Лубянская ласточка - Борис Громов

Глубоко вздохнув и приготовив себя к неприятному испытанию – встрече с ненавистной коммуналкой, – Наталья позвонила в дверь. Открыла ей сестра. Изольда обычно радовалась приходу Натали. Та всегда баловала девочку и мать всяческими мелкими подарками и вдобавок рассказывала массу интересного. Младшая сестра могла слушать старшую часами. Сегодня, однако, Изольда на удивление независимо обратилась к сестре как к ровеснице.

– Ну как твои дела? – начала она с легкой задиристостью в голосе.

– Прекрасно, – озадаченно ответила Натали, моментально уловив незнакомые доселе интонации.

– Наташа, похоже, ты сидишь на мели? – продолжила Изольда.

– Это почему же ты так решила?

– Да потому, что ты пришла домой с пустыми руками…

– Я просто не успела заглянуть в магазины, иду прямо из Пушкинского… А ты нуждаешься в деньгах?

– Как раз наоборот – я сама могу тебе дать. Сколько ты захочешь…

Натали подумала, что сестра затеяла какую-то детскую игру, и решила подыграть:

– Вообще-то я бы не отказалась от кругленькой суммы. Сестра загадочно улыбнулась и со значительным видом спросила:

– А сумма тебе нужна в рублях или в валюте?

– Конечно, в валюте! Желательно – в американских долларах.

– Сколько тебе нужно долларов? – торжествующе спросила Изольда, радуясь тому, что Натали ведет с ней разговор на равных.

– Ну, скажем, долларов пятьсот, – продолжала забавляться Натали, назвав первую пришедшую на ум цифру.

– Хорошо. Подожди, я сейчас. – С этими словами Изольда полезла на антресоли и стала там копаться. Надо сказать, что в то время мало кто из советских граждан вообще видел доллары. Обладание ими да еще и хранение было преступлением, предусмотренным соответствующей статьей Уголовного кодекса.

Через две минуты Изольда торжествующе положила на стол перед сестрой пять стодолларовых банкнот. Наташа посмотрела на доллары и нерешительно произнесла:

– Может, ты мне дашь еще пятьсот… – Сумма в тысячу долларов по тем временам была запредельной.

– Конечно. Ты не стесняйся, проси столько, сколько тебе нужно.

Теперь на столе лежала уже тысяча долларов. Натали поняла, что дело принимает серьезный оборот и игры пора прекращать.

– Немедленно рассказывай мне все по порядку. Откуда «дровишки»? Сколько их у тебя? Кто еще знает о существовании этих денег? Ты хоть представляешь, насколько это опасно?! С этими делами можно загреметь в тюрьму на значительно больший срок, чем отсидел наш милый папаша. Быстро выкладывай все…

Изольда моментально сменила тон и испуганно поведала сестре историю, которая со временем обрастет массой выдуманных деталей и подробностей и станет одной из легенд старых арбатских переулков.

…Темной сентябрьской ночью возле старинного двухэтажного особняка стояли трое строительных рабочих. Рядом стрекотал небольшой гусеничный кран, на крючке которого висела большая чугунная болванка, называемая на строительном жаргоне «баба». Особняк уже давно подлежал сносу из-за аварийного состояния.

В один из мощных размахов «баба» разбила нижнюю часть окна и вынесла ее вместе с подоконником и батареей: посыпались кирпичи, дерево с паклей и штукатурка. На землю также упал какой-то странный предмет желтого цвета – оказалось, небольшой кожаный саквояж, по всей видимости, иностранного производства: с двумя медными запорами на широких ремнях и крупным замком посередине. Вещь в идеальном состоянии, вполне сгодится. Бригадир поднял саквояж с земли и присвистнул: в нем находилось что-то тяжелое. Он попытался открыть замки, но они не поддавались.

– Вась, сходи принеси-ка ключ.

Тот, кого назвали Васей, непонимающе глядел на старшого.

– Ты чего, Миш, охренел, где я тебе его сейчас найду?

– Тащи монтировку, козел! – гаркнул бригадир.

Вася быстро пошел к крану и через мгновение вернулся с требуемым предметом. Когда же саквояж открыли и троица склонилась, разглядывая его содержимое, то разом, не сговариваясь, произнесли одно и то же известное русское выражение. Внутри вперемежку с пачками иностранных денежных купюр и какими-то бумагами лежали склеенные в короткие колбаски царские золотые десятки. Как поступить – было очевидно, и бригадир взялся по справедливости делить свалившееся с неба сокровище. Он стал двигать по фанере монеты, раскладывая их в кучки, приговаривая, как при детской игре в считалочки:

– Тебе, тебе, мне. Тебе, тебе, мне…

В результате образовались три равные кучки по 250 монет в каждой. Читатель легко может подсчитать общий вес золота исходя из того, что николаевская десятирублевка весит 8,4 грамма. Итак, в портфеле было 750 монет, или шесть килограммов и триста граммов золота высокой дореволюционной пробы.

Что касается непонятных банкнот и еще каких то бумаг, то на них никто не обратил внимания. Бригадир на правах старшего положил свои монеты обратно в саквояж, решив взять его себе. Затем, подумав, засунул туда же лежавшие на доске бумаги – «вдруг сгодится!», накрыв все сверху газетой.

Дома, после смены, он по секрету рассказал жене о найденном кладе. Супруги завернули золотые монеты в полотенце, а сверток запрятали в ящик с нижним бельем платяного шкафа. Утомившись от впечатлений ночной смены, бригадир сунул саквояж под кровать, а «ненужные» бумажки вывалил на столик, за которым обычно готовила уроки их дочь Вера, ученица 9-го класса московской школы. Утром Вера, сообразив, что отец эту «макулатуру» нашел где-то на стройке, принесла на занятия небольшую часть банкнот и великодушно отдала их подружке Изольде «поиграть», сообщив, что у нее еще «полно таких же бумажек дома».

Натали немедленно забрала все имевшиеся у Изольды купюры – две тысячи долларов. Внимательно присмотрелась: ну точно, доллары, не что иное! А когда поднесла поближе к глазам, то увидела небольшие цифры – 1922. Боже мой! Они ведь старые… Хотя… И Натали справедливо решила, что эти доллары должны кое-что стоить. Конечно, она не знала о постановлении министерства финансов США в 20-х годах, но врожденная интуиция и чутье подсказали ей, что с этими долларами можно будет что-то придумать. Она также попросила Изольду по возможности забрать все бумажки у Веры, предложив той взамен какую-нибудь незначительную сумму. Натали тут же вынула четвертной билет и передала его Изольде, предупредив, чтобы она никому не рассказывала об этой истории. Затем Натали, не дожидаясь матери, покинула квартиру, унося в сумочке «конфискованные» у сестры старые доллары.

– Да, что и говорить, интересная история. – Эдуард задумчиво рассмотрел несколько купюр, Натали молчала в ожидании. – Знаешь, дай-ка мне их. Я поговорю с людьми, которые коллекционируют старые банкноты, и узнаю, сколько они могут стоить. Может быть, я их продам, а деньги отдам тебе. Правда, вряд ли удастся получить за них больше чем две-три сотни рублей… Хотя подожди. Ты сказала, что есть возможность достать еще… Пожалуй, сходи к сестре, дай ей еще рублей пятьдесят и попроси, чтобы она забрала у подруги все. – Натали вынула из сумочки оставшиеся доллары – тысячу (вторую она предварительно спрятала) – и молча отдала Эдуарду, незаметно наблюдая за ним. Бутман взял доллары и нарочито небрежно сунул их в один из ящиков старинного секретера с инкрустацией. Слишком небрежно! Натали с самого начала тирады Эдуарда поняла, что здесь не все так просто. Она уже хорошо изучила его – видела Эдика во многих ситуациях: когда он приобретал интересующие его вещи, стараясь купить их за бесценок, или продавал ненужные ему предметы втридорога. Она знала выражение его лица при этом и нарочитую небрежность, которая означала, что на деле все совершенно не так, как он говорит. «Ну что ж, посмотрим, какой ответ ты мне дашь, – подумала она. – Видно, самой надо все выяснить, и, кажется, я знаю, к кому обратиться. А пока сделаю вид, что я верю всему, что ты говоришь». Вот и первый звонок. Настал момент, когда нужно будет серьезно подумать о новом месте.

Натали решила, что проще всего позвонить Мишелю и воспользоваться его связями в дипломатическом корпусе, чтобы выяснить реальную стоимость купюр. И тогда определиться, есть ли смысл заниматься этим дальше. А пока Натали просила сестренку узнать, сколько всего у подруги этого «старья».

Через день Натали получила исчерпывающую информацию, полученную Мишелем от американского корреспондента журнала «Ньюсуик»: доллары 20-х годов XX века – а именно к этому времени относились купюры, найденные в желтом портфеле, – не потеряли своей ценности. Их можно обменять в центральных банках в США без всякого ущерба. Но перед этим Мишель, конечно, спросил Натали, зачем ей это надо знать. Вопрос не застал ее врасплох. Она поведала «правдивую» историю, как ее подруга нашла старую стодолларовую купюру в вещах недавно скончавшейся бабушки и не знает, что с ней делать: то ли выбрасывать, то ли оставить.

– Пусть лежит еще пару поколений. Может, со временем возрастет ее коллекционная цена, – с улыбкой заметил Мишель после разговора с американцем. – Поменять ее на новую можно только в Америке. Но кому захочется возиться с какой-то сотней… – На этом разговор и закончился.