Ты, уставший ненавидеть - Андрей Валентинов

Пустельга искренне удивился. Его карьера шла вполне нормально, без всяких сбоев. Правда, он сам неоднократно был свидетелем внезапных «взлетов», но хорошо знал им цену, а главное – последствия…

– Ну что, много басмачей поймал?

Фриновский улыбался, и можно было не отвечать. Заместитель наркома, конечно, представлял, чем занимается Иностранный отдел Ташкентского отделения НКВД.

– Ладно… – продолжал Фриновский. – Небось на Украину тянет, домой?

Сергей поспешно кивнул, сердце екнуло и замерло. Неужели?

– Нет, дорогой, не выйдет, – Фриновский покачал головой, точно его самого огорчало это обстоятельство. – Послужишь в Столице. Комнату дадим, паек… По театрам походишь… В общем, не робей, Пустельга, привыкнешь…

Он постучал карандашом по крышке стола, помолчал минуту, затем закончил:

– Для начала направляешься в группу майора Айзенберга. Пока рядовым сотрудником. Вопросы?

Сергей даже растерялся. Уж чего-чего, а подобного он не ожидал. Было ясно, что здесь он не получит высокой должности, это не Ташкент. Но идти рядовым сотрудником в группу какого-то майора… Ему, в одинчку занимавшемуся всей иностранной агентурой в Туркестане!.. Было обидно, и Пустельга понял, что не зря его не тянуло в Столицу.

– Обиделся! – понял замнаркома. – Там ты у себя был кум королю, а тут чуть ли не рядовым «наружником»… Эх ты, провинция! Ладно, слушай…

Фриновский закурил и начал. Говорил он негромко, почти шепотом, и Сергею приходилось напрягаться, чтобы расслышать слова, гаснувшие в пустоте огромного кабинета:

– Про твои подвиги в Ташкенте все знаю, и зря бы тебя с места не сдергивал. Группа Айзенберга – одна из самых ключевых в Главном управлении. Айзенберг занимается только одним делом, но таким, что тебе еще и не снилось. Месяц поработаешь с ним, а потом…

Он замолчал, словно не решаясь закончить. Наконец заговорил вновь, но еще тише, на грани слышимости:

– Потом ты его заменишь. К тому времени мы тебе кинем капитана, возглавишь группу. А за месяц ты должен полностью войти в курс дела. Учти, Айзенберг ничего не знает и знать не должен. Ты все понял?

– Так точно! – выдохнул Сергей. Хотелось расспросить про саму группу, но он чувствовал: сейчас не время.

– Все, – подытожил замнаркома, – иди к Айзенбергу, он в 542-й комнате. Приказ на тебя уже есть. Действуй, дзержинец!

Очутившись в коридоре, Пустельга перевел дух. Хотелось посидеть где-нибудь в укромном уголке, выпить зеленого кок – чая, к которому успел привыкнуть в Ташкенте, и не спеша все обдумать. Но времени не было, и Сергей поспешил в загадочную 542-ю комнату…

Дверь была приоткрыта, оттуда слышался гул голосов. Тянуло табачным дымом, да так, что отвыкший от этого зелья Сергей заранее затосковал. Он неуверенно тронул дверь рукой и заглянул внутрь.

Да, здесь действительно курили. Пятеро крепких мужчин, сидели вокруг стола, уставленного стаканами с чаем. При виде Сергея, разговор смолк, и старший лейтенант поспешил отрекомендоваться по всей форме.

– А, товарищ Пустельга! – высокий здоровяк с майорскими петлицами неторопливо вышел из-за стола. Фамилию он произнес правильно, и старший лейтенант сразу же почувствовал себя увереннее.

– Майор Айзенберг, – продолжал здоровяк. – Ну, в курс дела вас ввели?

– Никак нет! – вновь несколько упал духом Сергей. – Мне товарищ Фриновский… то есть, он сразу послал меня сюда…

– Ага!

Сергея посадили за стол и угостили чаем. Начало ему понравилось.

– Ладно, перерыв! – решил майор. – Ну вот, товарищ старший лейтенант, вы теперь полноправный сотрудник группы «Вандея», поздравляю…

Странное название резануло слух. В памяти забродили полузабытые с училищной скамьи имена и названия: Робеспьер, Марат, федераты и почему-то герцог де Шуазель…

– Группа занимается поисками антисоветской террористической организации, действующей как в Столице, так и в ряде районов СССР, – продолжал Айзенберг. – По агентурным данным, эта организация носит название «Вандея» по имени французской провинции… Впрочем, думаю, пояснять не нужно?

– Н-нет, насчет Вандеи я помню, – поспешно подтвердил Сергей.

– В общем, наши отечественные вредители и террористы решили, как видно, подражать своим давним коллегам… Ну, группа у нас молодая, существуем мы недолго, так что вы, товарищ старший лейтенант, не опоздали…

Айзенберг говорил уверенно, твердо и, одновременно, доброжелательно. Его тон понравился Сергею, да и сам майор пришелся по душе. И тут он вспомнил, что руководить группой товарищу Айзенбергу остался лишь месяц. И хорошо, если после этого пошлют куда-нибудь «на укрепление», хотя бы в тот же Ташкент…

– После поговорим подробнее, ну а пока – в общих чертах, – продолжал Айзенберг, не подозревавший о размышлениях своего нового подчиненного. «Вандея» действует в трех направлениях. Первое – диверсии и террор на оборонных и народнохозяйственных объектах. Второе – распространение за пределами СССР порочащей информации о положении в стране. И третье агентурная разведка. Работают они скрытно, грамотно и очень профессионально. По мнению руководства, «Вандея» сейчас представляет наиболее серьезную опасность из всех подпольных организаций на территории СССР…

Сергей ждал подробностей. Но, похоже, майор решил действительно сделать перерыв. Он отхлебнул чая и с удовольствием затянулся «Казбеком».

– Товарищ майор, а если проглядеть кадры наркомата путей сообщения? Я имею в виду их сибирские отделения, а также все командировки туда за последние полгода, – вмешался один из сотрудников – худой, болезненного вида лейтенант.

– Почему путей сообщения? – оживился Айзенберг, похоже, забыв о новичке.

– Ну… Они же должны как-то добираться до места действия. Я бы на их месте действовал через железные дороги.

– Хорошо, что вы не на их месте, – усмехнулся майор. – Этим уже занимаются, товарищ Каганович создал специальную комиссию. Если что-то будет, нам сообщат. Какие еще соображения?

– Так перерыв же, Аркадий Иосифович, – заметил один из любителей чая.

– Да, верно, – спохватился майор. – Вот видите, товарищ Пустельга…

Похоже, майор собирался пошутить – во всяком случае, весь его вид говорил об этом – но услышать эту шутку Сергею не пришлось. Дверь – внутренняя, которая, очевидно, вела в другую комнату – отворилась, и на пороге вырос невысокий чернявый парень с мрачным нахмуренным видом.

– Товарищ майор… – начал он, – товарищ майор…

– Что с вами, Карабаев? – удивился Айзенберг. – Чай стынет!

– Корф в Столице! – тот, кого назвали Карабаевым, произнес это на одном дыхании и, похоже, потратил на это весь наличный запас воздуха.

– Что? – майор вскочил, вслед за ним – все остальные. Кто-то опрокинул стул, но никто не обратил внимание на это досадное обстоятельство. Один Сергей остался сидеть, ничего, естественно, не понимая.

– Звонил Лихачев… только что… – выдавил из себя чернявый. – Корф собирается уезжать… Лихачев знает, где он… Мещанская, 8, пятнадцатая квартира… Лихачев говорит, что через час Корф…

– Едем! Сватов, машину! – майор уже пришел в себя, и теперь деловито пристегивал к поясу кобуру. Кто-то, очевидно, упомянутый Сватов, уже снял телефонную трубку и кричал в нее: «Алло, алло? Коростылев, ты?

В комнате закипел водоворот. Сергей поспешил отступить к стене, чтобы не мешать. Впрочем, все было готово за несколько секунд. Сотрудники проверили оружие, Сватов докричался до Коростылева, потребовав у него не одну, а целых две машины, и Айзенберг уверенно бросил: «Пошли!» Сергей втиснулся во вторую машину. Рядом с ним оказался тот самый невысокий чернявый парень. Сергей поспешил представиться.

– Лейтенант Карабаев, – с достоинством ответил чернявый и, подумав, добавил: Прохор Иванович…

Сказано это было с нескрываемым самоуважением. Сергей, достаточно насмотревшийся за свою короткую жизнь, безошибочно определил, что Карабаев, которому, похоже, было едва-едва двадцать, – явно из деревни, в город попал недавно, вдобавок, судя по выговору, откуда-то издалека, скорее всего из Сибири. Пустельга заметил и другое: несмотря на возраст, Прохору Ивановичу Карабаеву, похоже, довелось немало повидать в жизни.

– Прохор Иванович… – Сергей не удержался, чтобы не назвать парня по имени-отчеству, даже скопировав его интонацию. – А кто этот… Корф?

– Ну… в розыске он, – нахмурившись, начал пояснять лейтенант. – Во всесоюзном… В общем, вражина.

Он помолчал, очевидно давая Пустельге время оценить, какой вражиной является этот самый Корф.

– Есть мнение, – еще более веско добавил он. – Корф в «Вандее» первый человек… Мы по его связям прошли. Лихачев вот позвонил – его бывший сосед… проявил сознательность…

Кое-что прояснилось, хотя, конечно, самая малость. Во всяком случае, ближайшая перспектива становилась понятной: группа собиралась задержать предполагаемого руководителя террористической организации «Вандея» Корфа, которого, как уточнил Карабаев, звали Владимиром Михайловичем.