Княгиня Ольга - Мирослава Вячеславовна Кузнецова

Я смотрела на Ольгу, слушала её дальнейшие планы и не могла понять своих ощущений. Почему-то радостно мне не было; Ольга, далекая от рынка, умная, образованная, даже утончённая, занималась нелюбимым делом. Я тоже не смогла полюбить торговлю, но у меня семья, любящий муж, у нас двое сыновей, и будет когда-нибудь дочка. А Ольга одна. Странно, наверное, было так думать, но ощущение одиночества "княгини" я чувствовала почти физически. Я смотрела на Ольгу, почти не слушая, что она говорит.

– Спасибо, что проводила, Лариса, – улыбнулась Ольга, – мне всегда приятно с тобой пообщаться. И Кристиночке ты очень нравишься, она всегда в пример тебя ставит. А давай, ты как-нибудь к нам в гости зайдёшь? Посидим, чаю выпьем. Вот наши окна и балкон, на втором этаже. Видишь, козырёк подъезда совсем близко от балкона? Глеб специально доски сбоку не прибивает, чтобы залезть можно было прямо с козырька к нам.

– Зачем так лезть? – удивилась я, – не опасно? Да и воры тоже могут забраться!

– Доски не прибиты, но это снизу не видно, – рассмеялась Ольга, – я тоже несколько раз так домой забиралась, когда дверь захлопнулась, а ключи дома остались. Глеб всё никак замок не исправит, чтобы только ключом закрывался.

Мы попрощались, и я пошла домой. Сделав несколько шагов, я обернулась. Ольга смотрела мне вслед, и мы помахали друг другу. В эту минуту я не знала, что виделась с Ольгой в последний раз.

На рынок выйти у меня не получилось – заболел младшенький Вовочка. Сначала мы болели дома, затем три недели лежали в больнице и снова лечились на дому. Тяжёлый бронхит никак не хотел поддаваться и уступать, Вовочка похудел, часто плакал, стал плохо есть и спать. Я тоже плакала, когда меня никто не видел, а ночами подолгу сидела на краешке детского дивана, держала сыновей за руки и не слушала уговоры и просьбы Вадима успокоиться. О том, что я сама недавно болела, а до этого начинала лечение у гинеколога, я забыла окончательно. На рынке я практически не бывала. Новости узнавала, изредка перезваниваясь с Катриной и другими девочками. Но подолгу болтать времени у нас не было.

Понемногу я начала гулять с мальчиками во дворе. Светлана Кондратьевна подвернула ногу и безвылазно сидела дома, и Вадим разрывался между семьёй и своей мамой. Иногда он работал без выходных, приезжал уставший, и теперь уже я готовила ему ванну, подавала ужин и еле могла добудиться утром.

– Мама мальчиков просит привезти на несколько дней, скучает очень. Она уже на улицу выходит, гуляет, – сказал Вадим, – ты не против? Вовочка выздоровел, смена обстановки пойдёт детям на пользу.

– Не против, конечно, – улыбнулась я мужу, –  тогда до твоего дня Рождения пусть гостят, хорошо?

– Это на неделю получается, – задумчиво посмотрел на меня Вадим. Мы пили чай на кухне, а дети занимались полезным делом – Костик повторял скороговорки, а Вовочка слушал и аплодировал брату, когда у того получалось всё правильно.

– Пойду детские вещи соберу, – но я не успела сделать ни шагу – Вадим прижал меня к себе и целовал до тех пор, пока я не задохнулась. – Уложи их побыстрей спать, пожалуйста.

– Постараюсь, – я всегда с особенным удовольствием чувствовала желание мужа и постепенно усиливающуюся страсть, но подразнить Вадима мне всё же хотелось, – не знаю, получится ли! Вот завтра останемся одни…

– Лара, я не шучу, я очень соскучился, – Вадим как будто и не устал нисколько. Мы снова начали целоваться, и руки Вадима уже вовсю "гуляли" под моей одеждой, как вдруг раздался звонок телефона.

– Мама, это тебя! – завопил Вовочка, и я заторопилась к телефону, на ходу приводя себя в порядок.

– Лара, завтра браслет принесут, какой ты заказывала, с обычными звеньями. Приходи на рынок часам к трём, продавец подъедет, – басовитое эхо в трубке принадлежало Катрине, – когда торговать начнёшь? А мы в поездку собираемся, на той неделе. Новостей много, завтра расскажем, приходи!

– Приду, – ответила я, – спасибо тебе! Привет всем девочкам передавай!

Я представила Катрину, одиноко сидящую в кресле, с бутылочкой пива в руках. Она часто коротала вечера именно так, близких подруг у неё в городе не было, родственников тоже. Стойкая, гордая, настоящая Родина-мать, вспомнила я слова одного из "жуковских". Плохо, конечно, жить в одиночестве, но человек привыкает ко всему. Нашей соседкой по лестничной клетке была пожилая мусульманка, и я не раз слышала, как она говорила – человек через два дня и к могиле привыкает. Она, наверное, говорила правду.

Я решила не выходить на рынок ещё пару дней, чтобы провести дома генеральную уборку перед днём Рождения Вадима. Муж одобрил эту идею и заехал на следующий день домой на обед – на полчасика, которые вылились в час с лишним. Торопливо натягивая джинсы и свитер, он заявил, что вечером устроим романтический ужин при свечах и повторим всё то, что мы сделали только что.

– Несколько раз, – засмеялась я, – правда?

Наконец Вадим убежал, а я тоже заторопилась – мне нужно было идти на рынок за браслетом. Подарок мужу был готов. Я с удовольствием привела себя в порядок и нарядилась в белую куртку с пушистым воротником. Она появилась у меня недавно, и случая показаться в ней на людях у меня ещё не было. Радостная, я подходила к рынку и ещё издали заметила неладное. Большая толпа людей означала, скорее всего, недоброе, и я медленным шагом приближалась к длинным железным прилавкам с козырьками.

– Ольга умерла. Ольга погибла. – с ужасом услышала я предназначавшуюся мне одной новость. Я растерянно смотрела на наших женщин, которые наперебой повторяли мне это страшное известие в вариантах и подробностях.

– Через балкон хотела в квартиру попасть и с козырька подъезда сорвалась. Ключей, наверное, не было у бедняжки, – сказал кто-то, и на несколько минут установилась звенящая тишина.

– И снег не помог, – тихо продолжил кто-то, – там же бордюр, как раз под их балконом.

– Когда это случилось? – выдавила я из себя.

На этот раз мне ответила Катрина:

– С час назад. А нам только что сообщили. За водкой Ольга побежала, второй раз за сегодня. К вечеру прийти обещались, её клиенты постоянные. А дома никого не оказалось, Глеб с Кристиной ушли куда-то. Она без ключей, наверное, была. И как только ей в голову пришло на козырёк вылезти?

– Она так всегда делала,