Будем жить! - Анатолий Галкин

– Давайте знакомиться… Игорь Михайлович. Место моей работы, я полагаю, вам известно.

– Да, мне доложили… Я – Лившиц Илья Борисович… Фамилия через «в» пишется. Некоторые, знаете, через «ф» пишут.

– А через «б» вас ещё не писали? Знал я одного Либшица. Вел его дело недавно… Так вы местный директор?

– Да, пока я.

– А почему «пока»… Впрочем, вы правы, Илья Борисович, всё в нашей жизни временное… У меня к вам вопрос по старому делу. Знаю, что есть срок давности. Потому и сам к вам пришел, а не повесткой вызвал,… Кто был директором фирмы пять лет назад?

– Жуков… Максим Петрович, если я не ошибаюсь. Меня тогда ещё здесь не было… Жуков умер. Погиб. И директором стал его заместитель Забровский.

– Но Жуков был хозяином фирмы.

– Именно. Мне сразу же пришлось переводить все документы на Забровского. Сразу, пока наследники не объявились… Но всё абсолютно законно. Я юрист и ни один комар ничего не подточит… Забровский попросил, я сделал и стал его замом.

– А почему вы стали директором? Где сейчас Забровский?

– Так он в Дубровске. У него там три крупных завода и другая собственность.

– Олигарх областного масштаба?

– Можно и так сказать. Но, Игорь Михайлович, наши налоговые дела какое к этому имеют касательство?

– Всё в нашей жизни связано… Вот погиб Жуков и вдруг Забровский через пару лет становится маленьким олигархом. А юрист Лившиц становится директором. Связано это или нет? Подумайте… Можно не отвечать. Дайте мне список тех, кто работал при Жукове, включая уволившихся. И с домашними адресами…

После ухода Савенкова директор бросился к телефону. Он знал, что Забровский ответит сразу. Это был номер мобильника, который шеф всегда носил с собой.

Докладывал Лившиц бодро и четко. Споткнулся только на простом вопросе о фамилии визитёра.

– … Это я уточню. У Гали должна быть запись. Уточню и перезвоню.

Но и секретарша Галя глупо хлопала глазами.

– Не записала я. Он мне ткнул документ, я как увидела, что из налоговой, так сразу к вам… Вы ведь приказывали, что всякое такое начальство срочно и без волокиты.

– Приказывал… Я до этого приказывал, чтоб всех посетителей записывать. Что вот теперь делать?

– Так у охраны спросим. Они у незнакомых посетителей долго документы крутят.

– Спроси! Только быстренько, Галя. Бегом!

Галя бегала всего три минуты. По её сверкающим глазам было ясно, что она вернулась с информацией.

– Всё узнала, Илья Борисович… Они его запомнили. И фамилию запомнили, но не всю.

– Не понял.

– Запомнили только, что она не длинная и не короткая. И начинается она на букву «С»… Что-то вроде Сатановский или Савушкин.

– Спасибо… А теперь, Галина, слушай меня. Ты этому хмырю список наших сотрудников давала?

– Давала. Так вы же сами приказали.

– Не перебивай, а слушай… Перезвони всем и от моего имени прикажи: если появится некто Игорь Михайлович из налоговой, то просмотреть его документы, переписать фамилию и лишь после этого…

– И после этого начинать беседу.

– И после этого молчать. Ни слова ему больше! Разболтались…

Олег приступал к этому делу без особого энтузиазма, но после деревенской операции появился азарт. Особенно после того, как с помощью всё того же Вити Шацкого установил нынешнее положение основных фигурантов того старого дела. Собственно, пока их было всего трое, не считая самого Максима Жукова. И на тот период их статус был очевиден: мент Щепкин и два его агента – Петрин и Афонин. Найти бы их да поговорить откровенно. Может быть, тот же Щепкин не выполнял план по вербовкам и решил заарканить молодого журналиста Жукова. После такого спектакля с «грабежом» выбор был бы у парня небогатый: или на нары, или дать подписку о сотрудничестве и стучать, стучать, стучать.

У Шацкого был очень жалкий вид, когда он передавал Олегу информацию. Он явно нервничал и раза три повторил: «Только без ссылок на меня. Я тебе ничего не говорил…»

Нервничать было от чего. С такими людьми Шацкий предпочитал не связываться. Ладно еще Щепкин. Он всего лишь генерал-майор и руководитель областного УВД… Ладно Петрин. Он всего лишь хозяин ряда газет и маленьких телевизионных каналов. Но вот бывший стукачок Афонин стал фигурой из высшего эшелона.

Владимир Викторович Афонин успел за это время многое. В бурные годы великих надежд он всплыл на поверхность и совершенно незаметно для себя оказался в думском кресле. Там он просидел долго, набирая вес в прямом и переносном смысле. А в удобный момент перескочил в другое, еще более солидное кресло. Он стал губернатором Дубровска, областного города, из которого тридцать лет назад бежал, проклиная свое родное захолустье.

Вся эта информация стала для Олега Крылова особенно увлекательна из-за одного обстоятельства. Петрин был хозяином основных газет города Дубровска и фактически руководил губернским телевидением.

А Щепкин, который генерал милиции? В каком городе он охранял покой граждан? Именно, в Дубровске!

Вот с этой самой информации и появился у Олега азарт. Уже и так было что сказать заказчику-австрияку. Но появилось желание размотать этот клубок до последней нитки. Не станет же рыбак, поймавший первую плотвичку, бежать домой, ощущая, как в глубине ходят огромные рыбины. Надо только бросить им подкормку, подвести наживку, выждать поклевки, подсечь и выводить на берег…

Редакция еженедельника «Факты» с точки зрения охраны напоминала проходной двор. Молоденький страж в холле проверял пропуска только у тех, кто эти пропуска ему протягивал. Остальные вбегали в здание и выбегали из него, даже не взглянув на охранника.

Оказавшись у лифта, Олег сразу же приметил подходящую жертву. Рядом стояла девушка чуть за тридцать с совершенно незамужним взглядом и неприметной внешностью. Такие очень ценят приветливость, ласковое слово.

В голове у Олега мелькнуло что-то из системы Станиславского, что-то о внутреннем перевоплощении. Нужно было быстро создать образ умного, доброго и очень стеснительного парня… Немного сутулости, руки нервозно теребят молнию на куртке и взгляд: долгий на пол и короткий на объект.

Три повтора и она заметила. В лифте она подумала, что этот приятный парень хочет с ней заговорить. К восьмому этажу она уже нетерпеливо ждала этого. Начать первой она не могла. Мама ей с раннего детства внушала, что порядочная девушка сама не начинает разговор.

В коридоре она замедлила шаг до предела… Парень шел сзади, молчал и скромно изучал паркет.

Она разозлилась, развернулась и решила сказать ему все, что он заслужил:

– Простите, я хотела… Вы, вероятно, хотели меня о чем-то спросить?

– Хотел.

– Спрашивайте.

– Неудобно. Я, наверное, вас отвлекаю.

– Что вы! Начальник уехал. У меня сейчас куча времени… Меня Мариной зовут.

– Очень приятно… Тогда я спрошу… Ох, извините. Я должен представиться – Олег Крылов. Писатель… начинающий. Мой главный герой журналист. А я вашу кухню не очень знаю. Боюсь исказить правду жизни… Мне не сплетни нужны, а тонкости взаимоотношений.

– Понятно… А сколько лет вашему герою?

– Около сорока. Он сразу после института попал в такой же еженедельник, как ваш.

– Понятно… Давайте так: я запру кабинет и вы меня проводите домой. А по дороге я вам все расскажу.

Провожались они больше трех часов. И шли не многолюдными дорогами, а пустынными задворками.

Все это время Марина говорила. Она очень живо и точно давала характеристики различным типам журналистов, подкрепляя их конкретными случаями из жизни. Все это было интересно. Иногда очень весело, иногда грустно. Из всего вороха информации Олег с трудом выуживал нужные для дела фактики. Их было мало, но они были. Один из них оказался просто шокирующим.

Газету «Факты» основал некто Семен Юрьевич Правдин. Он же руководил еженедельником и в те времена, когда там начал работать Максим Жуков. И именно этот Правдин вызволял Макса из милиции, и именно он срочно прямо с нар отправил парня в дальнюю командировку.

Все это Олег знал. А шокирующим было то, что Правдин, как можно было догадаться, не настоящая фамилия, а журналистский псевдоним. По паспорту гражданин Правдин был Петриным и тоже Семеном Юрьевичем.

Только вчера Олег узнал, что мент Щепкин намеренно подловил бедного Макса Жукова, инсценировав ограбление. И помогали провести эту подлянку агенты Щепкина. И один из этих, якобы, ограбленных носил фамилию Петрин.

Не надо быть глубоким аналитиком, чтоб сообразить: Сергей Семенович Петрин есть прямой потомок, то бишь, сын Семена Юрьевича Петрина, скрывавшегося под псевдонимом Правдин.

Факт был важный, но ничего не прояснял, а только запутывал дело. Тем более, что старший Петрин недавно умер и на пенсию ушел его бессменный заместитель Леонид Маркович Гейман. В еженедельнике остались только молодые, да ранние. И что было шестнадцать лет назад, когда они еще в школу ходили, им неведомо и совершенно неинтересно…