Всемирный следопыт, 1931 № 05 - Ал. Смирнов

— Я мимоход его выдернул и бросил к чорту, сам посол чум и месяц беда худо лежал, зверь не промыслял, — так рассказывал Хантазей русским промышленникам о потере своего меткого глаза.

Всю жизнь с малолетства Хантазей щурил левый глаз, отыскивая на мушку убойное место зверя острым правым глазом. Ни один медведь, ни один олень не уходил от Хантазея. Он стрелял в зверя, если к нему ближе нельзя было подойти, за восемьсот-девятьсот метров, когда виднелись только раскидистые рога оленя, и никогда не привозили собаки своего хозяина без богатого промысла.

С потерей глаза трудная задача встала перед ненцем. Нужно было учиться бить зверя с левого глаза, держать винтовку с левого плеча. Плохо приходилось охотнику, однажды чуть не убил свою собаку. Но прошли месяцы, года — и Хантазей-одноглазый запросто сбивал чайку пулей на лету.

Не торопился ненец стрелять по зверю. Он скорее русского промышленника замечал желтое пятно медведя на белом покрывале скал или на голубевших у полыней обломках берегового льда.

— Стреляй, Хантазей? — не раз кричали ненцу промышленники, завидев медведя.

Хантазей спокойно рассматривал в подзорную трубку медведя и не торопился.

— Пойдем повысе, там луцсе будет посмотревать, — говорил Хантазей.

Он определял, куда идет зверь, не собирается ли он поплавать в полынье после долгого бродяжничания по льдинам или лечь в торосах выспаться после тяжелого, но сытого дня.

Примечал ненец, откуда ветер дует, и шел к зверю без ошибки, стреляя ему в лоб.

Любил Хантазей рассказывать о своем путешествии пешком по Новой Земле из Архангельской губы в Крестовую.

Трое людей попали в Архангельскую губу: Юдин, Тит Ямзин и Хантазей. Здесь затонуло моторное суденышко промышленников; в трюмах, залитых водой, погибло все продовольствие. Люди жили промыслом. Под весну Ямзин и Хантазей решили итти пешком в Крестовую губу. У Юдина оставалась лодка, упряжка собак, сухари да винтовка с патронами.

На два дня хватало обыкновенно Хантазею рассказывать о том, как он бродил с Ямзиным по глетчерам, как медвежью шкуру очищали от шерсти, а кожу жарили, когда ничего другого нельзя было добыть. Ненец, рассказывая, воодушевлялся, падал на колено и прицеливался в невидимого зверя, и все слушали Хантазея с затаенным дыханием.

Голодные ненцы вдруг увидели, что на них идут три казака — три огромных медведя.

«Конец голоду, сколько корма идет сразу», подумали ненцы, Но тут пришла повальня — зыбь, лед у берега разломало в кашу. Медведи подошли по ледяному полю к битому крошеву и повернули назад от охотников.

Люди поползли снова по тонкой найде — новому льду — на другой берег безвестной реки и вскоре увидели небольшой домишко.

Это была норвежская промысловая избушка. На полу было рассыпано много гороха. Его ненцам хватило до Крестовой губы. Когда Хантазей с Титом Ямзиным пришли домой, то на радостях послали Санко Вылку в Поморскую губу сообщить, что они живы, здоровы и дарят гольца бочку. В Поморскую губу голец редко заходил. Но Санко до пролива Маточкин Шар не доехал — лед развело весной.

А Юдин вернулся позднее на шлюпке в Поморскую губу.

Любил Ефим ночевать в пещере «Каменный дом». Однажды просыпается и видит: три казака посреди Поморской губы по банке — подводному камню — ходят. Он поехал за ними на лодке, звери перебежали на берег и разбились: двое пошли в одну, а третий в другую сторону. Помчался Ефим на собаках за двумя медведями. Те тоже в разные стороны разбежались. Целый день гонялся Хантазей за медведями и всех приволок к дому. Такой стрелок был Хантазей!

— Адва ж адва догнал третьего казака, — радостно говорил Хантазей.

-

НА АВТОМОБИЛЕ ПО ЛИВИИ

В ноябре прошлого года английская экспедиция под начальством майора Багнольда совершила автомобильный пробег по Ливийской пустыне.

Большая часть Ливийской пустыни лежит ниже уровня моря. Пески ее находятся в беспрерывном движении, что затрудняет передвижение.

Экспедиция выехала из Каира, взяв направление на запад, к Судану. Путь был трудный. Часто колеса автомобиля зарывались в песок. Приходилось подкладывать стальные рельсы и применять специальную веревочную лестницу.

Экспедиция пересекла пустыню и выбралась на старую караванную дорогу, которая ведет из Куфра в Египет. Груды костей, скелеты верблюдов свидетельствовали о многих трагедиях, которые хранит пустыня.

Первый опыт удался. О целях экспедиции довольно откровенно говорят сами участники. «Нам было дано задание исследовать строение и протяжение песчаных пространств, а также установить возможность связи со старым караванным путем. Удачно закончившаяся экспедиция открывает новые стратегические возможности».

ПО ЗЕМНОМУ ШАРУ

Огненные кристаллы

В заброшенном уголке Южной Африки, в Трансваале, длинной, живой лентой, растянувшейся на три километра, выстроилась очередь. Нервное подергивание плеч, нетерпеливое переминание с ноги на ногу, отрывистые выкрики, неестественный блеск глаз — все обличало горячее нетерпение. Глаза всех были устремлены на маленький флаг-сигнал, который открывал путь в драгоценные копи.

Со всех концов мира потянулись сюда фермеры со своими семьями, купцы, промышленники, матросы, искатели приключений. Среди европейцев мелькали глянцевые черные тела кафров-скороходов: их наняли богачи-промышленники, чтобы обеспечить себе лучший участок алмазных копей.

Правительственный чиновник посмотрел на часы. Выстрел из револьвера — сигнальный флаг спущен.

Тысячная толпа дрогнула, бросилась врассыпную. Впереди неслись, как борзые кони, скороходы-кафры. Быстро, один за другим, они воткнули значки в лучшие участки копей. Быстротой ног они обогатили миллиардные предприятия, получив за работу жалкие гроши.

Так было положено начало мировым алмазным копям Трансвааля.

Постепенно мелкие собственники разорялись, их участки скупались богатыми. В настоящее время обширные копи находятся в руках нескольких «алмазных королей».

Работа в копях идет непрерывно круглые сутки. Мощные прожектора, установленные по краям гигантского кратера, дают возможность работать ночью. Драгоценные камни залегают в «голубом пласте» на дне кратера. Канатные дороги доставляют грунт в промывные станции, находящиеся на поверхности. На станции ручным способом отделяют алмазы от грунта.

Под землей, в копях, заняты исключительно туземцы. Ежедневно по окончании работ их подвергают унизительной процедуре обыска. Туземцы работают в копях голые, но специальные надсмотрщики все же тщательно ощупывают все тело рабочего: не запрятал ли он среди пальцев ног или где-либо в складках тела драгоценный камешек.

Без свежего воздуха, без солнца работают туземцы в копях по двенадцати и больше часов в сутки. Тяжелые условия труда и недоедание быстро разрушают здоровье рабочих и преждевременно сводят их в могилу.

Люди-драги

Гавань Бенкулена (остров Суматра) имеет слишком мелкое дно, что затрудняет доступ большим океанским грузовым пароходам. Но район, тяготеющий к Бенкулену, очень богат экспортными товарами: кофе, табаком, перцем, камфарой. В целях увеличения экспорта голландцы решили углубить гавань. Для этого необходимо было снять пласт сланцеватой глины, которая залегает на дне гавани.

Драги и экскаваторы — машины для углубления речного дна — требуют больших материальных затрат. Зачем тратить лишние деньги, когда здесь же, на берегу, имеются дешевые живые машины — малайские кули. Дно гавани предварительно взрывается динамитом. На место взрыва бросаются малайцы-ныряльщики. Они вытаскивают ведрами глину, сваливают ее на бамбуковые плоты, которые парусные суда увозят далеко в открытое море.

Воды гавани кишат акулами. Хотя взрыв динамита убивает одних и разгоняет других, но все же бывают случаи, когда кули попадает на завтрак прожорливому хищнику. Но «гуманное» голландское правительство не беспокоится: выбывшие люди-драги быстро заменяются новыми.

Малайцу-кули нет выбора, и он идет на всякую работу, лишь бы не умереть от голода.

Итоги 1930 американского года

Юридически негры, как и все остальные граждане Северо-аме-риканских соединенных штатов, пользуются всеми правами «свободной» страны. Фактически же дело обстоит не так. Существует огромный перечень неписанных законов, ограничивающих свободу негров. Они не имеют права ездить в общих вагонах, сидеть в партере, пользоваться общими гостиницами и ресторанами, жить в общих домах, учиться в общих учебных заведениях.