Покойник в кювете - Станислав Николаевич Савицкий

революционных потрясений.

Усевшись за него, Владимир Михайлович стал похож на делопроизводителя по меньшей мере солидного учреждения. Достав из ящика лист бумаги и ручку, он посмотрел на Никиту.

— Садитесь, — Владимир Михайлович улыбнулся и показал на скромный стул по другую сторону стола. — Ознакомьте меня со своими вопросами.

Никита сел и почувствовал себя просителем на приеме у высокого начальства.

— Итак?

Никита пожалел, что пришел. Не было у него вопросов к архивариусу. Пришлось их придумывать на ходу. Один глупее другого, как он сам определил их. Наверно, о том же подумала Светлана. Скептически улыбнувшись, она сказала:

— Не буду вам мешать.

Никита с архивариусом остались одни. Архивариус аккуратным почерком записал вопросы Никиты. Откинулся на спинку кресла и спросил, отложив ручку:

— Позвольте узнать, чем вызван ваш повышенный интерес к г-ну Смагину.

— Он бандит, — ответил Никита.

Архивариус вздрогнул и, подумав, сказал:

— Так, может, есть смысл обратиться в полицию? Он несомненно представляет опасность для общества.

— Уже не представляет. Его убили.

— Тем более. Пусть она расследует убийство.

— Видите ли, Владимир Михайлович, так уж случилось, что я, работая в недавнем прошлом репортером газеты «Вестник», готовил материал о работе наших правоохранительных органов. У меня остались определенные обязательства перед газетой, — это была откровенная ложь, но Никита простил ее себе, — и я должен довести эту работу до логического завершения.

— Какого? — спросил архивариус.

— Придать следствию дополнительный импульс.

Архивариус с сомнением посмотрел на Никиту поверх очков.

— А вы не боитесь поставить полицию и себя в неловкое положение? Есть ли смысл портить с ней отношения из-за упомянутой вами необходимости довести работу до логического завершения, которое, возможно, чувствуете только вы один? Так ли это необходимо?

Никита промолчал.

— Вы уверены, что в полиции разделяют вашу точку зрения? — продолжил архивариус. — Нужен ли им дополнительный импульс? Тем более от человека гражданского, теперь уже, насколько я понимаю, даже косвенно не связанного с полицией.

Конечно, архивариус был прав во всем. Но согласиться с ним и уйти Никита не мог. Тем более что, слушая вопросы архивариуса, он все больше укреплялся в своем намерении довести дело до конца в силу природного упрямства.

Но сейчас Никита не знал, что ответить человеку заведомо старше и опытнее его.

Не дождавшись ответа, архивариус спросил:

— А в чем загвоздка у полиции со следствием?

— Она решила всё списать на несчастный случай.

— Так, может, так оно и было?

— Да! Может! Но меня это не устраивает. Только этого не скажешь архивариусу. Тем более Сергею и Светке.

— Ну, хорошо. Я непременно пороюсь и, может быть, что-нибудь найду на вашего Смагина. У вас есть еще вопросы, касающиеся криминального мира? — спросил архивариус.

Это было сказано вполне миролюбиво, но Никите показалась издевка в его словах. Совсем как вчера в интонациях у Светки, когда он рассказывал про свой интерес к гибели Смагина.

— Тогда уж заодно посмотрите что-нибудь на Лагоева, — подавив раздражение, сказал Никита.

Архивариус записал полное имя Лагоева.

— Он тоже бандит? — спросил он.

— Нет. Всего лишь жулик.

— И каким образом всего лишь жулик связан с гибелью вашего… — архивариус посмотрел на лист бумаги, лежавший перед ним, и сказал: — Вашего Смагина Юрия Петровича.

— Никаким.

— И тем не менее он тоже попал под ваше репортерское око?

Это уже была откровенная ирония.

— Проехали, — сказал Никита.

— Ну как знаете.

— Но если что подвернется любопытное про Лагоева, то, пожалуйста, примите к сведению и дайте мне знать, — передумав, сказал Никита.

Он решил нагрузить архивариуса по полной.

— Хорошо, — любезно согласился тот.

В образовавшейся паузе архивариус откинулся в кресле и забарабанил пальцами по столу.

— Заходите ко мне через денек, а лучше два, — сказал он. — Надеюсь вас чем-нибудь порадовать.

— Благодарю заранее, — сказал Никита, вставая со стула.

Рукопожатие на прощание было кратким, но учтивым.

В фойе у лестницы его встретила Светлана.

— Быстро вы управились.

— И слава богу, — сказал Никита.

— Пойдем ко мне.

— Ты не будешь обедать?

— Перебьюсь. Потом перекушу.

У Светланы был отдельный кабинет. Небольшой, зато в полном ее распоряжении. И вид из окна был чудесный — на сквер с фонтаном.

Живи и радуйся жизни, позавидовал Никита.

— Как тебе наш Владимир Михайлович?

— Витиевато говорит. Я бы так не смог.

— И не надо. Он вообще человек весьма своеобразный. Чистюля и педант. Во время обеда с ним за стол никто не садится. Чувствуешь себя неуютно от его манер. Особенно когда он начинает протирать салфеткой ножи, ложки и вилки. Невольно чувствуешь себя замарашкой.

— Лучше бы он этого не делал. Но в целом, что касается манер за столом, то у всех нас действительно есть пробел. Но ты не комплексуй.

— И не думаю, — ответила несгибаемая Светлана. — Лучше расскажи мне, о чем вы договорились.

— Зайду к нему через пару дней за результатом.

— Вот и отлично! — воскликнула Светлана.

Никита подозрительно посмотрел на нее.

— Ты случайно не настроила уважаемого Владимира Михайловича на то, чтобы отговорить меня от моих потуг разобраться в этом деле? — спросил он.

— Как ты мог подумать такое!

Никита промолчал.

— Извини, у меня еще куча дел, — вдруг засуетилась Светлана.

— Понял. Ухожу, ухожу.

На улице Никита облегченно вздохнул. Но гнетущее чувство досады не проходило.

Да, все они правы — и Светка, и Серега, и архивариус — занимается он не своим делом. Строит из себя частного сыщика.

Но разве попрешь против своей природы?

Стиснув зубы, Никита позвонил Сергею.

— Хмель, я же просил тебя не отрывать меня от работы ближайшие несколько дней, — у Сергея был голос человека, смирившегося с неизбежным.

— Серега, у меня к тебе один вопрос: где покойник?

— А где ему быть? В морге.

— Но прошли все христианские сроки. Не пора ли закопать его или сжечь?

— Сжечь не по-христиански, — заметил Сергей.

— Не будем вдаваться в религиозную подоплеку прощания с мертвецом. Как вы конкретно думаете с ним обойтись?

— Сейчас решается этот вопрос.

— Консультируетесь с покойником?

— Начали с вдовы.

— И что она?

— Наотрез отказалась брать на себя расходы, связанные с похоронами, и вообще в них участвовать.

«Ее можно понять ввиду несостоявшейся счастливой семейной жизни», — подумал Никита.

— А родственники что галдят?

— Их у него не оказалось.

Бедный сиротинушка с красноречивыми наколками.

— Когда думаете хоронить?

— В эту пятницу.

Замечательно. Бандита хоронят в пятницу 13-го числа. Лучше не придумаешь. Не станет ли он преемником Крюгера с улицы Вязов?

— Надеюсь, вдова в курсе. Вдруг надумает проститься.

— Какая она к черту вдова! — взорвался Сергей. — Обычная сожительница.

— Фу, как грубо. Между прочим, ты говоришь о пожилой женщине.

— А как мне еще о ней говорить?

— Мог бы сказать «гражданская жена».

— Ага, напрочь лишенная