Птица пустыни - Эли Берте

Она отослала Семирамиду, которая ушла, ворча.

– А я уже Бог знает что подумала, увидев расстроенное лицо Клары, – продолжала мадам Бриссо. – Дочь моя, ты возвратила алмаз виконту, не правда ли?

У бедной девушки не хватило смелости солгать матери. Мартиньи опять поспешил ей на помощь.

– Мне нечего более требовать, – сказал он. – Позвольте мне проститься с вами. В вашем гостеприимном доме я очень приятно провел время. Однако мне предстоит проехать сорок миль, чтобы добраться до приисков. Ваше письмо готово?

– Вот оно, виконт. Я особенно рекомендую вас моему мужу. Со своей стороны, не откажите оказать ему все услуги, какие могут зависеть от вас, потому что там очень нуждаются в порядочных людях. Прощайте, виконт, желаю вам счастья. Соберите там побольше слитков золота! Верно, мы вас после этого увидим?

– Через три месяца, день в день, – ответил Мартиньи, глядя на Клару.

Он простился с женщинами, сел на лошадь и ускакал.

V

ОБЪЯСНЕНИЕ

Клара очень страдала в то утро, и страдала вдвойне, потому что вынуждена была скрывать правду от матери. К счастью, мадам Бриссо, занятая покупателями, не замечала волнения своей дочери. Несколько раз Клара убегала потихоньку искать алмаз в своей комнате, на галерее, в саду, но эти поиски, как и прежде, оставались безрезультатными. Исчезновение камня было непонятно и походило на чудо.

Однако Клара, пытаясь найти объяснение этому странному приключению, в конце концов немного успокоилась. Впереди было три месяца, и эта отсрочка казалась ей вечностью. С другой стороны, она помимо своей воли думала о том, что какая-нибудь случайность могла избавить ее от притязаний. Смертность среди золотоискателей была необыкновенно высока. Ссоры, злоупотребление спиртными напитками, лишения, нездоровый климат косили людей, и виконт действительно мог умереть до назначенного срока. Но Клара гнала от себя эти мысли. Она предпочитала положиться на провидение, которое, быть может, возвратит ей алмаз. Притом Мартиньи, несмотря на цинизм и жестокость, возможно, притворную, оставался, как ей казалось, деликатным человеком, и Клара надеялась, когда наступит срок, воззвать к его благородству.

Размышляя таким образом, она сидела на своем обыкновенном месте за конторкой, когда кто-то вошел в магазин. Звук знакомого голоса заставил Клару вздрогнуть.

Молодой судья был в черном фраке, хотя едва наступил полдень. Поклонившись мадам Бриссо, он подошел к девушке и, взяв ее за руку, сказал:

– Здравствуйте, мисс Клара.

– Здравствуйте, мсье Денисон.

Несмотря на внешнюю холодность этой встречи, молодые люди были взволнованы. Рука Клары лихорадочно горела, рука Ричарда слегка дрожала.

Судья смущенно произнес:

– Позвольте поговорить с вами наедине, миссис Бриссо.

– К вашим услугам, мсье Денисон. Клара, дитя мое, позаботься, чтобы Семирамида во время моего отсутствия не наделала слишком много глупостей. Господин судья, прошу сюда.

И они прошли в смежную комнату.

Кроме неопределенных звуков, Клара, как ни прислушивалась, не могла разобрать ни слова. В тревоге она размышляла о вероятном предмете разговора между Ричардом и матерью.

Неожиданно ее внимание привлек громкий голос Семирамиды. Негритянка бранила кого-то. Ей отвечал хрипло-грубый голос туземца.

– Чего вы хотите? – говорила Семирамида на своем дурном английском. – Я вас не понимать... Вы недостоин говорить с такой женщиной, как я... Вы воротится поскорей к себе, или я приколочу вас, злой дикарь!

Однако австралиец не обратил внимания на этот формальный отказ и произнес не без некоторых усилий:

– Мисс... Клара.

Клара поспешно встала и направилась к двери магазина.

– А, это туземец, которого я называю Волосяной Головой, – сказала она. – Что это ты вздумала, Семирамида, мучить бедного человека? Или ты забыла, что я покровительствую ему с того дня, как он перевез нас в своей лодке через разлившуюся реку? Дай ему рюмку водки, пока я узнаю, чего он хочет.

– Я не стану прислужить дикарю, – пробурчала Семирамида, но тем не менее все-таки пошла за бутылкой водки и рюмкой с видом обиженной принцессы.

Волосяная Голова, как его называла Клара, был одним из австралийских аборигенов, которые жили неподалеку от колонии. Ему было лет пятьдесят. Густые волосы, как и нечесаная борода, поседели, руки и ноги его были чрезвычайно худы. Весь костюм его составлял плащ, из шкуры кенгуру, и то, вероятно, он надел его, только отправляясь в город, потому что обычно его земляки не носят никакой одежды. Татуировка покрывала тело туземца. Вид у него был свирепый, а в руке он держал несколько копий. При виде Клары Волосяная Голова начал делать судорожные скачки – род пляски, вероятно, выражавшей его радость при виде очаровательной европейки.

Австралийцы время от времени приходили в город выпрашивать еду или какую-нибудь безделицу. Колонисты, относившиеся к ним с состраданием, спешили удовлетворять их желания, после чего те возвращались в свои хижины. Волосяная Голова, хотя и был главой немногочисленного племени, чаще всего появлялся на улице Дарлинга. Имев случай оказать Кларе и ее отцу незначительную услугу, он приходил время от времени в магазин, чтобы выпросить у них что-нибудь из пищи, рюмку водки, гвоздь или кусок веревки, чтобы подвязать плащ.

Поэтому Клару нисколько не испугало его появление. Она, улыбаясь, подошла к туземцу и спросила, чего он хочет. Волосяная Голова отвечал невнятными звуками.

Тогда Клара показала ему попеременно разные вещи, находившиеся в магазине: одежду, охотничьи и рыболовные снасти, глиняные и деревянные сосуды, но австралиец качал головой. Наконец он внятно произнес несколько раз: «Г-и-с-с-о».

Клара опять не поняла, но Семирамида, которая, несмотря на свое презрение к австралийским туземцам, несколько лучше знала их привычки и их язык, пояснила:

– Мисс Клара, «гиссо» на языке этих дикарей значит черная змея... Злая черная змея! Укусит человека – умереть через минуту.

– Но не черную же змею пришел просить у нас Волосяная Голова? Мы, как говорит отец, «не держим этой статьи».

Однако ей вдруг пришла в голову одна мысль! Она вспомнила, что из всех вещей, которыми дорожат австралийцы, самая драгоценная в их глазах – железная палочка. Не то, чтобы она нужна была им в качестве оружия. Они довольствовались с этой целью копьями и бумерангами – странным приспособлением, возвращающимся в руку того, кто его бросил. Нет, палочка служила туземцам амулетом. Ее владелец считает, что она предохраняет его от укуса черной змеи, которой панически боялось местное население. Некоторые австралийцы отдали бы все, что имели, чтобы владеть такой палочкой.