Осознание - Вадим Еловенко

- Вы мне и так всю голову чушью вашей засорили! - возмущался он в ответ на мой ропот.

Придя, домой я завалился спать расстроенный и проспал до вечернего звонка Кати.

- Как ты там, солнце? - спросила она улыбаясь. Я заметил, как она стала ярко красить губы и, что на ее левой щеке появился очередной модный серебристый рисунок.

- Типа, еще живой. - вяло отвечал я.

- Кто тебя там так заездил? Кто такая? Я ее знаю? - спросила она, не переставая улыбаться.

- Вот это мне неизвестно. - Сказал я - может ты и знакома с ней.

- Брюнетка? Блондинка? - улыбалась она понимая что я шучу.

- Базовый органический синтез…

- Ооооо! - рассмеялась Катя - Так ты сменил ориентацию? Тебе нравятся мальчики? Я вымученно улыбался. Наморщив лобик, она вдруг спросила:

- Подожди так органический синтез, он на втором у нас был…

- А у нас вот на первом. - сказал я, не желая посвящать ее в свои планы: - Значит я буду умнее тебя?

- Никогда! - заявила Катя и добавила: - Кстати я по синтезу трояк получила помню. Все лето пересдавала. У тебя двойка?

- Я к экзаменам допуск еще получаю. - честно признался я.

- Неа, - уверенно сказала Катя. - Не судьба тебе быть умнее меня.

Подтрунивая надомной, Катя, мимоходом рассказывала, какие у нее новости за последнюю неделю. С кем она там познакомилась. Какой замечательный у нее руководитель проекта. И вообще, какой лапочка этот Поляков. И парни у него работают отличные. Я хмыкал и просил ее непременно рассказать мне о ее первом парне на новом месте. О впечатлениях.

Смеясь, мы распрощались, и я снова провалился в сон. С началом приема «НООТРОСТАЗА» странные сны больше не снились. Вообще ничего не снилось. Мозгу закрепляющему полученный за день материал было просто не до снов.

Чтобы не вдаваться в подробности я сдал до первого сентября все экзамены и зачеты второго курса за исключением пары предметов. Специальным совещанием мне разрешили посещать занятия третьего курса и досдавать экзамены второго. Моя группа, которую я покинул, была откровенно в шоке, узнав такие новости. Долго и вдумчиво пили за мои успехи. Экзамены я досдал за месяц и чтобы просто добить преподавателей подал в деканат прошение о рассмотрении возможности сдачи до нового года экзаменов за третий курс. Ректор снова вызвал меня и спросил, пользуюсь ли я препаратами калечащими память. Я с честными глазами сказал что нет. Он не поверил, но ничего не мог сделать. Прочитал мне лекцию о вреде химии и мой накачанный «НООТРОСТАЗОМ» мозг до последней интонации запомнил и упаковал полученный материал.

К новому году я сдал экзамены за третий курс. Мне даже не пришлось писать заявление на сдачу четвертого. Меня вызвали в деканат и предложили сдавать за четвертый раз пошла такая пьянка, и освободили от занятий. С этим освобождением я мог иметь доступ к библиотеке и к посещению любых интересных мне занятий.

Родители были в шоке, и отец честно признался, что если я сдам летом экзамены за четвертый курс, то он просто не сможет мне помочь с практикой по специальности. Он даже заикнулся о том, чтобы я подождал со сдачей до следующей зимы, когда его знакомый откроет очередной цех синтеза в сорока километрах от Москвы. Я посмотрел мутным взором на него и отказался поблагодарив. Я не мог понять одного: мои родители действительно думали, что я стану простым оператором синтез машины? Сказав им, что институт меня сам распределит я подумал неплохо было бы воспользоваться предложением Катиного отца и попасть в святая святых. К тому времени Катя уже намеками объяснила мне, что означает слово «бесплатно». В течении всего срока контракта деньги на руки сотрудникам не выдавались. Сотрудник получал все и сразу по завершению его. А до этого времени государство брало о нем полную заботу. Нет. Полную это не то слово. Полнейшую. Все за счет страны. От питания до новомодного музыкального центра, который по окончании контракта уйдет в детский дом или просто кому-то из менее обеспеченных граждан. А если ты отработаешь по контрактам свыше пятнадцати лет, то все предоставленное тебе в пользование за тобой и остается. Правда, нафига, через пятнадцать лет новомодный когда-то аудио-видеоцентр? Но не суть. Главное, что зарплата, выдаваемая по окончании контракта поражала все возможное воображение. Да еще премиальные, да еще и ордена медальки за выслуги. В общем, соблазнительно было потратить всего пятнадцать лет, чтобы потом всю оставшуюся жизнь получать надбавки при работе на государство и быть немного привилегированней остальных. Меня это не конечно не прельщало, но возможность за календарный год получить три года практики стоило некоторых неудобств.

Катя звонила все реже и реже. Было счастьем, если она позвонит раз в неделю. Но я боялся ей, что-либо сказать и когда она светилась на экране раз в две три недели. Вообще звонить перестанет, и что потом? О своих друзьях там она не распространялась особо в последние месяцы. Не говорила и о работе, которую делала под вывеской «совершенно секретно». Разговаривали о какой-то чуши да я все не забывал ей напоминать, что я ее люблю.

Но в феврале еле дождавшись ее звонка, я вместо привычных сюсюканий сразу перешел к делу.

- Катюш, помнишь куда мы ездили за неделю до суда над моим… над моим другом. - решился я сказать то, что ее раздражало. Она не любила, когда я о нем говорил «друг». Ведь он чуть не убил меня. Причем специально. Нахмурившись Катя сказала:

- Да, а что? Это ведь не телефонный разговор.

- Ну, я не думаю что ты ко мне прилетишь хоть на день чтобы поговорить, если ты даже в отпуск не прилетела. - усмехнулся я.

- Да, не было у меня отпуска, сколько раз повторять? - возмутилась она. - Мы тут пахали как проклятые, установки тестировали. И в этом году не будет, скорее всего.

Я улыбался ее возмущению, а она надула губки и я заметил еле заметный красноватый шрамик на подбородке.

- А это что у тебя? - спросил я, указывая себе на подбородок.

- Не важно, - отмахнулась Катя и спросила: - Так что ты хотел сказать? Я подумал, как бы это выразить помягче, чтобы не слишком удивить ее.

- Я в этом году заканчиваю обучение и хочу воспользоваться предложением твоего отца поработать там.

- Нет. - замотала головой Катя. - он на пару месяцев не возьмет тебя в операторы. Там минимум год. И то, по большому блату, как говорится.

- А мне именно на год. Она совсем скуксилась и спросила:

- Ты бросаешь учебу?

- Нет. - сказал я. - Я ее заканчиваю. Теперь мне нужно три года практики на предприятиях энергетического комплекса. Я не хочу терять время.

- Не поняла? - и я понял, что она мне не поверит даже если расскажу ей всю правду.

- Ты можешь поговорить с батей и напомнить ему о его предложении?

- Да погоди ты, - раздраженно сказала Катя. - Как заканчиваешь? Я права ты бросаешь ее? Тогда при чем тут практика?

- Нет, я надеюсь, что я смогу закончить четвертый курс в этом году.

- Но ты же на втором?! - попыталась привести меня в чувство она.

- Твоя информация несколько устарела. - сказал я грустно улыбаясь. - Ты действительно так ни разу и не поинтересовалась там, как у меня дела? Катя, продолжая ничего не понимать, замотала головой и сказала:

- Но как?

- Экстернат. Я сейчас числюсь студентом третьего курса. Документы оформят только через неделю. Когда вся моя предыдущая группа проскочит зимнюю сессию. Тогда я буду числится уже на четвертом курсе. Дипломную я еще в январе выцыганил. Я даже видел свои данные в открытой Сети. Институт активно ищет нам работодателей на практику. На меня есть заказы, но я не хочу три года синтезировать топливо для авиации. Или сидеть оператором на гелиевом или дейтериевом реакторе.

Она молчала, ничего не говоря. Когда-то ей удалось за один день отучить меня удивляться вообще. Теперь, кажется, ее очередь прекращать удивляться чему-либо в этой жизни. Дурачок, которого она так пренебрежительно когда-то представила в роли оператора контроля показаний, сначала стал ее близким другом, а сейчас сделал почти невозможное в ее понимании - сдал программу четырех курсов за два. Ну, еще не сдал, но был готов закончить начатое. С трудом, разлепив свои ярко накрашенные губки она сказала:

- Я поговорю с папой. Я обещаю. Он давно уже ничему не удивляется. Думаю, это его заставит улыбнуться. После того, что он говорил о тебе…

- Он такого сильно плохого мнения обо мне?

- Нет что ты. Я с ним недавно говорила и он, даже мне нагоняй устроил, когда я призналась, что вся в работе и что даже тебе редко звоню. Просто… Как бы тебе сказать. Для него ты обычный парень. Не больше и не меньше. Это не хорошо не плохо. Это так… Констатация в его глазах. Ну, теперь пусть он поймет роль личности в обществе и влияние ее на обстоятельства. А то мне его нотации, что человек в этом мире ничего не значит и ничего не может без общества, несколько надоели… Алька… это правда? Это не шутка? Я точно могу ему звонить и просить за тебя? Я кивнул, разглядывая ее лицо.