Сны куклы - Елизавета Берестова

можно? — вопросил первый голос, более старший, уверенный и хорошо поставленный, такой голос бывает у людей, привыкших работать на публику: артистов, лекторов, преподавателей университета, — вот сейчас я погляжу на бездельника, которому нет дела до переживаний людей, который не удосужился за двое суток выполнить свою работу. И пускай он будет благодарен мне за то, что я не пошёл прямиком к коррехидору.

Дверь кабинета коронера резко распахнулась, пропуская внутрь осанистого господина в распахнутом дорогом пальто и заломленной назад шапке из меха бобра. За его спиной разводил руками в полнейшем бессилии дежурный — молодой парень с едва пробивающимися усиками над по-детски пухлыми губами.

— Что вы позабыли в служебных помещениях Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя? — строго вопросила чародейка, прикрыв дверь прозекторской.

— Позовите коронера, — отмахнулся от неё вошедший, — или этого бездельника нет на месте? Не мудрено, когда в организации творится чёрт знает что!

— Этот бездельник перед вами, — усмехнулась Рика, — и готов выслушать все ваши претензии.

— Не смешите меня, — отмахнулся посетитель, — ваше стремление выгородить начальника похвально, но в моём случае оно не поможет, я слишком разозлён и озабочен. С самого утра брожу по кабинетам, пытаюсь получить труп хозяина для достойного погребения, и всякий раз меня посылают в какое-то иное место: то документы не подписаны, то заявление составлено не по правилам, то ещё что-то. Необманите! Я уйду отсюда только вместе с несчастным господином Каслом!

— Забирайте, — усмехнулась чародейка, — я с закончила со вскрытием. Стажёр, — обратилась она к покрасневшему до корней волос парню в новой, ещё не успевшей помяться форме, — пойдите к Меллоуну и передайте, чтобы прислал носилки.

— Слушаюсь, мистрис коронер, — он отдал честь, — уже иду!

Обращение к Рике несколько поколебало мнение пришедшего о коронере его королевского величества, и он снова внимательно оглядел чародейку. Воспользовавшись случаем, она решила взять подписку о неразглашении причины смерти владельца варьете.

Пришедший, оказавшийся директором театра и одновременно бухгалтером, сначала скептически хмыкнул, но потом слова о деле государственной важности и упоминание Кленовой короны сделали своё дело, и господин Хемвил поставил свой размашистый росчерк на документе, который с утра передали от коррехидора.

— Действительно, — согласился он, пока осуждённые за мелкие антиобщественные проступки заключённые вытаскивали труп, упакованный в матерчатый мешок, — у нас и так дела в последнее время шли не особо хорошо, и странная смерть господина Касла сыграет скорее против, чем на пользу.

— У вашего начальника были враги? — мгновенно включилась в расследование чародейка.

— Получается, что были, — не особо весело усмехнулся Хемсвил, — иначе он был бы сейчас жив и здоров. Хотя я всегда считал его человеком бесконфликтным, рациональным и таким, знаете ли, приземлённым. Труппа у нас дружная, мы артистов не обижаем ни ролями, ни деньгами.

— Понятно, — кивнула Рика, записав в блокнот мнение директора труппы об убитом. Тут ей вспомнился черновик договора о купле-продаже, лежавший в кабинете на столе, — можете сказать, что покупать или продавать собирался господин Касл в последнее время?

— Покупать? Что вы, Акито был гол, как сокол. Куда уж покупать! Скажу прямо, хоть сама мысль о том, что собирался он сделать, мне неприятна. Боюсь, не и не мне одному. Театр наш он продать вознамерился, так как приезжий выскочка с Лунным своим цирком большие деньги сулил. Желал купить и здание, и труппу, но главное выкупить лицензию на дачу представлений.

— Поясните, — попросила девушка, — разве для вашей деятельности требуется специальное разрешение? — она была далека от всех этих театральных дел.

— Естественно, но этот нюанс известен мало кому за пределами гильдии. Вы можете гастролировать в любом городе невозбранно, если время гастролей не превышает нескольких месяцев. А для постоянной работы требуется лицензия. Стоимость её не столь уж высока, но бюрократической волокиты и соответствий множеству порой противоречивых требований в достатке. Перекупить чужую лицензию проще и спокойнее.

— У вас в «Весёлом вечере» были конфликты? — Рика отлично помнила рекомендации по расследованию убийств. Следовало проверить все возможные мотивы и всех людей, так или иначе связанных с жертвой.

— Я не берусь говорить за всю труппу, — Хэмсвил почесал гладко выбритую щёку, — но с сам Акито ни с кем вроде бы не конфликтовал. Ругань и раздоры случаются в любом коллективе, тем паче, в театральном. Не даром же нас за глаза называют «серпентарием единомышленников». Артисты — люди своенравные, нервные, не так редко с завышенной самооценкой. Но вот, чтобы убить хозяина, да ещё столь жестоко, — тут нужен повод посерьёзнее обычных производственных склок.

Чародейка была с ним согласна. Из-за рутинных рабочих разногласий человека ни пытать, ни убивать не станут. Если только кого-то абсолютно не устраивала продажа театра.

— Это очень вряд ли, — отмахнулся директор труппы, — будь владельцем Касл или кто другой, на рядовых сотрудниках это особо никак не скажется. Ну, репертуар перетрясут, распределение ролей измениться может, и всё. Распустить труппу Рэйнольдс не сможет по контракту, это обязательным пунктом в договоре о продаже прописали. Что касательно жалования артистов, так у нас в последнее время с деньгами совсем туго было, так что успешное начальство скорее в плюс пойдёт. Нет, госпожа Таками, вы можете даже не копать в этом направлении.

Рике вспомнились «ночные прослушивания», о которых упоминал управляющий убитого, и она спросила, не заставлял ли убитый актрис и претенденток к оказывать ему услуги любовного характера?

— Так было, есть и будет всегда, — уверенно заявил Хэмсвил, — обычное дело. Но Акито был не из тех, кто заставляет или принуждает. И кого принуждать-то? Нравственность наших сотрудниц? Вы шутите! Они сами ищут богатых покровителей, а уж закрутить шашни с режиссёром или владельцем театра — обычное дело. Касл пользовался, конечно, своим положением. И я пользуюсь. Но он никого не обижал и не принуждал.

— Артистки — понятно, — не унималась чародейка, — но вдруг у кого-то был не доволен муж, отец, брат? Вы не слышали о подобном?

— Нет, уверяю вас, вы ищете не в том направлении. Актёрская профессия не располагает к целомудрию.

— Вы сами в каких отношениях были с убитым? — спросила она после секундной заминки.

— Я бы не назвал нас с Акито закадычными друзьями, — заметил Хэмвил, — мы приятельствовали, общались, выпивали вместе.

— Вы не замечали чего-нибудь странного или необычного в поведении господина Касла в последнее время? — спросила Рика. Ей хотелось найти хоть малюсенькую зацепку для того, чтобы начать полноценное расследование.

— Странности? — переспросил собеседник, как обыкновенно делают люди, когда им необходимо собраться с мыслями, — особо выраженных странностей я не заметил. Разве что Акито был угнетён сильнее обычного. Он никогда особым позитивом не отличался, но вот на минувшей неделе