Евпатория. Древний мир. Средние века. Новое время - Вадим Александрович Кутайсов

«Вывод крымских христиан закончен! Обоего пола отправлено в Азовскую губернию 31 090 душ [на самом деле — 31 386. — В.К.]. О чем Вашему сиятельству ведомость прилагаю... Примерно вышло денег на вывод сей здесь до 130 000 рублей паче на прогоны». В соответствии с этой ведомостью из Козлова было выведено 172 грека обоего пола, 1304 армян, 70 грузин, 1 валах[53].

Совсем противоположную тенденцию мы наблюдаем в отношении проживающих в Гёзлёве караимов. Они впервые упоминаются в связи с разграблением Козлова в 1589 г. черкасскими казаками[54]. Пейссонель ничего не говорит о пребывании их в Гёзлёве. Однако в 1783 г. тут уже было 97 караимских домов[55], а в 1793 г. — 240[56], то есть они составляли почти треть населения города. В чем причина столь активной миграции караимов в Гёзлёв в последней четверти XVIII в.? Как нам кажется, это объясняется, во-первых, потерей Бахчисараем главенствующей роли столицы Крымского ханства, во-вторых, ликвидацией института ханства, на службе которого караимы все время находились; в-третьих, теми широчайшими привилегиями, которые были предоставлены черноморским портам и проживающему там населению в конце XVIII в. Вскоре караимы превратили Евпаторию в свой религиозный и духовный центр. Все попытки Авраама Фирковича возродить жизнь на Джуфт-Кале во второй половине XIX века ни к чему не привели.

В Гёзлёве в середине XVI в., как уже отмечалось, было 24 мечети, из них — 12 султанских с каменными минаретами, не считая квартальных. Тут же находились 3 текке и 2 медресе. Однако в конце XVIII в. в городе осталось только 13 татарских мечетей, но уже насчитывалось 7 медресе[57]. В 1793 г. тут насчитывали 21 мечеть, 1 текке, 3 мектеба[58]. Наилучшим зданием в Гёзлёве, безусловно, было творение известного турецкого зодчего Хаджи Мимар Синана-аги — мечеть Джума-Джами, построенная после середины XVI в.[59] В 1837 г. А. Демидов видел хранящийся в мечети акт, подписанный семнадцатью ханами, начиная от Девлет Герая (1550—1577) и заканчивая последним ханом Шагин Гераем[60]. До настоящего времени в Евпатории за воротами Одун Базар Капуей сохранилось купольное здание текке. Как показали археологические исследования, оно было сооружено в 80-е гг. XVIII в., вероятно, при Шагин Герае[61].

Остальные конфессии имели в городе только по одной культовой постройке: греческая община — церковь Покрова св. Богородицы, армянская — церковь св. Николаса, караимы — кенассу[62]. За исключением эксцесса с армянским храмом, Гёзлёв характеризовался устойчивой веротерпимостью. Например, греки категорически отказывались даже под угрозой репрессий покидать город в 1778 г.

Для нас наиболее важным остается вопрос о численности населения, проживающего в Гёзлёве на протяжении XVI—XVIII вв. Из всех известных источников только П.С. Паллас приводит абсолютные цифры: 4410 человек, из них 3715 татар обоего пола и 695 караимов, но не указывается численность армян и греков[63]. Следует подчеркнуть, что 1793 год — переломный в истории Крыма, связанный с эмиграцией татар и турок, выселением греков и армян, поэтому приведенные сведения не могут полностью отражать действительное демографическое положение. Достаточно сказать, что, исходя из расчетов по этим данным, на один татарский дом приходилось всего 5,7 человек, на караимский — 2,9. Цифры эти явно занижены.

По Боплану (1660 г.), в городе насчитывалось 2000 домов, по Манштейну (1736 г.) — 2500, а вслед за ним, по Тунманну, — 2500. Наиболее достоверный наш источник — Пейссонель — приводит следующую цифру: 650 домов, в том числе греков — 200, армян — 400, католиков — 50. Он не упоминает количество татарских построек. Однако, как показывают статистические данные, например, сообщенные каймаканами Крымскому земскому правительству в 1783 г.[64], татары составляли две трети населения Гёзлёва, то есть в середине XVIII века тут могло находиться около 1950 домов, включая 650 упомянутых Пейссонелем. В 1783 году в Козлове располагалось 1268 домов, из них 856 татарских (91 пустовавшее здание), 97 — караимских, 65 — греческих, 250 — армянских[65]. По другим данным, в указанное время здесь насчитывалось 953 дома, но 97 были разорены[66]. А. Скальковский приводит несколько иные цифры: 965 домов, занятых татарам и евреями и караимами, и 81 дом греков и армян[67]. По П.С. Палласу, здесь находилось 928 домов (650 татарских, 38 армянских и греческих, 240 караимских)[68]. Во время посещения Евпатории П. Сумароковым в 1799 г. в Евпатории насчитывалось всего 800 дворов и 2000 татар[69].

Как уже отмечалось, последние два источника отражают демографическую картину, искаженную теми эмиграционными процессами, которые захлестнули Крым в последней четверти XVIII в. Из всех приведенных данных два показателя практически совпадают: документальная информация, сообщенная Бопланом (2000 домов), и количество зданий рассчитанное нами по Пейссонелю (1950). Незначительно отличается от этих сведений цифра, выведенная Манштейном, — 2500 домов. Осталось решить еще один непростой вопрос: сколько человек проживало в гёзлёвском доме? При этом постулируем: один дом — одна семья. А.Л. Якобсон в отношении Кафы предлагает исходить из такого расчета: в одном доме проживало 5—6 человек[70]. С другой стороны, известно, что при взятии Кафы турками в 1475 г. город имел 8000 домов с населением 70 тыс. человек, то есть 8,75 чел. на дом[71]. А.Л. Якобсон в более ранней статье допускает численность семьи, проживающей в одной городской усадьбе Херсонеса, в 7—8 человек[72]. Восточные семьи, как правило, многодетные, поэтому не будет большим преувеличением принять численность одной среднестатистической семьи, вслед за указанным автором, — в 7—8 человек. В таком случае в двух тысячах домов в середине XVII—XVIII вв. могло проживать 14—16 тыс. человек. При этом надо иметь в виду, что во всех данных отсутствуют цыгане, в то время как в городе была большая цыганская слобода. В наших расчетах не учитываются бесправные члены общества. Нетрудно заметить, что высчитанная нами численность населения Гёзлёва почти совпадает с данными В.Г. Пьянкова о количестве жителей, проживающих в конце XIX века. В 1888 г., по его сообщению, в городе было 15 815 жителей, а по первой всеобщей переписи населения России в 1897 г. — 17 913[73]. Указанные совпадения вряд ли случайны, ибо Евпатория в конце XIX в. с одной стороны, окончательно возрождалась после Крымской войны, а с другой — еще не вступила в полосу активной урбанизации.

Гёзлёв, невзирая на свою мелководную и не защищенную от