Христианские левые. Введение в радикальную и социалистическую христианскую мысль - Энтони Д. Уильямс

Моррисона на выборах партийного лидера. Движущей силой этой модернизации был Энтони Кросланд, который считал, что рост благосостояния общества в сочетании с дезинтеграцией рабочего класса требует изменения стратегии: «Лейбористской партии <…> было бы неразумно продолжать апеллировать преимущественно к классу пролетариев, когда большинство населения постепенно достигает уровня жизни среднего класса и даже проявляет явные симптомы его психологии»[159].

Именно в этой идеологической среде и возникло Христианское социалистическое движение. Одним из ключевых деятелей, стоявших у его основания, был Том Дриберг (1905–1976) – член парламента от лейбористов, занимавший пост председателя партии с 1957 по 1958 год. Дриберг был колоссальной фигурой, высокоцерковным англокатоликом в духе Стюарта Хедлама или Конрада Ноэля. В некрологе «Таймс» он описывается как «журналист, интеллектуал, любитель выпить, сплетник, сторонник Высокой церкви, литургист, гомосексуал <…> левый политик <…> стильный, ненадежный человек с несомненными достоинствами»[160]. В конце 1950‐х годов Дриберг провел ряд встреч с видными левыми христианами, в том числе Дональдом Сопером, в пабе «Лэмб» в лондонском районе Сохо. Эти дискуссии привели к публикации в 1959 году манифеста христианского социализма «Бумаги из „Лэмба“»[161]. Он был составлен в форме как можно более обстоятельных эссе на различные темы за авторством Дриберга, в которых подчеркивалась важность «божественной цели перестроить общество таким образом, чтобы жизнь бесчисленного множества человеческих существ, созданных по образу и подобию Божьему, не вела к деградации и отчаянию»[162]. «Бумаги» призывали к «распределительному коммунизму» по образу ранней Церкви и к «общему владению», сдерживаемому «заботой об изобилии жизни отдельных людей в обществе»[163]. Это, однако, означало отнюдь не обязательно государственную собственность, но любой способ организации промышленности и экономики, который вел бы к кооперации и справедливому распределению, а не к конкуренции и индивидуализму[164].

Главной фигурой в формировании и последующей деятельности Христианского социалистического движения был Дональд Сопер (1903–1998). Сопер был методистским священником, президентом Методистской конференции в 1953–1954 годах и одним из основателей Кампании за ядерное разоружение в 1957 году. Он был преданным сторонником евхаристии (что, возможно, нехарактерно для британского нонконформизма) – как и англокатолические социалисты, он считал причастие символом «мира, справедливости и любви», – но был совершенно не похож на Дриберга и других высокоцерковных англикан своим более строгим и социально консервативным образом жизни[165]. Сопер был противником исключительно спиритуальной, «потусторонней» интерпретации Евангелия, отрицающей роль христиан в помощи бедным и обездоленным и построении лучшего общества на земле. Он утверждал, что христианство несовместимо с индивидуализмом капитализма свободного рынка, который, по его мнению, был принят консерваторами в 1950‐х годах[166]. «Основа моей социалистической веры, – заявлял он, – заключается в том, что я считаю социализм современным экономическим и политическим выражением того, что я полагаю Царством Божьим»[167]. На собрании в Кингсвей-Холле в 1960 году Сопер стал первым председателем Христианского социалистического движения. Он занимал этот пост до 1975 года, а затем оставался президентом движения до конца своей жизни.

Хотя Христианское социалистическое движение не имело формальной связи с Лейбористской партией, оно было глубоко вовлечено в партийную политику. Вопреки господствующему мнению о том, что христианские изводы социализма непременно более умеренны, Христианское социалистическое движение последовательно критиковало слева планы Хью Гейтскелла по реформированию партии. Дриберг, связанный с группой Бивена в партии и член группы «Держаться слева», был активным противником ревизионистской программы Гейтскелла[168]. Сопер был членом группы «Победа социализма», которая выступала за «общую собственность на средства производства»[169]. Его поддержка одностороннего ядерного разоружения и обобществления средств производства привела к тому, что в партии он прочно занял левые позиции в то время, когда даже Бивен начал отходить от призывов к одностороннему отказу. Эта позиция еще сильнее укрепилась благодаря поддержке Сопером 4‐й статьи устава Лейбористской партии, который, по его словам, «выражает в рамках современной экономической ситуации то, что я считаю высшим принципом, вытекающим из учения нашего Господа»[170]. Со временем Сопер становился «все большим антагонистом» Гейтскелла из‐за попытки последнего исключить 4‐ю статью из устава лейбористов[171]. Тоуни в последние годы жизни тоже был глубоко разочарован желанием Гейтскелла отменить 4‐ю статью, но не высказывался об этом публично[172]. В 1960‐х и 1970‐х годах Христианское социалистическое движение продолжало придерживаться требования общей собственности на средства производства, что для большинства его членов означало приверженность идее государственной собственности и управления, надежды на которые, по мнению Гейтскелла и Кросланда, были уже нереалистичны[173].

Реакция на тэтчеризм

Лейбористское правительство 1945–1951 годов являло собой, по словам Гэри Дорриена, совершеннолетие британской социал-демократии[174]. Это особенно верно, если учесть, что экономический курс и политика всеобщего благосостояния, проводившиеся этим правительством, практически не будут ставиться под вопрос еще долгие годы, превратившись в «фундамент нового политического консенсуса», который продлится до 1970‐х годов. «Ценности лейбористов стали частью межпартийного консенсуса, который иногда характеризуется как социал-демократический»[175]. Послевоенный социал-демократический консенсус разрушило консервативное правительство 1979–1990 годов под руководством Маргарет Тэтчер, заменившее его неолиберальным подходом: laissez-faire, малое правительство, сокращение государства всеобщего благосостояния[176]. Для христианских социалистов, как и для других левых, такое развитие событий было неприемлемо. Данный набор социальных и экономических мер еще примерно за два десятилетия до этого Дональд Сопер осуждал как антитезу христианскому Евангелию.

На этом этапе раскол в Лейбористской партии и широких левых кругах стал еще заметнее. Он достиг своей кульминации в 1981 году, когда парламентские депутаты-лейбористы Рой Дженкинс, Дэвид Оуэн, Билл Роджерс и Ширли Уильямс вышли из партии и образовали Социал-демократическую партию (СДП). СДП заявила о том, что она представляет те традиции этического социализма, от которых отказалась якобы левеющая Лейбористская партия под руководством Майкла Фута. По этой причине СДП назвала свой новый аналитический центр, который просуществовал до слияния ее с Либеральной партией в 1988 году, именем Ричарда Тоуни. В ответ Фут заявил, что Тоуни принадлежит истории социализма и лейбористской традиции[177]. Римская католичка Ширли Уильямс (1930–2021) утверждала, что христианский социализм был заменен в Лейбористской партии научным социализмом, а вытекающая из веры приверженность социал-демократии была выдавлена из партии крайне левыми силами[178]. Интересно, что нынешняя итерация СДП, выступающая за социальный консерватизм и традиционные ценности в сочетании с левоцентристским взглядом на «социальную рыночную экономику», а также обещаниями защитить государство всеобщего благосостояния от наступления неолиберализма, представляет собой нечто аналогичное континентальной христианской демократии (см. главу 3)[179].

Не все, однако, соглашались с мнением Уильямс и других деятелей о том, что христианский социализм стал в Лейбористской партии нежелательным. Тони Бенн – агностик, который при