Бриллиантовый скандал. Случай графини де ла Мотт - Ефим Курганов

Да, свидания происходили непосредственно в постели (понятное дело, за пределами флигеля о данном обстоятельстве тогда никто не знал). При этом остальных товарок предварительно сгоняли с кровати — их место занимала Анжелика.

Последним обстоятельством Кривой Жан был не весьма доволен, но Анжелика убедила его, что сие совершенно необходимо и что она в постели внимательно следит за тем, дабы мэтр Дуалло не передал бы графине каких-либо тайных посланий или же оружия. И Кривой Жан сдался.

Собственно, он стал настолько зависим от Анжелики, что уже ни в чем не смел ей отказать. За радость вхождения в ее ненасытное лоно он готов был отдать хоть весь «Сельпетриер». На творившиеся во флигеле безобразия начальство приюта закрывало глаза, и не исключено, делалось это потому, что и оно стало пользоваться услугами добрейшей Анжелики.

В общем, каждую неделю мэтр Дуалло встречался со своею подопечной под охраною зоркой Анжелики. Продолжалось это почти год — одиннадцать месяцев и семнадцать дней. А потом грянула страшная беда.

Да, мэтр Дуалло довольно-таки часто приносил графине книги благочестивого содержания. Сей факт в том году неоднократно отмечали парижские газеты, но на самом-то деле помыслы графини де ла Мотт тогда были чрезвычайно далеки от благочестивости, даже слишком далеки.

Как-то Анжелика сообщила Кривому Жану, что в издании Экклезиаста, доставленном адвокатом, было вложено письмо самой Марии-Антуанетты.

Кривой Жан отвечал, что ежели королева решила написать заключенной письмо, то он не смеет этому препятствовать.

Правда, Жан осведомился: «Что же написала Ее величество?» Анжелика отвечала, что, собственно, это краткая записка: «Королева извиняется, что невольно доставила графине столько неприятностей и даже страданий».

Услышав это, Жан махнул рукой и примолвил: «Это совершенно невинно! Пускай переписываются».

Однако, Анжелика утаила от Кривого Жана вот какой факт.

Мэтр Дуалло принес как-то своей подопечной томик псалмов, в который была вложена тончайшая пластинка из воска. Анжелика незаметно извлекала сию пластинку и спрятала ее, а когда уставший после утех любви Кривой Жан заснул, Анжелика вынула у него из карман брюк ключ от палаты и быстренько сделала восковой отпечаток.

Когда в следующий раз явился мэтр Дуалло, Анжелика незаметно вручила ему сей отпечаток. Еще через неделю у Анжелики уже был свой ключ от палаты. Собственно, он принадлежал графине, но Анжелика хранила его у себя — так было гораздо безопаснее.

В один из следующих своих приходов мэтр Дуалло принес в ящике с книгами мужской костюм — Анжелика опять-таки спрятала его у себя, но предназначался он, понятное дело, для графини.

ОТРЫВОК ТРЕТИЙ

И вот в один из дней графиня де ла Мотт из «Сельпатриера» навсегда исчезла.

Произошло это на рассвете. Переоделась в мужской костюм, отперла своим ключом дверь и выскользнула на волю. Никто ее не видел, никто за нею не гнался.

Выйдя за ворота приюта, она побежала к королевскому саду лекарственных растений, затем ринулась на набережную Опиталь, где сумела поймать случайно проходивший фиакр. А погони все не было.

Так же благополучно графиня из Парижа проследовала в Ножан, в Труа, в Нанси, в Мец, оттуда в имперские земли, а уже оттуда и в Великобританию, где ее ждал супруг, граф де ла Мотт, уже успевший распродать часть бриллиантов, в Великобританию, где она становилась недостижимой для нашего полицейского преследования.

Да, графиня де ла Мотт дала Анжелике на память о себе два бриллиантика из исчезнувшего ожерелья королевы. Так, во всяком случае, утверждают обитательницы флигелька из «Сельпатриера», в коем содержатся тихие помешанные. Они помнят и графиню, и Анжелику, и по-прежнему дружно их ненавидят.

Король и королева были в совершеннейшем бешенстве, узнав, что Жанна улизнула — ей ведь было определено вечное заключение, и без права на помилование. Но реакция Версаля это еще не все. У этой истории были и общественные последствия, и нешуточные.

ОТРЫВОК ЧЕТВЕРТЫЙ

Шум, вызванный исчезновением графини из приюта «Сельпатриер», был поистине страшен. Газеты одно время только об этом и писали, называя графиню Жанну де ла Мотт де Валуа невинной страдалицей, утверждая, что ожерелье королева украла сама у себя, и тому подобные глупости. Бегство графини как бы всполыхнуло антикоролевские настроения.

А вот Кривого Жана выгнали со службы и даже под суд собирались отдать. Так и не отдали, а надо было бы! Ох, как надо было бы! Да и Анжелику стоило бы допросить в Бастилии.

Сия девица таинственным образом исчезла незадолго перед самым уходом Жана, страстного своего обожателя, из приюта «Сельпатриер», заведения невыразимо гнусного и даже по-своему жуткого.

Говорили, что Кривой Жан, собственно, и способствовал ее исчезновению из приюта. Но Анжелика при этом отнюдь не досталась Кривому Жану, как можно было бы предположить. Однако оказалось, что ежели он и спас ее, то сделал это отнюдь не для себя, хотя думал именно о себе и своих удовольствиях, а не о ком-либо ином.

Некоторое время спустя после исчезновения графини, мои агенты обнаружили Анжелику в качестве экономки в доме мэтра Дуалло, адвоката, безуспешно защищавшего графиню, к радости королевы.

Надо же! Вот проворным оказался старикашка сей мэтр Дуалло! И мемуар тиснул, принесший баснословную выручку, и эту отъявленную мошенницу Жанну де Валуа вызволил из мерзкого, страшного приюта, получив за это приличную мзду, и приобрел еще вдобавок, обойдя кривого Жана, неутомимое лоно Анжелики, а это ведь такое сокровище, что стоит, пожалуй, и всего ожерелья.

Но самое ужасное то, что графиня де ла Мотт смогла беспрепятственно покинуть стены приюта «Сельпатриер».

Она бежала в Англию, но, увы, не для того, чтобы молчать. Решив подзаработать, что ей и удалось, графиня стала выпускать записки и брошюрки, посвященные королевской семье, полные гнуснейших инсинуаций. А то, что она при этом говорила об истории с ожерельем, было чистейшим и беспардоннейшим враньем. И все это было только на руку бунтовщикам и всем отъявленным негодяям.

Вторая связка бумаг. 1789 — 1826

(ВЫРЕЗКА ИЗ «МОРНИНГ КРОНИКЛ», 1789)

В Оксфорде появился шестнадцатистраничный памфлет «Письмо графини Валуа-Ламотт к французской королеве». Издание помечено октябрем 1789-го года.

Письмо написано на «ты» и выдержано в тонах повышенной резкости. По-своему оно является гнусной революционной бумажкой.

В частности, графиня Жанна де ла Мотт баронесса де Сен-Реми де Валуа заявляла, обращаясь к королеве: «Недоступная твоей бессильной злобе (подавись ею), сообщаю тебе, что отрываюсь от второй части своих мемуаров только для того, чтобы пожелать тебе гибели».

Графиня также сообщала, что разоблачит все тайны французского Двора. Но все дело в том, что никаких королевских тайн она не знает, ибо при Дворе никогда не была. Но это ничего не значит: она может выдумывать что угодно.

Графиня де ла Мотт не великая мастерица писать, но и эта проблема легко разрешима — в Лондоне полно наемных перьев, способных с легкостью излить любую грязь и в любых количествах.

В редакцию «Меркюр де Франс» поступило сообщение, что графиня не прочь, дабы король и королева выкупили у нее рукопись этих мемуаров, полных всякого рода гнусных фантастических измышлений.

Стратегия выработана совершенно безошибочная: сначала сия представительница дома Валуа печатает разного рода мерзости о королеве, а затем выражает готовность с легкостью прекратить публикацию своих пасквилей за приличное вознаграждение.

Надо сказать, что графиня де ла Мотт в совершенстве постигла искусство шантажа, и ее пресловутые мемуары преднамеренно и продуманно грязны. Черня королевскую чету, она думает исключительно о пополнении своего кошелька.

Видимо, проданные бриллианты не принесли графине благополучия и теперь ей приходится опускаться все ниже и ниже на дно.

ВЫРЕЗКА ИЗ «МОРНИНГ КРОНИКЛ»

1791

Всего на тридцать четвертом году жизни прекратила свое земное существование знаменитая графиня Жанна де ла Мотт баронесса де Сен-Реми де Валуа, преступница и воровка, приговоренная к вечному заключению за кражу королевского ожерелья, но сумевшая бежать из женского приюта «Сельпатриер».

Оказавшись на свободе, графиня жила в Лондоне и в довольно стесненных обстоятельствах.

В июне сего года некий торговец мебелью Макензи подал на нее жалобу за неуплату какой-то суммы. По этой жалобе к графине де ла Мотт явился на дом судебный пристав. Когда графиня, услышав стук в дверь, осведомилась и узнала, что это явился пристав, то она решила, что это прибыли за ней, дабы водворить ее назад в «Сельпатриер». В припадке дикого ужаса графиня де ла Мотт выбросилась из окна и разбилась.