Будем жить! - Анатолий Галкин

– Не спросил. Помнил, осадок в душе был, но спросить стеснялся. А когда перестал стесняться, Сема возьми и помри. Теперь и спросить не у кого… Я и рассказываю тебе, Олег, так подробно, чтоб с собой эту историю не уносить. Вроде как снял с души маленький грешок. Все легче стало.

Гейман подошел к книжному шкафу и стал копаться в пыльной колоде записных книжек.

– У хорошего журналиста, Олег, ни один контакт не пропадает. неизвестно, кто и когда может вновь понадобиться. Вот и Лена Ивлева понадобилась… Перепиши, Олег, ее телефончик. Это подружка Катина. Такая хохотушка, трепачка. Сейчас ей около сорока… Так приятно мы пообщались… Мне вот какая мысль пришла: может мне плюнуть на все, да поехать в Южное Бутово?

Редко бывает, чтоб за шестнадцать лет человек ни разу не сменил свой домашний телефон. Но Лена Ивлева откликнулась сразу. Судя по ее голосу, за это время она не сменила и характер. Именно так ее анонсировал Гейман: веселая, жизнерадостная, игривая.

Олег честно представился частным сыщиком, отчего Елена Егоровна пришла в восторг. Даже телефонный разговор с мужчиной, да еще такой мужественной профессии, доставлял ей нескрываемое удовольствие.

Место встречи выбрать было сложно. Квартира Иевлевых была исключена сразу и категорически. «У меня странный муж, Олег. Он подкармливает всех местных старушек, и они стучат ему ежедневно. Иногда в письменном виде…»

По той же причине отпадали улицы, дворы и скверы около дома. Если встречаться на вольном воздухе, то очень далеко и желательно изменив внешность.

У Лены был обширный список возможных мест встречи. Из предложенного Олег выбрал салон красоты. Характеристика его была следующая: «Салон дорогой и старушки туда не ходят. Холл в глубине и из окон не просматривается… Есть запасный выход».

Когда Лена положила трубку, Олег долго еще пережевывал ее фразы. Было весело, но мысли приходили философские. До чего же все люди разные! До чего же все семьи разные. Вот эти ведут постоянную игру «казаки-разбойники».

До встречи с разбойницей был еще час. А вот казак, очевидно, лох. первым делом не старушек надо вербовать, а поставить простенькую прослушку на свой домашний телефон. Ревность не должна замутнять разум. И если ты этого не сделал… Или сделал? И сегодня о тайной встрече ревнивцу будет стучать агент «Парикмахерша».

Взаимоотношения в семье Иевлевых были Олегу любопытны, но так, для спортивного интереса. Главное, разговорить Елену по тем старым эпизодам: о Кате, о Максиме, о неотправленном письме… Олег любил решать сложные задачи. В данном случае «разговорить» вообще не было задачей. Задачей было остановить разговор.

– Это была ужасная история. Я вам, Олег, прямо скажу – это было море страстей. Мексиканский сериал! И до сих пор еще нет последней серии… Представьте, Олег, ситуацию: Катюша только пришла работать на телевидение. Впереди карьера. Впереди спонсоры и Познеры. Ей еще не до замужества, а рядом два обожателя. Как было в песне: слева кудри токаря, справа кузнеца… Максим нежный, ласковый. Песни ей под гитару пел про солнышло лесное. А Витя Щепкин страстный, с орлиным взглядом. Ах, как он ее ревновал! Мой муж младенец перед ним… И вот однажды Катюша сдалась Максиму. Все детали я от нее самой знаю. За час до того она ни о чем таком не думала и вдруг порыв страсти. Непреодолимое влечение. Со мной так часто бывает… Дальше идет сплошной ужас. Ночью, уходя от Кати, Максим грабит двух прохожих.

– Но согласитесь, Лена, все это не очень логично. После минут счастья с любимой пойти на грабеж. Да и характер у Максима не тот. Кто Визбора под гитару поет, не может…

– Может! Очень даже может. Я сама документы видела. Щепкин Кате все протоколы принес, свидетельские показания, экспертизы всякие… Катюша тоже не сразу поверила. Но я ей популярно все объяснила. Ей самой показалось, что она была у Максима первая. А это все ставит на свои места. Вы поняли, Олег?

– Не понял.

– Как бы вам поделикатней? В тот день Максим потерял одну очень важную вещь. Это и было толчком.

– Что он потерял?

– С вами не соскучишься, Олег! Невинность он потерял. А для мужика это страшное дело. Гром и молния. Взрыв эмоций. А у Максима этот взрыв пришелся прямо на крышу. Она и поехала. Вырвались дикие инстинкты. Он и грабанул. Логично?

– Логично. Но, думаю, что все было не так… Есть у меня еще вопросик. Уж если вы так откровенно о своей подруге, то…

– О подруге? Она мне теперь никто! Пять лет назад вдрызг разругались.

– И был повод?

– Какой там повод? Пустяк… Всего один разок она меня со Щепкиным застала. И не в постели, а так, накоротке. И сразу посуду бить. Шлюхой меня обозвала… Сама-то, дура, чуть не развелась из-за пустяка. Тот дикий случай на даче помешал. Вы о нем знаете, Олег?

– Да, конечно… А почему Катя тогда вышла замуж за Щепкина?

– Все с моей подачи… Она как узнала, что беременна от Максима, сразу ко мне. Ревет. Аборт делать не хочет, а отец ребенка сначала в тюрьме, а потом и вовсе исчез. Пришлось мне все устраивать. Чуть не силком ее под Щепкина подложила. Потом вся свадьба на мне была… Счастливые сроков не наблюдают. Щепкину – месяц туда, месяц сюда – без разницы. Он до сих пор считает, что Федор его сын. Катька трепанула ему один раз, когда разводиться собралась, но он, похоже, не поверил.

– Да, трагическая история. И Максима жаль. И Катю Старикову.

– А что ее-то жалеть? Живет себе генеральшей в особняке. Дубровск, конечно, не Москва, но и не Урюпинск… Я позвонила месяц назад, а она все носом крутит. Не хочет мириться.

– Как месяц назад?

– Ну, может быть, два месяца назад. Или полтора…

– Так она жива?!

– Живее всех живых… Это вы подумали, что ее тогда на даче Максим убил? Вовсе нет! Нож грудь проткнул и по ребру скользнул. Легкое ранение. Только маленький шрамик остался. Сама я его не видела. Мы же с ней в ссоре. А Витя мне как-то показал, какой он из себя… Маленький такой шрамик. Вот здесь.

Иевлева быстро оглядела пустой холл и сдвинула вниз край платья на груди. И так нехилое декольте спустилось ниже допустимых пределов.

Краснеть Олег не стал, но проявил заботу:

– Лена, не стоит на себе показывать. Плохая примета.

Очевидно, что детективные романы Иевлева читала и об основах конспирации слышала. Она покинула холл первой. Шла неторопливо, спокойно, не оглядываясь.

А неподготовленный Олег оглянулся и успел заметить, как хозяйка салона проводила его взглядом и потянулась к телефону. Он готов был поспорить, что знает, чей номер она набирает.

В этой ситуации следовало бы предупредить Елену Иевлеву или хотя бы пожалеть её. Но Олегу не хотелось делать ни того, ни другого.

А вот Савенкову позвонить надо. То, что Катя Старикова жива, очень меняло дело. Не кардинально, но существенно… Хотя для австрийского клиента, возможно, дело менялось кардинально.

Олег набрал номер, но шеф не откликался. Такого обычно никогда не было. Савенков со своим мобильником не расставался.

После двадцатого гудка Олег отключил телефон, переждал минуту и набрал опять.

Глава 4

Губернатор был строг и с подчиненными умело держал дистанцию. Но генерал милиции Щепкин, находясь в кабинете Афонина, пользовался рядом привилегий. Он мог сесть без приглашения, мог называть губернатора по имени и на «ты», мог в мягкой форме высказать несогласие с некоторыми его действиями. Но всё это наедине, без посторонних глаз и ушей.

Подчиняться Виктор Щепкин умел. Иначе он никогда не стал бы генералом. Он хорошо овладел искусством смотреть в глаза начальству. Во взгляде должна быть гамма интонаций. Если кто думает, что на начальника надо смотреть подобострастно, то он ошибается. Ничего не говорит и поговорка: «Ты начальник – я дурак». Начальство не любит дураков. Оно любит умных, но не умней себя. Оно любит уважающих себя, но не подобострастных, угождающих, не угодливых, инициативных, но без своеволия. И все это должно отразиться в глазах подчиненного, в интонациях его голоса… Щепкин всё это умел.

Но в общении с губернатором Афониным была дополнительная сложность. Щепкин старался забыть, что Афонин был когда-то его агентом, что они вместе делали мелкие и крупные пакости. На словах он об этом не вспоминал никогда, но во взгляде могло промелькнуть.

Формально сейчас начальник УВД города докладывал губернатору о криминальной обстановке. Фактически же Афонин и Щепкин обсуждали предстоящие выборы. До них было пять месяцев. И много и мало.

– Давай, Виктор, ещё раз оценим списки моих возможных соперников. С Ямпольским всё понятно. Это основной мой конкурент. Кто ещё?

– Да нет больше никого. Остальные – мелюзга. По проценту голосов отщипнут и то рады будут… Плохо другое. Рейтинг Ямпольского растет, а твой падает. Не любит тебя народ.

Щепкин и сам понял, что сказанул лишнее. Про рейтинг ещё так-сяк. Но про народную любовь – это зря.