Фугу - Михаил Петрович Гаёхо

Человек в шляпе промолчал.

— Это правда, что в его языке всего две буквы? — спросил Нестор.

— Бу, — сказал зеленый.

— Он говорит «Да», — перевел человек в шляпе.

— Не маловато ли двух? — усомнился Нестор.

— Нам достаточно, — сказал инопланетянин.

— Так вы и по-русски можете?

— Дю дю, — сказал зеленый.

— Можем, но не предпочитаем, — перевел человек в шляпе.

— Может быть, все-таки не две, а четыре? — предположил Нестор.

— Слоговая азбука, как у наших японцев, — сказал человек в шляпе.

— Трудно представить такое, — сказал Нестор.

— Мне тоже трудно, но это так, — сказал человек в шляпе. — А еще труднее представить, что этот невеликий человечек, он в каком-то смысле являет собой Пушкина и Льва Толстого в одном лице.

— Бу, — подтвердил инопланетянин.

— Он перевел на свой Бу-язык два романа: «Евгений Онегин» и «Анна Каренина».

— Бу, — сказал зеленый.

— И оба перевода совпали до единой буквы, за исключением нескольких слов в начале и нескольких кое-где.

— Не верю, — сказал Нестор. — По простой причине — один роман в несколько раз длиннее другого.

— Это как посмотреть. Если слова расставлены как деревья в лесу, то лес один, а тропинок в нем много. И одни из них могут быть длиннее других, это нормально. А тропинка сама говорит, куда идти, — согласись, что за словами «Мой дядя», легко заключить, следуют слова «самых честных правил», а за словами «Все смешалось» — слова «в доме Облонских», и оба словесных ряда можно продолжить с почти полной обязательностью каждого последующего слова.

— Бу, — сказал инопланетянин.

— То есть обязательность уже изначально заложена в один текст и в другой, и читающему нужно только время от времени убеждаться в правильности выбранного пути, для чего служат оставленные зарубки на соснах.

— Ты меня не убедил, — сказал Нестор.

— Я показал возможность чтения — возможность в принципе. А у них, у зелененьких, есть свои правила вычитывания смыслов, которые позволяют из многих выбрать единственный. «Отбрось невозможное», «Отбрось очевидное», «Отступи к первому Бу» — это самые простые, а другие будут выше любого нашего понимания.

— Дю дю, — сказал Нестор.

— И главный нюанс — это что оба перевода только чуть длиннее своих русских оригиналов.

— Дю, — сказал Нестор.

24

— Начнем, отступя, — сказал человек в шляпе. — От самого первого «Бу».

Думая в перспективе о человеке, рассмотрим что-нибудь элементарное, что-нибудь, что можно считать просто вещественной точкой в пространстве, — минимум свойств и ничего лишнего.

Элементарное — значит, атом. Но атому давно пора подобрать другое имя — ясно, что он не оправдывает своего названия, а атомом правильней было бы называть, например, электрон (ведь именно электрон является неделимой частицей).

Электрон вращается вокруг ядра атома по круговой орбите, как думали раньше, хотя на самом деле он не вращается, а пребывает в виде некоторого размытого облака, так говорит наука (та физика неделимых, которая неудачно называется квантовой механикой вопреки коренному смыслу слов, взятых в основу). В каком-то смысле электрон может находиться в любой точке этого облака с некоторой вероятностью. А в каком-то смысле он нигде конкретно не находится — нигде и везде, — и место его нахождения размыто, как-то самое облако.

Теперь представим, что электрон наделен некоторым элементарным, минимальным сознанием (впрочем, возможно, что и действительно наделен, только мы про это не знаем) — он может сознавать, что существует и что находится в определенной точке пространства.

Сказав слово, нужно уяснить, что оно значит. Что есть пространство? — Космос? Галактика? Не будем растекаться мыслью по бесконечности. Для электрона его пространство — это либо та орбита, по которой он крутится, либо то облако, в котором он пребывает.

И вот в первом случае — в случае орбиты — электрон движется по своему кругу, и ничего достойного внимания не происходит. Этот вариант отодвинут в сторону наукой, но не будем выпускать его из поля зрения, он нам еще пригодится.

А второй случай именно и рассмотрим, хотя его труднее представить.

Рассмотрим картину одного — одного-единственного — момента времени для электрона, пребывающего в облаке (и наделенного элементарным сознанием, которым мы его наградили). В этот момент он, электрон, как бы находится во всех точках своего облака одновременно, а если он в какой-то точке находится, то он должен и осознавать себя в этой точке, то есть чувствовать, что находится в этой точке, или, может быть, ощущать — поставим временный знак равенства между сознавать, чувствовать, ощущать. Это не важно, сознавать или чувствовать — главное, что во всех точках сразу.

Но осознать себя (в силу элементарности своего сознания) он может только в одной точке.

Где же выход? Если невозможно охватить сознанием все точки одновременно (и себя в каждой из этих точек), то остается сделать это по отдельности для каждой точки. Сперва для одной, потом для другой и так далее.

Но не забудем, что мы рассматриваем картину одного-единственного момента, внутри которого нет привычного течения времени, нет движения, поэтому сказанные «сперва» и «потом» так же, как «раньше» и «позже», которые могли бы быть сказаны, имеют отношение не ко времени, а к порядку в некоторой очереди обхода этих точек, который существует вне времени, но создает иллюзию времени.

То есть для нашего внешнего взгляда стрелка часов стоит на нуле, а по собственному ощущению электрона проходит практически вечность, за которую он успевает обойти все точки своего облака (в которых с точки зрения внешнего взгляда он пребывает одновременно). А если есть обход, то есть и порядок обхода — есть путь, есть движение по пути — иллюзия пути, иллюзия движения, разумеется, потому что процесс происходит только в сознании электрона, которым мы его наградили. Там, внутри своего облака, в своем собственном времени, электрон как бы движется, переходя от точки, которая «раньше», к точке, которая «позже». Очень возможно, что он движется вокруг ядра атома по той самой круговой орбите, о которой мы в простоте однажды подумали.

Все сказанное не мешает электрону перемещаться привычным нам образом в привычном пространстве и времени, но в каждое конкретное мгновение электрон в своем внутреннем времени проживает вечность, нарезая круги вокруг ядра атома.

Теперь перейдем к человеку. В простоте мы считаем, что мысли человека, а также картинки сна, которые он видит (которые тоже — мысли), возникают в результате протекающих в веществе мозга процессов — что-то от электричества, что-то от химии, возбуждение определенных участков, и все такое.

Но человек — проще ли электрона?

Ниже ли он в своих возможностях?

И вот существует некое облако — пространство мысли — вместилище и