Рождение и гибель цивилизаций - Юрий Емельянов

Условия Арктиды требовали не только материального, но и общественного обеспечения сохранности жизни отдельного человека и его дома. В отличие от кочевников оседлые обитатели Арктиды не могли прожить в снежных домиках, чумах и юртах. Они знали, что продолжительное пребывание человека вне стен дома в зимнее время, разорение его дома равносильно его смерти. Поэтому обязанность предоставить ночлег путнику, особенно в зимнее время, предоставить приют погорельцам распространялась за пределы крестьянской общины на всех людей вне зависимости от их рода и племени, даже если гостеприимство вступало в противоречие с крестьянской бережливостью. Суровая природа ставила иные условия для отношений между людьми. Ее сокровища были беспредельными для тех, кто мог и желал трудиться, а потому не борьба за передел этих богатств, а стремление объединить усилия в общем труде по их освоению определяли помыслы людей. Такое отношение позволяло преодолевать барьеры между разными народами. Отношение к представителям других народов как к «нелюдям», характерное для первобытной психологии, было неприемлемо для оседлых крестьян Арктиды.

Культура деревенских общин, их идейные воззрения, их производственная деятельность существенно повлияли и на развитие городской жизни Арктиды. Все большая часть того потенциала, которым обладали сельские труженики Арктиды, «размораживалась» и сообщала им дополнительную энергию. Их производительный труд был источником избыточного продукта, который позволял развиваться ремеслам, торговле, городской культуре. Переселяясь в города, крестьяне Арктиды сохраняли свою привычку к упорному труду и природную находчивость. Из них получались добросовестные работники, исполнительные служащие, изобретательные техники, предприимчивые купцы.

В городской культуре, созданной морской, а затем океанской цивилизацией, крестьяне находили немало схожего с их культурой, рожденной в иных условиях. Как и охотничьим племенам, создавшим первые цивилизации, как кочевникам, быстро восстанавливавшим разрушенные ими державы, для крестьян Арктиды было естественно пребывать в состоянии повышенной физической и интеллектуальной мобилизованности, которая требовалась элите морских и океанских цивилизованных государств. В то же время в отличие от первобытных охотников и кочевников крестьяне Арктиды обладали повышенным потенциалом созидательных сил, более высоким уровнем знаний, трудовых навыков, моральных установок. Необыкновенное трудолюбие крестьян, их повышенная любознательность, их умение находить способы общения с самыми разными людьми помогали им не только успешно «встроиться» в городскую жизнь и продвигаться по ее социальной лестнице, но и влиять на ее развитие.

Крестьянское трудолюбие органично соединялось с протестантской этикой, утверждавшей приоритет труда. Это обстоятельство облегчало распространение протестантизма в крестьянской среде северных стран Европы и в то же время превращало протестантскую культуру в мощную силу, воздействующую на развитие океанских цивилизаций.

Порожденное притяжением Приполярья желание искать высшие, наиболее общие причины, лежащие в основе мироздания, облегчало крестьянам освоение высших достижений культуры. В то же время приток крестьян Арктиды в города усиливал глубину научного анализа и произведений художественной культуры. О. Шпенглер справедливо указывал на связь между стремлением к бескрайним далям «готических» северных народов и развитием культуры Западной Европы.

Опыт крестьянских общинных отношений находил применение в республиканских формах самоуправления и правовой системы, существовавших в городах. Более того, крестьяне усиливали меры, обеспечивавшие справедливость, суда, равноправие участников органов власти.

Крестьянская культура Арктиды существенно повлияла на развитие различных стран мира. Порой очевидные успехи северных стран Объясняют исключительно теми качествами, которые приносили их крестьяне в города. Действительно, при прочих равных условиях северные области одного и того же региона, одной и той же страны занимали лидирующее положение. Северная Америка опережала Южную, а северные страны Европы — южные. Северные провинции Италии, Франции, Германии стали лидирующими в своих странах. Северный Китай сохранял руководство над южным. Северные штаты Америки победили южные и обгоняли их по уровню развития.

Опережение Юга Севером послужило основанием для теории о превосходстве белокожей и светлоглазой расы, пришедшей с севера Европы. Эта идеология широко распространялась в северных странах по мере развития там национального самосознания. Авторы этой идеологии утверждали, что трудолюбие, честность, справедливость, свободолюбие являются уникальными качествами северных народов, несвойственными другим народам мира.

Они утверждали, что для народов из теплых краев характерны склонность к обману и лживость, аморальность и распутство, лень и паразитизм. Они исходили из того, что все выдающиеся достижения в мире являются плодами усилий северных людей, а южане способны лишь с помощью хитрости жить за счет северян.

Эта теория, в частности, игнорировала то обстоятельство, что при всем их огромном значении не развитие крестьянских хозяйств Северной Европы и Северной Америки сыграло решающую роль в подъеме Великобритании, США, Нидерландов, а затем и других стран Западной Европы и Северной Америки. Центры мирового развития находились в городах приокеанских побережий этих стран. Их хозяйство и культура развивались под преобладающим влиянием освоения Мирового океана. Экономический подъем в этих странах океанской цивилизации совершался по мере их вовлечения в трансокеанскую торговлю и покорения ими народов Азии, Африки, Америки.

Господство морского, а затем и океанского фактора в развитии западной цивилизации приводило к тому, что особая нордическая, или арктическая, цивилизация в Западной Европе и Северной Америке не сложилась. Хотя освоение «более арктического» Запада, а затем отчасти и Аляски в США явилось мощным стимулом для экономического‘и духовного подъема страны, Аляска и Средний Запад не стали эпицентром развития США. Лидерство в стране удерживало Атлантическое побережье, лишь постепенно уступая побережью Тихоокеанскому. Лондон и другие центры трансокеанской торговли сохраняли ведущее положение в Великобритании, сдерживая энергично развивавшуюся северную Шотландию. Наибольшее развитие в странах Скандинавии получили приморские районы, а не внутренние и северные, более холодные. Значительная часть наиболее холодных земель Северной Америки и северных стран Западной Европы оставались неосвоенными.

Наконец, многие народы, которые изображались носителями «нордического» характера, в XIX–XX веках жили в зоне неустойчивого снежного покрова, то есть были временными гостями Арктиды, а не ее постоянными жителями. Сами же творцы «нордической» теории были сынами городской океанской цивилизации. Поэтому сторонники превосходства северных народов Европы ссылались больше на древние предания о жизни на Севере, чем на свои реальные достижения в освоении природы Арктиды. По этой же причине они придавали главное значение генетическому фактору, с помощью которого можно было доказать свое происхождение от северных и даже приполярных народов мира: Сама же нордическая теория стала служить для обоснования экспансии трансокеанских держав в Африку, Азию и Америку и власти индустриально развитого Севера над сырьевым Югом.

Использование древних мифов и современных биологических гипотез для обоснования планов мирового господства позволяло идеологам океанской цивилизации уйти от раскрытия противоречивой роли крестьян Арктиды в развитии северных стран Европы и Америки. Активно отдавая свою энергию развитию цивилизованных государств, крестьяне занимали в них низшую социальную ступень. Их угнетали феодалы и грабили торговцы. Их неоднократные восстания беспощадно подавлялись. Угнетение крестьян лишь усилилось в Европе по мере развития океанской цивилизации. XV век был отмечен почти повсеместным усилением закрепощения крестьян. Во Франции, Англии, Испании предпринимались попытки распространить крепостное право на новые слои крестьян с целью увеличить производство сельскохозяйственной товарной продукции. По мере того как увеличился вывоз хлеба из Восточной Европы, особенно усилилось закрепощение крестьян в ״более» арктических странах — Германии, Дании, Польше, Венгрии. Во второй половине XV века увеличились обязательные работы порабощенных немцами крестьян Прибалтики. Труд крестьянина становился все более рабским, а крестьянин рассматривался как полуживотное.

Однако даже последующее раскрепощение крестьян не остановило эксплуатацию городом деревни. Крестьянин шел в города, чтобы избавиться от ограбления. Хотя его нерастраченная жизненная энергия, его любознательность часто помогали ему добиться успеха в новой жизни, он обнаруживал, насколько отличаются его деревенские ценности от городских. Его знания природы, навыки крестьянского труда, его повышенная любознательность к окружающему миру, его привычка видеть в людях членов равноправной общины казались нелепыми для горожан и мешали его продвижению вверх. Его искренняя вера в торжество справедливости, бескорыстие, возможность постижение высших истин и достижение земной правды разбивалась о цинизм и заземленность коммерциализированной цивилизации; Ему приходилось привыкать к жизни в отрыве от природной среды, приучаться к узко специализированному труду, ограниченности интересов, преобладанию меркантильной мотивации в мыслях и поведении. Эта типичная для мировой социальной истории жизненная драма стала одной из ведущих тем в западной Культуре.