Будем жить! - Анатолий Галкин

Одним словом, всю беседу Стас провел в своем кабинете перед большим экраном. Он имел возможность брать изображение с разных камер, увеличивать его, всматриваясь в незнакомые лица московских сыщиков.

Когда беседа завершилась, он подошел к окну, проводил взглядом машину с гостями и только после этого направился к Гуркину.

– Ты молодец, Ильич. Мне даже показалось, что жизнь Жукова ты знаешь лучше, чем я… Ну, как тебе сыщики?

– А тебе?

– Не знаю. На первый взгляд не внушают доверия. Невзрачные они какие-то.

– Ну, ты, Стас, даешь! Где это ты видел, чтоб сыщики на первый взгляд были… взрачные.… Этот бельгиец, у которого волосы напомажены, и кончики усов торчком стоят…

– Пуаро?

– Именно он! Так этот Пуаро на первый взгляд пижон и лох. Он, конечно, не невзрачный, но на сыщика никак не тянет.… А старушка, что по английским деревням бегает?

– Мисс Марпл?

– Именно! Так ты согласись, Стас, она вообще божий одуванчик… Или этот, что орхидеи на крыше выращивает…

– Ниро Вульф?

– Именно! Так он толстый, как бочка. И из своего дома ни ногой. Не инвалид, а хрен его из дома вытащишь. На первый взгляд очень невзрачный тип, а сыщик первоклассный.

– Ты прав, Ильич. Но это все книги. Или кино… У этого Савенкова глаза слишком добрые и лысина на темечке.

– Лысина, Стас, это признак большого ума. Мысли внутри распирают и волосы выдавливают. Как у меня… А глаза у Савенкова и впрямь не как у железного Феликса, не сверлят тебя насквозь. Умные глаза!

– Возможно… А Крылов не очень серьезный. Красавчик и весельчак. На таких женщины пачками вешаются.

– Ну, ты, Стас, критикан. Тебе не угодишь… Я же все выяснил. «Сова» лучшая детективная фирма в Москве. Я же специально на Павленко вышел, зная, что он совладелец «Совы». Я же с ним не очень выгодный для нас договор заключил… Давай, Стас, будем по результатам судить. Савенков обещал полный отчет через два месяца. Или раньше… Готовься в Москву, Силаев. Через три месяца будем открывать наше представительство в российской столице.

Обсуждать предстоящую работу в перерывах между пивным фестивалем и венской оперой не очень хотелось. Отдыхать, так отдыхать!

Только в поезде, на пути к Москве Савенков решил провести производственное совещание. В районе Смоленска путем бросания монетки разделили сферы поиска: Олег начинает шерстить все события, связанные со странной посадкой Жукова на пятнадцать суток. Дело сложное, с учетом срока давности – было это шестнадцать лет назад.

Савенкову, соответственно, достался эпизод с убийством Кати Стариковой или по мужу Щепкиной. Произошло это всего пять лет назад, но, похоже, что здесь Жукова подставляли профессионалы, те, кто умеет прятать концы в воду.

Точки зрения на предстоящее дело были близки. Олег считал, что им очень повезло: они получили огромный аванс за дело, которое выглядит не таким уж сложным. Савенков по тем же основаниям считал, что они «вляпались». Солидные деньги за простую работу есть по сути дела бесплатный сыр. Теперь каждый шаг надо делать осторожно, ожидая захлопывающейся мышеловки.

– Ты посуди, Олег, зачем Гуркину тратить десятки тысяч евро за информацию о том, кто когда-то подставил его погибшего друга. Зачем? Что он с ней потом будет делать. В рамочку вклеит и на стену повесит?

– Я так думаю, шеф, что он мстить будет. За пять лет его совесть замучила, что он за друга не поквитался.

– Допустим! Сейчас он хочет мстить, но не знает кому. Мы наводим его на нужного человека. Гуркин нанимает убийцу… Так кто мы в этом раскладе? Наводчики при мокром деле! Ох, не нравится мне все это…

– А почему вы решили, шеф, что Гуркин будет убивать обидчика. Мстить можно интеллигентно. Через прессу, например.

– Ага, через суд, через партком, профком… Я тоже, Олег, надеюсь, что наш дорогой Илья Ильич не дубоватый злобный мститель… И еще одна маленькая деталь. Ты помнишь, что Гуркин говорил о последних часах жизни Жукова?

– Помню… Погоня от ментов. Он бросает им шипы под колеса. Потом уже под утро случайно налетает на бандитскую разборку.

– Именно! О шипах Гуркин мог от ментов узнать. Версия с разборкой тоже очевидна. Но проскочила фраза: «Максим решил проселочными дорогами пробраться на Украину». Откуда Гуркин мог знать, что решил Жуков, если тот через пару часов сгорел в своей машине? Что это, оговорка?

– Возможно, что оговорка… Выпустил слово «вероятно».

– А если, Олег, не оговорка?

– Тогда получается, что Жуков жив, а в машине сгорел кто-то другой. Получается, именно он, Максим Жуков заказывает нам расследование и он сам хочет мстить.

– Это, Олег, версия, но вполне вероятная… Не лежало у меня сердце к этому делу. Но хватит ныть! Деньги получены, и надо работать. Еще неизвестно, что мы накопаем. Возможно, что не так страшен черт, как мы его себе представляем… Пора собираться. Москва на горизонте.

Олег Крылов уже давно снял погоны. Он привык быть частным сыщиком. К хорошему быстро привыкаешь.

Деньги в «Сове» он получал не очень регулярно, но на круг значительно больше, чем на государевой службе.

Опять же, относительная свобода. Всего один начальник и тот достаточно покладистый и не глупый. Не заставляет писать гору ненужных бумаг: планов, протоколов, отчетов. Нет, иногда приходится кое-что записывать, но это когда надо, а не когда положено иметь данную бумагу с массой резолюций типа «Согласовано» или «Утверждаю».

Есть и другие преимущества в жизни частного детектива. Но Олег часто ловил себя на мысли, что немного завидует тем, кто остался служить. Завидовал даже получаемым ими побрякушкам, медалям за выслугу лет, благодарностям в приказе, премиям в тридцать баксов.

Дело в том, что у частного сыщика и задачи частные. Крылов работал для конкретных и не всегда добропорядочных граждан. Он искал похищенных бизнесменов, обличал неверных жен, защищал жуликов от наезда бандитов. При этом он не мог гордо сказать: «Служу Отечеству!» А его друзья, теперь уже капитаны, майоры и даже подполковники, они могли так сказать.

Правда, Олег хорошо знал, что Отечеству они служили далеко не все рабочее время. Они научились кормиться, используя свою информированность и товарный знак своей грозной конторы. И почти никто не нарушал закон. Так, чуть-чуть выходили за рамки инструкций и перешагивали через этические нормы.

Все милицейские дела Олег решал через Виктора Шацкого. Тот лет десять назад перескочил в МВД, в элитное подразделение, именовавшееся «собственная безопасность». Предполагалось, что здесь работают самые чистые, самые честные и вообще самые-самые… Подполковник Шацкий тоже так считал, но за свою информацию деньги от Олега получал исправно…

Виктор Шацкий редко бывал в своем кабинете. Но Олегу повезло. Даже вдвойне. Первое – телефон откликнулся мгновенно. Второе – Виктор был искренне рад звонку Олега и не изображал, как обычно, занятость важного чиновника, которого какой-то частный сыщик отвлекает по мелким стодолларовым делам.

– Ты не представляешь, Олег. Я только что о тебе вспоминал. Ты мне очень нужен.

– И ты мне очень нужен. Просто совпадение.

– У тебя очень сложный вопрос?

– Пустяки. Мне, Витя, нужна информашка по сто десятому отделению. Было такое пятнадцать лет назад.

– Не может быть! Или ты уже в курсе дела? Уже пронюхал?

– Да я только начал нюхать… Что стряслось?

– У меня к тебе просьба помочь. И тоже по этому же отделению. Давай не будем по телефону. Проведем моменталку на нашем месте через двадцать минут.

– Согласен. Но через тридцать. Раньше не успею.

Короткая конспиративная встреча или на жаргоне «моменталка» затянулась на час. Они бродили в переулках в районе Малой Бронной и уточняли план завтрашней операции. Дело было вот в чем…

Недавно обычные менты проводили обыск у обычного братка. Все бы ничего, но в тайнике вместе с золотишком и пачками баксов обнаружились ксерокопии из старого милицейского агентурного дела. Поскольку это были не их документы, проводившие обыск менты не стали их скрывать.

Далее выяснилось, что бывший милицейский агент, упоминавшийся в том деле, за месяц до этого убит.

Виктора Шацкого не очень интересовал погибший стукач, а тем более погоревший на чем-то браток. Важно, как секретные документы попали к «классовому врагу». Если украли, то почему не было шума. А если кто-то сделал копии и продал бандитам, то он есть «оборотень в погонах», а значит клиент службы СБ.

Конечно, это дело можно было бы и замять, но подобные ксерокопии находили и раньше. И значит, что это не единичный случай, а тенденция. Но главное – в стране вдруг объявили сезон охоты на оборотней.

Расследование повесили на Витю Шацкого и взяли на контроль. Подполковнику ничего не оставалось, как рыть землю копытами.

Дело не было очень сложным. Все ксерокопии оказались старыми, восьми – десятилетней давности. Сняты они были прямо из дел бывшего сто десятого отделения милиции.