Бриллиантовый скандал. Случай графини де ла Мотт - Ефим Курганов

Королевский советник Титон: Обвиняемая, мы проверили то, что сообщил нам мнимый граф Калиостро — ваш супруг и в самом деле скрывается от французского королевского правосудия в Англии, и тайком занят распродажей отдельных бриллиантов. Все это теперь не подлежит ни малейшему сомнению, так что учтите — отпираться бессмысленно.

Обвиняемая: Ложь, сплошная ложь. Почему вы все строите на показаниях этого мерзавца? Собственно, я не знаю, где сейчас находится мой супруг, полагаю, что в нашем доме, но я ему никакого ожерелья не вручала. Не собиралась этого делать и не могла, ибо ожерелье находилось у Калиостро, в его доме на Сен-Клод. Возможно, опасаясь ареста, он переправил ожерелье в какое-то более надежное место. И это все, что я могу сообщить вам. Прошу верить мне.

ПРОТОКОЛ N 14

(отрывок)

Королевский советник Титон: Обвиняемый, соблаговолите назвать себя.

Обвиняемый: я — Луи де Роган, принадлежу к княжеской ветви Роган-Гимене, кардинал, епископ Страсбургский, командор Ордена Святого Духа, провизор Сорбонны.

Королевский советник Титон: Ваше преосвященство, объясните мне одно весьма щекотливое обстоятельство. Понимаете, степень вашей доверчивости просто немыслима, невообразима. Может быть, ее можно хоть как-то принять, но понять, уверяю, невозможно. Скажите: Вас обманывали грубо и глупо, а вы действительно совершенно ничего не видели? Ни о чем не догадывались? В вашей душе не шевельнулись подозрения?

Обвиняемый: Уж поверьте мне, так все и было. И потом, это ведь мои друзья, как же я мог не верить им? Графиню де ла Мотт я облагодетельствовал, вырвал ее из нищеты, сыпал ей золото горстями, отдал ей свой дом — она-то ведь и собственного угла не имела в Париже, мыкалась по жалким лачугам. Я и представить не мог, что она решится так гнусно и подло обмануть меня. Такой неблагодарности я не подозревал. А граф Калиостро — мой друг, и опять же он чрезвычайно многим обязан мне. Это я ведь и пригласил его во Францию, и подыскивал на первых порах для него клиентуру. А он вдруг затеял супротив меня такое? Просто невероятно! Я ведь верил каждому его слову, выполнял любое его желание. А он взял и погубил меня, сделал меня всеобщим посмешищем. Зачем? Зачем? Не постигаю.

Королевский советник Титон: Ладно, вы им доверились. Допустим. Но как же вы поверили, что королева вам будет писать любовные письма? Поверили, что она будет приходить к вам на свидания. Это ведь совершенно невозможно.

Обвиняемый: Почему же невозможно?! У Ее Величества прежде ведь бывали любовники, и наверняка она им писала записочки, да и встречалась с ними тайком в Версале. Почему же она не могла писать мне и встречаться со мною? Скажите, что же тут есть такого уж несбыточного? И вообще, ожерелье, которое стоит более миллиона ливров, вполне может растопить чье угодно сердце, в том числе и сердце нашей королевы.

Королевский советник Титон: Хорошо, ваше преосвященство. Оставим сейчас сию тему. Ответьте-ка лучше еще вот на какой вопрос. Что вы можете сказать об отношениях, которые существовали между Калиостро и графиней де ла Мотт? Тут в Бастилии они стали лютыми врагами, и чуть ли не дерутся (графиня, во всяком случае), а что же было прежде?

Обвиняемый: Я не очень себе представляю, что они стали врагами. Они души друг в друге не чаяли. И Калиостро даже говорил, что настанет время, когда он возложит на головку Жанны де ла Мотт де Валуа французскую королевскую корону. И вообще, Жанна была верной ученицей Калиостро, она участвовала в его сеансах и даже помогала проводить их — я сам был свидетелем. Конечно, может быть, их теперь развело в разные стороны королевское ожерелье, которое привело их в Бастилию. Однако прежде они были такие друзья, что и представить себе невозможно.

Королевский советник Титон: Благодарю вас, ваше преосвященство. Ваши признания оказывают Франции неоценимую услугу, что, однако, отнюдь не извиняет вашей непростительной доверчивости. А мнимый граф Калиостро и графиня де ла Мотт были, между прочим, не просто друзья, — они были самые несомненные сообщники. Жаль, что вы это не поняли в свое время. Тогда бы вы не оказались жертвою шайки этих отъявленных воров и их бесчестных пособников, а репутация нашей королевы не была бы под ударом, как это получилось теперь.

Обвиняемый: А о моей репутации вы даже не говорите. Между тем, она теперь безнадежно погибла. И от этого страдаю не только я, но и церковь Христова несет урон. Вы же все почему-то печетесь о королеве, что несправедливо: церковь выше королевы.

Королевский советник Титон: Обвиняемый, вы, действительно, стали в Париже всеобщим посмешищем, но только это вы явились тем лицом, которое разрушило вашу же репутацию. Как ни страшно это признавать, но вам придется признать сие.

Обвиняемый: Признаю, но это доброта ослепила меня и сделала столь ужасающе доверчивым.

Королевский советник Титон: Так ли уж вы невинны, ваше преосвященство? Помните, вы говорили графине де ла Мотт: «Калиостро обещал мне совершенно из ничего наделать кучу бриллиантовых перстней»?! Помните?

Молчание.

ЖАН БАПТИСТ МАКСИМИЛЛИАН ПЬЕР ТИТОН, КОРОЛЕВСКИЙ СОВЕТНИК

О РОЗЫСКЕ ГРАФА НИКОЛЯ ДЕ ЛА МОТТ

(ЗАПИСКА, ПРЕДСТАВЛЕННАЯ ИХ КОРОЛЕВСКИМ ВЕЛИЧЕСТВАМ)

В Париже в последнее время активно судачат о том, что граф Николя де ла Мотт, распродав большую часть бриллиантов (из тех, что оставались от королевского ожерелья), покинул Лондон, отправился в Константинополь и принял там мусульманскую веру.

Однако на поверку оказалось (мои агенты установили сие доподлинно), что граф никуда из Англии не уезжал и не собирался. Да это и понятно. Зачем же графу уезжать из Англии и тем более из Лондона?! Глупее ничего нельзя было бы придумать.

Лондон — это ведь ныне рай для всевозможных злодеев, а Англия есть подлинная родина преступления.

В Лондоне, в частности, сосредоточена целая колония проворовавшихся кассиров, расстриженных монахов, бесчестных литераторов и специалистов шантажа. Так что графу там самое место.

И англичане имеют обыкновение не выдавать наших ужасных преступников. Где же графу де ла Мотт прятаться вкупе с ожерельем, как не в Лондоне?!

Только он явно боится, что мы можем как-нибудь тайком его выкрасть, дабы привести на суд. И вот, с целью обезопасить себя, граф и сочинил нелепейшую историю про Константинополь и про переход в ислам.

Я намереваюсь продолжить розыски графа де ла Мотта. Но что же делать, коли мы обнаружим его?

Вряд ли английское правительство согласится выдать его нам. Конечно, графа можно выкрасть, но тогда он не сможет быть на суде и, значит, мы не вправе будем учитывать его официальные показания.

Так что граф де ла Мотт напрасно беспокоится: он находится в безопасности. Ему ничего не угрожает, ибо нет никакой возможности доставить его во Францию. Увы, но это так.

Что касается ожерелья, то достоверно удалось выяснить следующее.

Оказывается, основную часть бриллиантов граф де ла Мотт продал лондонским ювелирам Грею и Эльясону, получив от них пять тысяч фунтов стерлингов, а также впридачу: медальон, пару жирандолей, перстень, жемчужное колье и мешочек с жемчугом, заколку для сорочки, женский несессер из атласа и золота, перочистки, булавки, ножички, стальные вилки, серебряные серьги.

Кроме того, за несколько бриллиантов Грей изготовил для графа и графини де ла Мотт перстни и крошечное колье из двадцати двух камешков.

Я полагаю, что граф такой же помешанный, как и его супруга: отдавать бесценные бриллианты за перочистки, заколки для сорочек и стальные вилки — это ведь что-то невообразимое! И, тем не менее, именно так все и обстоит.

Грей и Эльясон представили нам полный список вещей, которые они отдали графу де ла Мотту. Копия прилагается.

В ЧЕМ ВИНОВАТА КОРОЛЕВА?

(ВЫРЕЗКА ИЗ «МЕРКЮР ДЕ ФРАНС»)

Совершена грязная, недостойная и глупая мистификация.

Несчастную модистку приодели, подпоили, а затем свезли в Трианон, и там она в темном парке сыграла роль королевы перед ошалевшим от счастья кардиналом.

Кажется, обсуждать тут нечего. Но дело в том, что поведение мнимой королевы кто-то счел вполне правдоподобным.

И вообще, при этом возникают довольно-таки странные вопросы. Судите сами, любезные читатели.

Королева не назначала тайного свидания кардиналу, но почему же столь близкий ко Двору человек, как де Роган поверил, что Мария Антуанетта назначила ему тайное свидание?

Королева не покупала у Боемера и Бессанжа бриллиантового ожерелья тайком от короля, в рассрочку, под чужим поручительством. Но почему же тогда придворные ювелиры поверили в это?

Странные вопросы, и ответа на них нет, что чрезвычайно прискорбно, ибо может очень плохо сказаться (и уже сказывается) на репутации нашей королевы.