Птицы (СИ) - Торин Владимир

Жужанна Чаттни рассказывала о «Сюжете века»…

…Подумать только, столько лет прошло, хотя кажется, что все это было какую-то неделю назад.

Собранные по крупицам сведения однажды привели мистера Фартинга к выводу, что Тайна незнакомцев как-то связана с деятельностью некоего… гм… заведения из центра.

С виду, ничего особо примечательного в нем не было. Когда мистер Фартинг туда пришел, ему предстали обычное ателье по пошиву верхней одежды и птичья лавка — под единой вывеской. Владельцы были компаньонами, и из одной двери раздавался птичий щебет, а из другой — стрекот швейной машинки. Мистер Фартинг полюбовался птицами в клетках и узнал цены на костюмы в ателье. Хозяева оказались вполне обходительными господами, но именно за их обходительностью и скрывался подвох. Что-то в их речи, в глубине их взглядов смутило мистера Фартинга, и тогда он стал следить за ателье и птичьей лавкой.

Очень долгое время ничего не происходило, и мистеру Фартингу уже стало казаться, что след завел его не туда, пока вдруг некое происшествие все не изменило.

Один из компаньонов, владелец птичьей лавки, закрыл свой магазинчик и исчез на несколько дней. На все вопросы о нем отвечали: «Отбыл в поиске новых диковинных птиц. Будет совсем скоро». И действительно — спустя неделю он вернулся на черном «фроббине». В сопровождении большого ящика.

Все происходило глубокой ночью, обставлено было в строжайшем секрете и проделано при соблюдении максимальной осторожности. Присутствовали только оба компаньона. Они выгрузили ящик и с неимоверным трудом затащили его, как ни странно, вовсе не в птичью лавку, а в ателье. Портной и Птицелов заперли двери, окна и даже, казалось, дымоходы — внутрь никак было не проникнуть. Мистер Фартинг уже полагал, что дальнейшая судьба таинственного ящика так и останется неизвестной, когда произошло невероятное, пугающее событие.

Из ателье вдруг раздались крики. А затем дверь распахнулась, и под снег кто-то вывалился. Незнакомец был совершенно гол, с белой, почти как снег, кожей, а его лицо… Совершенно нечеловеческое лицо испугало мистера Фартинга — прежде он не видел таких огромных носов, таких жутких черных глаз.

Существо хрипело и спотыкалось. Оно падало на землю и пыталось бежать. Но далеко уйти ему не дали. Из ателье выскочил владелец птичьей лавки. В руках он сжимал пружинный револьвер. Птицелов прицелился и выстрелил в спину беглеца. Выстрел был бесшумным, и беглец, вероятно, даже не понял, что с ним случилось. Он просто рухнул в сугроб, истекая черной кровью. Тогда владелец птичьей лавки и его подоспевший компаньон, на котором был грубый фартук поверх костюма, схватили безвольное тело и затащили его обратно. Спустя какое-то время падающий снег скрыл все следы произошедшего.

А наутро, как ни в чем ни бывало, обе двери (и ателье, и птичьей лавки) открылись и стали принимать клиентов. Эти двое думали, что им удалось утаить свое непонятное, но жуткое злодеяние, но они не учли того, что притаившийся поблизости мистер Фартинг, как бы ни был поражен увиденным, привык доверять своим глазам и ушам, а посему не был склонен считать, что ему примерещилось. Он продолжил следить.

Оба странных компаньона, казалось, снова зажили обычной, ничем не примечательной жизнью. Люди заходили в птичью лавку, выбирали себе птиц, клиенты буднично посещали ателье. Среди них, к слову, были весьма видные члены общества. К примеру, на следующий вечер после ночного происшествия с носатым существом приехал некий судья из Труа. Он выбрался из своего шикарного экипажа и зашел в ателье через черный ход, несмотря на то, что на всех дверях висели таблички «Закрыто». Спустя какое-то время, вероятно, побывав на примерке, судья вышел, чрезмерно довольный, и отправился восвояси. Через неделю он вернулся и забрал костюм. Все это было очень подозрительно, и мистеру Фартингу ничего не оставалось, кроме как запастись терпением.

И в какой-то из дней все повторилось. Владелец птичьей лавки запер двери и отбыл, а вернулся через три дня с ящиком точь-в-точь, как первый. А уже следующим вечером в ателье прибыл некий господин банкир из Рривв. Также — на примерку. Через неделю он, как и судья до него, явился лично забрать костюм, хотя о нем ходила слава одного из самых ленивых людей города, мол, даже когда у него чешется нос, он зовет личного слугу, у которого специально подточен чесательный ноготь на пальце.

Мистер Фартинг временно переключил внимание на этого банкира, и когда тот вышел из ателье с чехлом, в котором был новенький костюм, проследил за ним, прокрался во двор его особняка и даже влез на дерево, растущее напротив окна его спальни.

Господин банкир примерял обновку. Это было пальто. Белое пальто. Сперва я даже не поняла, что в нем такого особенного — почему этот человек с такой нежностью гладит его, будто котенка, почему никак не может наглядеться на себя в зеркало. И тут я с ужасом узнала «ткань», из которого оно было пошито. У меня перед глазами тут же возникло похожее на человека пытающееся сбежать существо с ужасом в круглых черных глазах. Пальто было пошито из его кожи!

И тогда мистер Фартинг все понял. Вот, чем на самом деле промышляли владелец ателье и владелец птичьей лавки. Они отлавливали этих странных носатых существ, сдирали с них кожу и шили костюмы для чопорных городских толстосумов… Тайна, которая объединяет всех этих людей, раскрылась.

Впрочем, для разоблачительной статьи сведений у мистера Фартинга было мало. Я не знала, что это за существа такие и откуда они взялись. Мне требовались подробности: как их отлавливают, как договариваются с клиентами, кто состоит в Клубе-о-котором-не-говорят. У меня были лишь догадки, домыслы и проклятое убеждение, что это — самая жуткая и самая грязная история из всех, которыми я прежде занималась. И тогда мистер Фартинг стал искать улики и доказательства.

Он выждал, когда Птицелов снова запрет лавку и отправится на охоту, и последовал за ним.

Владелец птичьей лавки прибыл в Рривв, на трамвайную станцию «Кроувелл». Там он зашел в кофейню, окна которой выходили на станцию «флеппинов», заказал кофе и стал ждать. Тогда я не понимала, чего именно. А он все сидел за столиком, обновлял заказ и глядел в окно, что-то отмечая у себя в блокноте.

Наконец станционные часы пробили десять часов вечера, и Птицелов покинул кофейню. Выйдя на станцию «флеппинов», он подошел к одному из билетных ящиков, просунул пятифунтовую бумажку в щель, после чего вытащил, как я тогда полагала, билет. Прочитав то, что на нем написано, Птицелов вовсе не забрался в один из экипажей, что было бы логично, а вернулся в здание «Кроувелл» и сел на трамвай.

Мистер Фартинг следовал за ним неотступно. В Докери Птицелов сошел. Он сверялся с картой, что-то искал. И в какой-то момент нашел. Это был обычный дом, затерянный в глубине сонных кварталов, и Птицелова интересовал, судя по всему, его чердак. Какое-то время понаблюдав за чердаком, он отправился к ближайшему глухому переулку, что-то установил там, после чего притаился неподалеку и стал ждать, следя за чердаком через небольшую подзорную трубу.

Мистер Фартинг все не мог понять, что в том чердаке такого особенного. Со стороны, тот казался обычным, пыльным и затянутым паутиной, чердаком, на который давно никто не поднимался. Но в какой-то момент там зажегся свет. А затем свет погас, и спустя мгновение открылось окно. Прямо в идущий снег из него вышел джентльмен в черном костюме и цилиндре. Он исчез прямо на моих глазах, после чего в тот же миг появился у основания дома и побрел вдоль по улице.

Время приближалось к полуночи. Город опустел, и, кроме существа (а мистер Фартинг на тот момент хорошо разглядел его жуткие глаза и нос), на улице уже никого не было.

Существо между тем вошло в тот самый переулок, в которым что-то делал Птицелов, и достало из жилетного кармашка часы. Даже издалека было видно, как его охватило нетерпение — незнакомец едва ли не приплясывал на месте и выглядел взволнованным, если не сказать, радостным. Он кого-то ожидал, но, что-то мне подсказывает, даже предположить не мог, что произойдет дальше.