Переписка, 1911–1936 - Василий Васильевич Кандинский

Глубокоуважаемый господин Шёнберг!

При просмотре самой последней корректуры мне снова бросилось в глаза одно место, которое снова показалось мне забавным, а так как я думаю, что появилось оно по недосмотру, позвольте спросить, правильно ли, что Кокошка по-прежнему упоминается раньше Кандинского?{47} Я слышала, что он ещё очень юн, и, насколько мне известно, кроме исключительно талантливых картин, многого сделать ещё не успел да и вряд ли имел время для серьёзного развития. Если Вы сочтёте нужным и ответите срочно, можно будет всё исправить — т. е. в случае, если Вам самому это кажется неправильным{48}. Буду Вам очень благодарна, дорогой господин Шёнберг, за возможно скорый ответ. К. напишет Вам в ближайшее время.

Сердечно, Ваша Мюнтер

36. Кандинский — Шёнбергу

28 марта 1912 г

28.03.1912

Дорогой господин Шёнберг,

недавно я получил известие, что Ваши фортепианные пьесы были исполнены в объединении АРС (Петербург) и произвели «глубокое и сильное» впечатление. Очень рад. Я сразу спросил, не сможет ли АРС устроить Ваш концерт. — Оттиски Вашей партитуры и статьи Вам непременно пришлют вместе с двумя книгами «С[инего] вс[адника]», который как раз находится в печати.

Сердечно жму руку, Ваш Кандинский

Василий Кандинский. Эскизы обложки альманаха «Синий всадник». 1911

37. Кандинский — Шёнбергу

25 апреля 1912 г

Мюнхен

25.04.1912

Дорогой господин Шёнберг,

как Ваши дела? Вы нас совсем забыли. Вы ездили в Прагу читать лекцию о Малере? Гольц не решается придать Вашей лекции широкую гласность, а его большой зал (выставочный) сейчас не в его распоряжении. Он полагает, что лучше всего было бы воспользоваться помощью концертного бюро. — Сам я чувствую себя неважно: у меня был серьёзный приступ ревматизма, и последствия сказываются до сих пор. Я две недели с лишком просидел взаперти и долгое время не мог повернуть голову ни вверх, ни вниз, ни вправо, ни влево даже на миллиметр. Полная неподвижность. И вот только теперь я вновь принялся за работу. По счастью, «Син[ий] всадник» закончен и уже в печати. Сейчас его переплетают, брошюруют и т. д. Через две недели он должен выйти! Посылаю Вам два корректурных оттиска, которые были неправильно сброшюрованы, потому что типограф решил, что их нужно вставить в Вашу книгу. Может быть, они Вам пригодятся. Два авторских экземпляра и оттиски Вы получите.

Помимо этого я посылаю Вам небольшую книгу Люкса{49}. Возможно, Вам заинтересует её содержание или она пригодится Вам для сочинения музыки. Вы всё-таки не футурист и вправе использовать иноземные тексты! Что Вы скажете о выставке этих «свободных» итальянцев? В их программе много верного и важного. Но в то же время там столько незрелых, запоздалых и чуждых мыслей, и на мой вкус слишком много… полицейского: «здесь иди направо (или налево)!», «здесь не останавливаться!!» и т. п. И что Вы думаете (давно хотел спросить) о Скрябине{50}? Знакомы ли Вы с его последними произведениями?

И снова: что у Вас слышно? У Вас, у Вашей семьи? Я бы так хотел с Вами повидаться. Мы всегда встречались с Вами только вскользь, а ведь темы, которые нас обоих интересуют, необозримы.

Самый сердечный привет от нас обоих Вам и Вашей семье,

Ваш Кандинский

Пишите же!

38. Шёнберг — Кандинскому

После 25 апреля 1912 г

[после 25.04.1912]

Дорогой господин Кандинский,

Оттиски я сразу же отослал, как только получил программу и партитуру. В любом случае они мне больше не нужны…

Очень хочу Вас попросить: не узнаете ли, и как можно скорее, отосланы ли мои картины с вашей передвижной выставки в Будапешт. Дело в том, что после Будапештской выставки (которая только что закрылась) мне мои картины вернули, но там недостает 4 вещей. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы их отослали непосредственно мне. («Пейзаж», «Автопортрет со спины» и два «Видения».)

Сердечно Ваш Ш.

Арнольд Шёнберг. Ночной пейзаж. 1910

Слева внизу подпись и дата: Schönberg 1910 5/2

39. Шёнберг — Кандинскому

22 мая 1912 г

Берлин-Целендорф

22.05.1912

Дорогой господин Кандинский, хочу второпях попросить Вас и Вашу супругу не держать на меня обиды за моё долгое молчание. Я завален делами и, пока их не переделаю, не обрету покоя. Но через 2 недели всё будет закончено, и тогда я собираюсь написать вам подробное письмо. А пока вместе с г-жой Мюнтер примите мой самый сердечный привет,

Арнольд Шёнберг

40. Шёнберг — Кандинскому

06 июля 1912 г

[открытка с изображением пляжа в Остзеебад, Карлсхаген Вилла Конкордиа]

Почтовый штемпель 6.07.1912

Дорогой господин Кандинский, уважаемая госпожа Мюнтер — вы не сердитесь на меня? За столь долгий срок от вас ни слова!! Сам я очень много работал и, похоже, теперь буду работать ещё больше, меня одолевают заботы — поэтому никак не доходят руки вам написать. Как вы? Оба много работаете? Что именно делаете? Я хочу наконец дописать «Счастливую руку» — если только у меня самого счастливая рука. Сердечный привет от нас с женой вам обоим,

Ваш Арнольд Шёнберг

41. Кандинский — Шёнбергу

02 августа 1912 г

Мюнхен

2.08.1912

Дорогой господин Шёнберг,

не допускайте подобных мыслей! Да, порой переживаешь такое, что наконец уже всё кажется вероятным. Но если бы я имел что-то против Вас, то уж обязательно открыл бы Вам свои сомнения или неудовольствие. И того же я жду от Вас.

Несколько недель назад Вы обещали более пространное письмо. Я ждал его и собирался по его получении тоже написать более подробно. Кроме того, я всё лето чувствовал себя неважно и охотно отложил переписку. Вдобавок мне ещё предстояло решиться на операцию (Вы видите по моему стилю, что я ещё не вполне оправился), которую я перенес 3 недели назад. Теперь дома уже 8 дней. Выздоровление идёт быстрым ходом, но работать я могу ещё совсем понемногу. Через 4–5 дней мы думаем вернуться в Мурнау, где я смогу восстановить упавшие силы. Мы прочли в Voßtante{51}, что Вас пригласили на должность профессора в Имперскую Королевскую академию. Почему вы отказались? Или Вена — это недостаточно основательно? С другой