Лубянская ласточка - Борис Громов

– Пусть лежит еще пару поколений. Может, со временем возрастет ее коллекционная цена, – с улыбкой заметил Мишель после разговора с американцем. – Поменять ее на новую можно только в Америке. Но кому захочется возиться с какой-то сотней… – На этом разговор и закончился.

Вскоре Мишель сообщил Натали, что должен улететь в Париж на очередное совещание журналистов-международников, проводимых главным редактором журнала. К тому же он договорился отдохнуть после совещания неделю с отцом на Лазурном Берегу, где тот каждый год проводит свой отпуск.

Натали восприняла отъезд Мишеля на две недели во Францию как прямое указание к действию. Про себя она уже твердо решила, что через сестру достанет как можно больше этих долларов. А пока постарается реализовать то, что у нее уже было, по цене «черного рынка». Вырученные деньги стали бы для нее внушительным капиталом. Далее нужно было пустить его в оборот, используя свои знания, полученные от занятий и общения с Эдуардом. Тем более что она давно наладила надежные связи и каналы для покупки и сбыта антиквариата. В голове роились интересные идеи и всевозможные планы. Ей казалось, что она находится на пороге воплощения своей мечты.

И кстати! Прошло уже две недели с тех пор, как Эдик забрал у нее тысячу долларов «на экспертизу» и о результатах пока ничего не сообщил. Натали не напоминала ему, решив еще немного подождать. От нее не ускользнуло, что Бутман начал косо поглядывать на ее длительные исчезновения, которые она мотивировала болезнью матери. Звучало это не очень убедительно. Эдуард молча ревновал, вероятно предчувствуя близость разрыва, которого он совсем не хотел. Однако Натали уже твердо решила менять «зимнюю квартиру» сразу после возвращения Мими.

– Эдик, ты мне ничего не говоришь по поводу моих долларов. Удалось что-нибудь выяснить? – спросила она, внимательно следя за выражением лица Эдуарда, пытаясь получить ответ. Она восхищалась его способностью не выдавать эмоций и старалась перенять ее. Впрочем, очень скоро Натали этой техникой овладела в совершенстве.

– Знаешь, дорогая, я совсем забыл о них, поскольку эти бумажки давно изъяты из обращения и сегодня практически ничего не стоят. Так, мелочь. Правда, их можно продать за копейки коллекционерам бумажных денег… Да ты не расстраивайся – вот, возьми пока кое-что на карманные расходы. – Эдуард протянул Натали три сотенные купюры. – Кстати, твоей сестренке удалось получить еще этой макулатуры? Пока нет?

Натали ожидала подобного развития событий, поэтому была во всеоружии. Она решила сделать вид, что поверила Эдуарду, и на время закрыть эту тему. Сказать, что ей известно о его обмане, означало бы неловкую сцену и моментальный разрыв. Это было преждевременно. Натали понимала, что выиграет значительно больше, если прибережет этот козырь до нужного момента.

Сейчас ее заботило только одно – срочно найти покупателя на старые доллары. Натали сознавала, что это не так просто. Люди, занимающиеся валютой, вряд ли станут покупать старые купюры. Очевидно, ей придется значительно снизить цену. Может быть, даже в два раза. К тому же покупатель должен знать, что эти доллары можно обменять на новые, правда, только в американском банке. Все это значительно затрудняло задачу. Но ведь Эдик нашел продавца. А у продавца, по всей вероятности, есть несколько покупателей. Идея следовала за идеей.

«Надо выследить Эдика. Выяснить, с кем он встречается. А там действовать по ситуации, – решила Натали. – Нет. Это примитивно и напоминает плохой детектив. Я думаю по шаблону… Здесь может быть совсем другое решение. Ведь, в конце концов, цель – не продажа старых долларов за полцены. Цель – это деньги, настоящие деньги. К тому же история с кладом так или иначе дойдет до милиции. Начнутся поиски золота, валюты. А там все и выяснится. След через Изольду приведет ко мне и Бутману. Я ведь тоже не стану его прикрывать в таком случае».

Внезапно все встало на свои места. Схема родилась сама собой, оставалось лишь продумать план действий и скрупулезно, шаг за шагом, реализовать его. Это было первое дело Натали, которое послужило основой ее будущего и стало почерком дальнейших авантюр.

В Москве по адресу Большая Лубянка, дом № 14, за коваными железными воротами с небольшим живописным внутренним двором расположен зеленый двухэтажный особняк, построенный московским военным губернатором, офицером, писателем и публицистом графом Федором Васильевичем Растопчиным. Достопримечательностью этого малоухоженного сегодня дворика является красивый ветвистый дуб, растущий с левой стороны от центрального входа в особняк. Возраст дуба, как утверждают московские летописцы, составляет около двухсот лет. Многое изменилось до неузнаваемости в интерьере особняка, но все же кое-какие реликвии сохранились и по сегодняшний день.

В конце широкой мраморной лестницы, ведущей на второй этаж, где размещался градоначальник, сохранилось прикрепленное к стене большое старинное зеркало… Во времена Растопчина помощники графа могли в это зеркало видеть поднимающегося по лестнице визитера и вовремя сообщить графу о его личности с тем, чтобы высокое начальство успело принять соответствующий начальственный вид.

Во время описываемых событий в особняке размещалось Управление КГБ по Москве и Московской области.

Стоящий на посту немолодой подтянутый старшина внимательно посмотрел на девушку, появившуюся в дверях как бы из рекламного кинопроспекта. Она, не робея, подошла к старшине и сказала, что ей надо поговорить с кем-либо из сотрудников по очень важному вопросу. Старшина, продолжая разглядывать столь необычную посетительницу, снял трубку внутреннего телефона и доложил дежурному.

Через некоторое время вызванный молодой человек, улыбнувшись, пригласил Натали пройти с ним в служебное помещение. В кабинете молодой человек не спеша сел за стол, над которым висел неизменный портрет первого председателя ВЧК. Натали с любопытством разглядывала обстановку. Она ее разочаровала своей спартанской простотой. Глазу не за что было уцепиться. К столу, за который уселся молодой человек, буквой «Т» был приставлен небольшой столик. По обе его стороны стояли стулья. На столе слева от хозяина лежала папка с листами писчей бумаги. Посередине стола рядом с папкой находился письменный прибор, из которого торчали остро отточенные карандаши. Ансамбль завершали два черных телефона, такая же черная лампа из тяжелого массивного пластика, графин с водой и два стакана. Вот и все.

Молодой человек изобразил на лице внимательно-доброжелательную мину, давая понять посетительнице, что он готов слушать и ему можно и должно рассказать все. Он явно пытался показаться этаким добрым малым, но его вид вряд ли мог обмануть Натали. Она сразу поняла, что парень надел дежурную маску, с которой не вязались холодные и внимательные глаза, постоянно следящие за ее лицом. Пауза затянулась.

– Я вас слушаю… – Сотрудник вопросительно посмотрел на Натали, ожидая, что она назовет свое имя.

– Наташа Бережковская, Наталья Наумовна Бережковская, – поправилась Натали. – А вас как я могу называть?

– Петр Андреевич, – быстро ответил молодой человек. – Так что вас привело к нам? – спросил он.

Натали открыла сумочку и выложила на стол пачку долларов, невинно улыбнувшись опешившему оперу. Она обстоятельно и уверенно начала свой рассказ, отрепетированный и отточенный ею до мельчайших деталей. Натали даже проработала вопросы, которые, как она полагала, мог задать ей комитетчик. Молодой человек очень быстро понял, что прелестная посетительница пришла не зря и ее история имеет определенный оперативный интерес. Он, извинившись, прервал Натали, снял трубку телефона внутренней связи и набрал четырехзначный номер.

– Виктор Петрович, тут у нас в приемной находится гражданка. К нам ее привело дело, которое относится к вашей епархии. Да, да, хорошо. – Он опять дружелюбно взглянул на Натали и сказал: – Мы сейчас немножко подождем, придет товарищ, и вы подробно повторите ему все с самого начала.

Через три часа, отпустив «гражданку Бережковскую», капитан госбезопасности Виктор Петрович Клыков был принят начальником отделения 2-го отдела управления майором Валерием Александровичем Буровым.

– Этот Бутман довольно известная личность. Проверил его по нашим учетам. КМ[10] на него не имеется. Бутмана хорошо знают в кругах московской интеллигенции, особенно среди коллекционеров, художников и других богемных деятелей. Считается одним из лучших экспертов по части антиквариата. К его услугам прибегали Третьяковка и Пушкинский музей. На Петровке, правда, кое-что есть. Проходил у них как свидетель по делу о пропаже картин русского авангарда у коллекционера Георгия Костаки, – доложил Виктор.

– Что у нас есть на Бережковскую? – спросил Буров.

– Довольно занятная дамочка. Начну с внешних данных, так как они многое определяют в ее поведении и судьбе. Очень красивая. Прекрасная фигура. Можно сказать, внешность без недостатков.