Пират в любви - Барбара Картленд

«Вполне удобно, — подумала она, — вот привыкну получше к кораблю и к людям на его борту, тогда, может быть, даже друзей среди них удастся завести».

И тут же с улыбкой представила себе, какой дикостью показалось бы ее матери не то что вступать в дружеские отношения, а даже просто говорить с людьми, путешествующими вторым классом.

С пассажирами первого класса она, даже если бы захотела, не смогла бы встречаться, стало быть, нужно уметь довольствоваться тем, что имеешь.

Еду подавали сносную, хоть и не слишком вкусную; к тому же Бертилла была уверена, что ей удастся здесь побольше узнать о людях, которые живут в той части света, куда она держит путь.

Она распознала китайцев, индийцев, по крайней мере двух человек с острова Бали и, разумеется, « полуголландца-полумалайца ».

«Кажется, он малоприятная личность», — определила про себя Бертилла и решила держаться от него подальше.

Однако легко принять решение ночью и куда труднее выполнить его днем.

Когда Бертилла в самом теплом своем пальто вышла на палубу, море по-прежнему волновалось, и народу там почти не было.

Она намеревалась быстрым шагом обойти всю палубу по кругу, однако это оказалось невозможным из-за качки.

Она немного постояла, глядя на волны, перехлестывающие через нос корабля, и уже собиралась уходить, когда услышала голос с явственным голландским акцентом:

— Доброе утро, мисс Элвинстон!

Это был, разумеется, голландско-малайский метис, и Бертилла ответила как можно суше:

— Доброе утро!

— Вы очень храбрая. Я думал, вы не покинете каюту в такой бурный день.

— Надеюсь, что я неплохой моряк, — ответила на это Бертилла.

Она собиралась уйти, но из-за качки было почти невозможно миновать этого человека, стоящего чересчур близко.

Она осталась у борта, вцепившись в поручни и глядя на море.

— Надеюсь, мисс Элвинстон, что мы подружимся во время путешествия.

— Откуда вам известно мое имя? — спросила девушка.

Мужчина разразился смехом, который исходил, казалось, из самых глубин его плотного тела.

— Я не сыщик, — объявил он. — Просто спросил казначея.

Бертилла промолчала, а метис продолжал:

— Мое имя Ван да Кемпфер, и, как я уже сказал, надеюсь, что мы станем друзьями. Я понял, что вы путешествуете одна.

— У меня много работы в каюте, — сказала Бертилла.

Она понимала, что это прозвучало глупо, но не знала, как отделаться от этого громоздкого человека, который так настырно навязывался ей.

Ей неприятно было говорить с ним, она хотела убежать, но не знала, как это сделать.

— Леди, путешествующие в одиночестве, нуждаются в мужской защите, — вещал мистер Ван да Кемпфер. — Я хотел бы выступить в таком качестве по отношению к вам, мисс Элвинстон.

— Благодарю вас, но я сама в состоянии себя защитить.

Он снова расхохотался.

— Для этого вы слишком хрупки и слишком хороши собой. Разве вам не приходило в голову, насколько опасно такой красивой леди, как вы, находиться в одиночестве в толпе незнакомцев?

В его голосе прозвучали ноты, от которых Бертилла вздрогнула.

— Вы очень любезны, мистер Ван да Кемпфер, но я хочу вернуться к себе в каюту.

— Прежде чем вы это сделаете, позвольте мне предложить вам что-нибудь выпить. Пойдемте в коктейль-бар. Уверен, что бокал шампанского поможет вам обрести «морские ноги».

— Спасибо, нет, — ответила Бертилла.

Она повернулась, чтобы уйти, но корабль сильно качнуло, и ее бросило к мистеру Ван да Кемпферу. Он засмеялся и подхватил ее под руки.

— Позвольте вам помочь, — сказал он. — Я же говорил, что на море немало опасностей, в том числе и волны.

Без скандала Бертилла не могла бы высвободиться из его рук.

Он силой провел ее по палубе, потом через тяжелую дверь, и они оказались в тепле, вдали от ветра, от которого волосы Бертиллы разметались по щекам.

— А теперь давайте выпьем шампанского, — предложил метис, увлекая Бертиллу к коктейль-бару.

— Нет, благодарю вас. Я не пью, — сказала она.

— Самое время начать, — отвечал Ван да Кемпфер.

Резким и сильным движением Бертилла вырвала у него свою руку и, прежде чем он успел удержать девушку, пустилась наутек.

В ушах у нее все еще звучал его смех, а когда она влетела в свою каюту, сердце у нее бешено колотилось и губы пересохли.

— Я глупая… ужасно глупая! — ругала она себя.

В самом деле, чего она испугалась?

Этот общительный и предприимчивый мужчина решил, что, поскольку она путешествует одна, его участие будет принято с радостью и удовольствием.

«Мне просто следует его не замечать», — подумала Бертилла.

Но при этом она испытывала неприятное чувство, что сделать это будет нелегко.

Глава 3

— Мне надо вернуться к себе в каюту. Розмари Муррей произнесла это мягко и с явным

сожалением в голосе.

— Это было бы разумно, — согласился лорд Сэйр.

Она стиснула руки жестом отчаяния.

— Господи, как мне надоело быть благоразумной! Я занимаюсь этим всю свою жизнь.

Она повернулась, опустила голову на его обнаженное плечо и проговорила со страстью:

— Но я не раскаиваюсь. Наша встреча скрасит все, даже ужасную скуку, которая ждет меня в Египте.

Лорд Сэйр не ответил, и немного погодя она продолжала:

— Ах, если б можно было уехать с тобой в Сингапур и не сходить на берег в Александрии!

Голос у нее задрожал от волнения, когда она добавила:

— Обещай, что ты не забудешь меня. Я стану молиться, чтобы мы встретились снова и чтобы все было так же чудесно, как сейчас.

— Я тоже буду надеяться на это, — сказал лорд Сэйр, зная при этом, что кривит душой.

Ему нравился этот флирт, как он вполне точно называл про себя их отношения с миссис Муррей, флирт на расстоянии между белыми скалами Дувра и Александрией.

Эта рыжеволосая женщина оправдала его ожидания: отдалась ему на свой лад, почти как Гертруда, — с бурной, неистовой страстью.

Но как обычно, он уже пресытился и знал, что, едва она сойдет на берег в Александрии, он испытает не сожаление, а чувство облегчения.

Она надевала полупрозрачное неглиже, в котором проскользнула по коридору в его каюту, а он смотрел на нее и размышлял, почему и она относится к тому типу женщин, от которых он так скоро устает?

Нет сомнений, что она красива, фигура у нее прекрасная, любовные утехи воспринимает с той примитивной жадностью, которая увлекала его.

И тем не менее его первоначальный пыл день ото дня ослабевал и сменялся скукой по мере того, как они плыли по Средиземному морю. Лорд Сэйр уже с нетерпением дожидался завтрашнего утра.

Он набросил на себя длинный парчовый халат и стоял, глядя на Розмари, а она повернулась к нему, издав звук, похожий на всхлип.