Увидимся в Новом Свете - Марьяна Брай

class="p1">– Нас не отвезут сразу в Джеймстаун, капитану срочно нужно возвращаться. Пешком нас не поведут сейчас, потому что это очень большие территории. А здешние жители – пуритане, и это в некотором плане усложнит нашу жизнь. Но есть один плюс – нас пока не передадут мужьям.

– То есть, моя набожность здесь уместна… ну, якобы набожность, учитывая одежду и крестик.

– Даже набожность Маргрет здесь – недостаточна, и кроме всего, она почти не считается за набожность.

– Ничего себе! – я плохо помнила рассказы Лили на эту тему, и надеялась сейчас только на нее.

– Да, Элиза, нужно осмотреться и рвать когти отсюда. Вдвоем это сделать проще, но, если девушки захотят уйти с нами, нужно их забрать. Хотя, некоторым, думаю, жизнь здесь пойдет на пользу.

– Мы пойдем в Джеймстаун?

– Нет, нам нет смысла идти туда, потому что в марте 1622 года поухатаны[1] устроят там резню. Даже если мы в дороге не нарвемся на беглых или индейцев, там мы сможем отдышаться немного, да и мужчины, что заплатили за нашу дорогу, будут рады, что мы сами к ним пришли.

– Да уж, «земля обетованная».

– Но, мы здесь застанем самый первый День Благодарения. Плимутская колония до этого лета с трудом дожила, и ближайшие пару лет здесь будет достаточно… ну, относительно спокойно, – Джози постоянно о чем-то думала, и я не хотела ей мешать.

– Хорошо, я поговорю с Маргрет, чтобы нас содержали вместе. Не хочу, чтобы вас, а точнее, тебя, в этом поселении считали прокаженной.

Я спустилась в трюм, где сейчас царила такая суматоха, что я с трудом пробралась до своего угла, где спала ночами, а вернее, забывалась, как в фильме ужасов. Девушки собирали свои вещи, пытались переодеться, закрывая друг друга. Я хотела поговорить с Маргрет и капитаном, хотя, все могло быть уже поздно, потому что те, кто сейчас уже в поселении, могли рассказать кого привезли на корабле.

– Элизабет, ты уже готова? Нужно переодеться, сменить чепец, иначе, хозяева поселения подумают, что мы грязнули, – она улыбалась, и значит, настроение ее позволяло быть добрее.

– Сестра Маргрет, у меня к вам серьезный разговор. Я хочу, чтобы вы услышали сердцем то, что я вам скажу, – я скорчила максимально несчастное лицо и присела на тюки с шерстю, которыми был частично забит трюм.

– Девочка моя, что-то серьезное? – она присела рядом с испуганным взглядом.

– Сестра, мы не знаем эти земли, но наше сердце, благодаря Богу, полно любви к нашим ближним… – я говорила громко, чтобы «сестры» заинтересовались нашей беседой.

– Конечно, детка, поделись своими горестными мыслями, или происшествием, и я помогу чем смогу, ты же знаешь, я всегда на стороне Бога, а значит, и на твоей стороне.

– Сестра, это поселение даже нам с вами не близко по духу, по вере, не говоря уже о тех девушках, – я указала на пеструю стайку наших «уголовниц». – Мы не должны говорить о том, что Его Величество отправил сюда этих женщин.

– А что мы можем сделать, если это действительно так?

– Мы можем сказать, что это сироты нашего приюта. Ведь у нас умерли девушки, и на них есть документы. Представляете, как к ним будут относиться пуритане?

– Здесь пуритане? – ее глаза расширились, и я поняла о чем мне говорила Лиля.

– Да.

– Но откуда вы знаете?

– Вы видели девушку, с которой я говорила на палубе? Джози. Ее отец продал в бордель, и посадили ее за то, что она не дала мужчине изнасиловать ее. Она укусила его за нос. Она богобоязненная, добрая и светлая душа. И если эти фанатики будут ее гнобить за то, что она дралась за свою жизнь и за свою честь… Бог бы рассердился на нас за то, что мы не попробовали спасти их, оградить от унижения.

– Но капитан. Думаю, он должен рассказать губернатору кто сходит на берег.

– Давайте поговорим с капитаном, пока их лодка не отошла от корабля, – я даже пустила слезу, но та еще мялась, понимая, что такая просьба может не понравится капитану. – Поверьте, если он передаст в Англию, что все девушки, которых благословил Король для брака с благочестивыми господами – служащими Его Величества в этих диких землях, живы. Он куда больше этому обрадуется, чем тому, что выжили уголовницы, которые были не нужны Англии, – я видела, как лицо ее разглаживается, и эта причина ей понравилась больше.

– Ты права, девочка, документы целы, и я прямо сейчас поговорю с ним. Жди меня здесь, проследи, чтобы вещи умерших девочек тоже собраны.

– Нас было двадцать, сейчас, с вами, будет тринадцать. Мы сможем подобрать им документы из тех, что были на наших сестер, упокой Господи их душу, – я склонила голову в якобы молитве, сестра повторила за мной.

Она ушла, а я сделала вид, что перебираю вещи в мешках, что лежали кучей, и мы должны были поделить их между собой. Мои «сестры» начали подтягиваться ко мне, и задавать вопросы на тему нашего с Маргрет разговора. Некоторые были недовольны, но я на память вспоминала и говорила им в лицо, что мы не в праве судить, но в праве дать шанс, как сделал бы Иисус. После этих слов они пугались и просили прощения. Очень удобная штука для манипулирования. И если ею уже сейчас пользуются все от пасторов до Папы Римского, то, думаю, небольшая доля Божественного вранья доступна и мне.

– Девочка моя, ты все хорошо придумала, потому что именно за сестер с капитана был спрос, и он даже рад такому исходу событий. Он поговорит сейчас с командой и солдатами. Они должны поддержать его. Солдаты останутся здесь до следующего корабля, потому что они приставлены к сестрам до тех пор, пока не передадут их будущим мужьям, – она взяла меня за руки, и улыбалась с такой радостью, словно только что оживила умерших.

– Хорошо, я сейчас должна поговорить с ними, и подготовить к тому, что их ждут перемены, и они должны вести себя достойно. А вы не переживайте, когда нас так много, мы обязательно справимся с пуританами, ну, не справимся, так сможем постоять за себя и за свою веру. С нами Бог, сестра, – я снова опустила голову и пошевелила губами, как это делала она.

Лодка с капитаном и почти всеми членами команды отчалила, и мы за это время должны были здесь устроить небольшой карнавал и инструктаж, превращая уголовниц в божьих детей. Джози собрала в трюме всех «своих», я собрала сестер.

– Девушки, на берегу есть поселение, где живут