Ответственность «элит», или Кто нас довел до жизни такой - Александр Рыклин

И тогда Чубайс четко заявил: «Я не вижу причин, по которым в этих новых условиях Потанин не может участвовать в аукционе». Гусинский сильно расстроился, но позиция правительства и Чубайса была озвучена очень четко: мы не будем предпринимать никаких усилий по устранению Потанина от аукциона. Хочешь с ним договариваться – чтоб он добровольно не участвовал – договаривайся, но нас к этому не привлекай.

После того как Гусинский провел с Потаниным переговоры, он утверждал, что Вовочка ему обещал во время торгов написать определенную цифру. Мол, хочешь перебивать – перебивай (мне об этом рассказывали и Потанин, и Чубайс). Но когда аукцион начался, Потанин написал другую цифру, не ту, которую обещал Гусю, и кинул его, выиграл аукцион. И это его право – ну, кинул он своего конкурента! Но после этого Гусинский прибежал к Чубайсу и ко мне, и требовал, чтобы мы отменили аукцион, потому что они договорились по-другому. Как тебе нравится эта история?!

Вы же знаете, что Гусинский с Березовским и Потаниным еще до аукциона летали к Чубайсу, когда тот летом отдыхал на юге Франции…

Кох: Конечно, знаю…

Но они пришли к Чубайсу с готовым согласованным решением. В обмен на отказ Потанина от претензий на «Связьинвест» ему предлагался консорциум на базе РАО «ЕЭС России», в котором он играл бы ведущую роль. И Потанин с таким предложением согласился. Но Анатолий Чубайс категорически отказался акцептировать такую сделку. А почему?

Кох: А с какой, собственно говоря, стати Чубайс должен был соглашаться?! Почему два олигарха решили, что они запросто могут распоряжаться госсобственностью?! С таким же успехом они могли посулить Потанину «Дженерал электрик» или весь остальной мир…

Но в итоге-то что получилось? Все олигархи, так или иначе способствовавшие победе Бориса Ельцина на президентских выборах – Ходорковский, Потанин, Березовский, Смоленский и другие, – вышли из избирательной кампании не с пустыми руками. Все, кроме Гусинского!

Кох: Это просто неправда. Ходорковский и Потанин вошли в избирательную кампанию, уже победив на залоговых аукционах.

Альфред, ну зачем вы так? Вы же лучше меня знаете, что сам аукцион – это было только начало сделки, а стать полноценными хозяевами активов олигархи смогли бы только после того, как Минфин откажется возвращать кредиты. А случилось это уже после избирательной кампании. Другими словами, олигархи были кровно заинтересованы в победе Ельцина… Ясно же, что, победи Зюганов, он бы поломал все эти схемы.

Кох: Ну и что? Он бы поломал всю приватизацию. Так что и все остальные были заинтересованы – тот же Аликперов. С пустыми руками из избирательной кампании вышла «Альфа», которая не участвовала в залоговых аукционах. Она уже потом, в 1997-м, выиграла на обычном аукционе ТНК, и то в консорциуме, где они не были мажоритариями. Но тем не менее и Авен, и Фридман активно участвовали в кампании Ельцина. Правда, по поводу этой кампании я придерживаюсь отдельного своего мнения и считаю, что все эти олигархи вообще ничего для победы Бориса Ельцина не сделали. Абсолютно!

Как это? Деньги же давали!

Кох: Ничего они не давали, ни копейки! Хотите, я вам расскажу про деньги в избирательной кампании 1996 года? Олигархи получили от Вавилова акции ВЭБа по цене тогдашних текущих котировок. То есть заплатили процентов по двадцать от номинальной цены, а Минфин потом скупил их по стопроцентной цене. Эту прибыль они и вложили в кампанию Бориса Ельцина. И то не всю, кое-что и себе оставили. Понятно же, что мы говорим о бюджетных деньгах. Вы никогда не задумывались, почему коробку из-под ксерокса, в которой были деньги артистам, Астахов и Лисовский выносили из кабинета министра финансов Кузнецова? Откуда деньги частных олигархов оказались в Минфине вообще? Потому что они были государственные! А олигархов просто использовали для придания этой процедуре вида не коррупционной сделки, а схемы с использованием частных инвестиций. Впрочем, надо сказать, что деньги эти Борис Николаевич сам добыл, их ему дали немцы и американцы. Понятно, что дали на кампанию, только они от этого не перестали быть бюджетными. И, кстати, использование государственных денег в личных целях я считаю самым тяжелым преступлением Бориса Ельцина.

Давайте теперь поговорим про другие деньги. Я имею в виду так называемое «дело писателей», которого бы никогда не было, если бы не скандал вокруг приватизации «Связьинвеста». Скажите, вы тогда не видели рисков во всей этой литературной истории?

Кох: А я и сейчас их не вижу. Береза с Гусем просто высосали «писательское дело» из пальца за неимением других сюжетов. А на самом деле ничего экстраординарного в нем не было. Попробуйте взглянуть на ситуацию моими глазами. Вас вызывает ваш непосредственный начальник, первый вице-премьер Чубайс, и произносит следующий текст: «За избирательную кампанию 1996 года, когда я был частным лицом, мне заплатили деньги (говорят, около 2 миллионов долларов – прим. Коха). И я подумал, что как начальник должен вас поощрить не только в связи с текущими успехами, но и за все непростые годы, что мы вместе проработали.

Это – первое. Второе – у нас с вами есть общий товарищ Егор Тимурович Гайдар. В последнее время он как-то себя потерял – в Думу его не выбрали, институт большого интереса не вызывает, ему хочется чего-нибудь более масштабного публичного… Я подумал, что надо бы ему помочь.

И третье – нам, наконец-то, необходимо написать книгу о приватизации. Поэтому давайте сделаем следующее – учредим Фонд в защиту частной собственности, где руководителем будет Гайдар (забегая вперед, скажу, что Гайдар не заинтересовался и этим проектом – прим. Коха). Дальше я из своих личных средств заплачу вам гонорар по 100 тысяч долларов, из которых вы сначала, разумеется, должны будете заплатить налоги (а тогда это было 35 % – прим. Коха), потом оставите себе по 10 тысяч, а остальное внесете в Фонд».

Что мы и сделали! И написали книгу, и ее издал Григорьев. И какие ко мне вопросы? Где здесь коррупция?! Я тогда пошел в прокуратуру и всё это рассказал. И заметьте, дела возбуждено не было! И Генпрокуратура, и Скуратов – при всех бабках, которые ему заплатили со стороны Гуся, – уголовное дело не открыли. А почему тогда Бориса Ельцина не распяли за его книжки? У Бориса Николаевича гонорары были покруче наших… А где Чубайс деньги взял, откуда мне было знать? Может, они действительно его, может, потанинские, я понятия не имею…

А десять тысяч долларов в то время были для вас большие деньги?

Кох: Конечно, огромные. Слушайте,