолжают думать: «Что мы можем сделать?» Они сделали что-то неправильное в прошлом, они должны страдать из-за этого. Это великое изобретение священников, чтобы люди жили в страдании и даже радовались этому, не беспокоясь о существующем положении вещей

Величайшая антиреволюционная идея есть идея кармы. Вот почему в десятитысячелетней истории Индии не было революций. Если только индийский ум не изменится полностью, здесь не может быть революции. Революция кажется абсолютно не-индийской. Индийское сознание настолько обременено идеей кармы, прошлого, что вы не можете поднять никакого восстания.

Это странно. Одна из самых древних стран в мире, и никогда не случалось революции. А люди, такие, как Будда, Атиша, Кабир, ходили по этой земле, и все же не произошло ни единой революции. Да, революционеры были — Будда революционер — но на страну это не повлияло.

Несомненно, буддизм исчез из этой страны по той простой причине, что он был слишком революционным. Он не подошел конформистскому уму страны. Он не подошел к идее принятия всего, что бы то ни было, идее: «Ничего нельзя сделать, нет надежды».

Люди продолжают перекладывать ответственность на прошлое, или на судьбу, кисмет, или на Бога. А если эти вещи устарели, тогда социальная структура или экономический строй общества, капитализм, коммунизм или фашизм — они нуждаются в каком-то оправдании для того, чтобы они могли оставаться свободными, свободными от пробуждения к осознанию: «Я ответствен за мое страдание и никто другой». Даже если люди отбрасывают Бога, общество, карму и так далее, они начинают искать новые пути. Фрейдисты скажут вам, что вы страдаете из-за бессознательного. Фрейд говорит, что для человека нет надежды, человек всегда останется страдающим. Все, что мы можем сделать — это обеспечить ему нормальный уровень страдания; это все, что может быть сделано. Согласно Фрейду, лучшее, что можно сделать — удерживать страдание в определенных рамках, это все. Люди останутся страдающими. Нет надежды на человечество, исполненное блаженства. Почему? Из-за бессознательного. Бессознательные инстинкты конфликтуют с обществом.

И Фрейд говорит, что если вы предоставите бессознательным инстинктам полную свободу, тогда общество, культура, цивилизация исчезнут, и вы вернетесь в мир джунглей, и вы будете страдать.

Или, если вы допускаете, чтобы общество контролировало вас, подавляло ваши бессознательные инстинкты, тогда вы в состоянии конфликта между вашим бессознательным и социальными установлениями. И из-за этого конфликта вы остаетесь страдающими. Кажется, нет выхода.

По-настоящему религиозный человек — тот, кто прекращает поиск оправданий для своего страдания. Необходима сила воли, чтобы признать, что «Я ответствен», что «Это мой выбор, я выбрал мою жизнь таким образом», что «Моя свобода здесь, всегда была здесь, свобода выбирать, чего бы я ни хотел. Я могу выбрать страдание, я могу выбрать блаженство».

Человеческая душа состоит из свободы. Я учу вас свободе. Но свобода означает принятие ответственности, полной ответственности за вашу жизнь, не перекладывая это на кого бы то ни было.

Ашока, нечто прекрасное происходит с тобой, что-то огромное, значительное. Обними его. Не чувствуй смущения — обними его. Полюби его, взлелей его, пригласи его, сама истина постучалась в твою дверь.

Ты говоришь:

Сегодня я ясно увидела, что я на самом деле являюсь причиной моего собственного страдания и что я не обязана делать это, и что-то тяжелое поднялось из моей груди, когда я увидела, что я просто ходила по кругу! Благодарю, благодарю, Ошо. Но я так боюсь стать легкой и впитывающей!

Я могу понять это. Трудно отбрасывать цепи, тюрьмы, зависимости, рабства. Мы так много вкладывали в них, и так долго. Я могу понять.

Ты говоришь: Это все так смущает!

Верно. Но, спокойно, теперь возврата нет. Даже если ты хочешь вернуться, то не вернешься. Этот проблеск будет являться тебе, этот проблеск будет следовать за тобой как тень, этот проблеск будет напоминать тебе снова и снова: «Ашока, ты ответственна, и ты делаешь это снова. Смотри. Ты опять выбираешь страдание, когда доступна другая возможность».

Один суфийский мистик, который всю свою жизнь оставался счастливым — никто никогда не видел его несчастным — который всегда смеялся, который был смехом, чья вся жизнь была ароматом праздника... В старости, когда он умирал — на смертном ложе, и все же наслаждаясь смертью, весело смеялся — ученик спросил: «Ты озадачиваешь нас. Ты сейчас умираешь. Почему ты смеешься? Что здесь смешного? Мы чувствуем такую печаль. Мы хотели много раз за твою жизнь спросить тебя, почему ты никогда не грустишь. Но теперь, перед лицом смерти, по крайней мере, ты должен печалиться. Ты все еще смеешься! Как ты это делаешь?»