Тень Города - Синеусов Владимир

— Мы ещё ничего не видели… Так — на Имя Её, в тексте Маат упоминается один раз. Ну что же — дёрнул колечко и кинул в окно, а дальше все знают! — пошутил Владимир, снимая перстень с пальца, — Таня воду дай! — робот протянула ему канистру. Владимир пожертвовал платком и стал протирать иероглиф в левой части плиты. Небольшое углубление, повторяющее по форме кристалл Печати, было в самом центре одного из них.

— Так три метра назад и быстро! Если это ключ, то может и дверью придавить! Ага… Дедушка старый, ему всё равно — магических формул я не знаю, надеюсь, детский стишок вполне сойдет, — сказал Владимир и погрузил кристалл в углубление, тут же вынул и отскочил.

Без пыли и скрипа, положенного открытию подобных тайников во всех исторических фильмах, плита больше чем метр на метр, просто приподнялась и сдвинулась в траву, как крышка ракетной шахты.

— Сейчас вылетит птичка!

— Владимир, вынужден согласиться с мисс Анной, что ваши шутки становятся невыносимыми! Но, если честно, раньше я вам верил, что любые механизмы придут в негодность.

— Ладно вам, Нилсон, просто я нервничаю не меньше вашего и стараюсь себя успокоить, причём вполне стандартным способом. Как дети, которые боятся темноты, но с удовольствием смотрят ужастики про зелёных мертвецов и пританцовывающих мумий. Механизмы здесь не при чём, кстати. Энергия. Темпоральная энергия. Такой же интегратор как и кристалл в перстне.

— Владимир, мумий перед входом в древнеегипетскую гробницу вы упомянули специально, чтобы успокоить Анну по вашему психологическому методу?!

— Да, Володя, что-то мне туда входить не хочется…

— Дамы и господа, сколько можно повторять, что это не гробница. И мумий, равно как золотых каноп с ливером по-фараоновки, мы здесь точно не увидим.

— Володя, ловлю на слове! — Анна просто вцепилась в руку Владимира — ну как, заходим? Кто первый? — теперь и она попыталась разрядить атмосферу.

— Первой идёт Таня, определяется в плане токсинов и механизмов. Как в двадцатых — первым зашёл Картер и ничего, а вторым Карнарвон и… дальше все знают.

— Да, кстати об этом, где твои каски и респираторы.

— В таниной сумке. И три газоразрядные лампы, — между тем робот уже начала спускаться в провал.

— Здесь лестница. Каменные ступени.

— Знаю. Если бы не знал, сказал бы тебе прихватить альпинистское снаряжение. Как насчёт цианидов и ботулина?

— Ничего. И простейших устройств тоже нет. Каменный коридор.

— Тогда — вперёд! — Владимир взял в руку длинную лампу и хлопнул себя по синей пластиковой каске.

Анна и Нилсон спустились за роботом, Владимир пошёл за ними, полностью доверять американцу он, конечно, не мог. Они нажали кнопки на рукоятях, лампы загорелись ровным, но мёртвым светам. Их взглядам открылся каменный проход, он терялся в темноте.

— Стоп, стоп… Таня, ты ждёшь нас наверху!

— Почему? — все трое почти хором переспросили Владимира.

— «И войдут живые в Храм Вечности!» — извини, Тань, но ты, как бы сказать, не совсем подходишь под данное определение!

— А как яды и механика, товарищ майор!?

— Яды — никак. А механика — её здесь попросту нет, как и золота и мумий. Потому что не должно быть!

— Вы рискуете, Владимир!

— Нилсон, вы не понимаете? Нельзя нарушать предписание ни в чём! Вы боитесь спрятанного арбалета или обрушающегося потолка, а я опасаюсь небольшого взрыва темпоральной бомбы в центре Кубани! Времени в четырёхмерном, темпоральном мире не существует. И, теоретически, энергии огня спички, выделившейся за «ноль-время», хватит для повторения Большого Взрыва. Практически это не так, ибо принцип предельности нарушается, мощность бесконечно меньше. Примерно как…. Не известно доподлинно, что вызвало Тунгусский взрыв. Зато группа русских археологов там в девятьсот восьмом пропала. Может, нашли один из девяти Храмов, попробовали включить без разрешения, и бум! Рванёт так, что сметёт пол-Европы! Доходит!

— После того…

— Володя прав… Лучше не…

— Ладно, пропустите тогда, а то ноги поотдавливаю ненароком! Надеюсь, зная, что ему всё равно придется выходить, а выход здесь один, ваш американский друг будет вести себя прилично! — Владимиру показалось или модель обиделась… Тем не менее, она обошла их и поднялась по лестнице наверх.

Они поднимались по коридору, пока не достигли небольшого зала. Но Зеркала Врат не было и там, и они продолжили путь.

— Господи, неужели это правда, Володя! — Анна ткнула его лампой и побежала к черневшему проёму, ведущему в ещё не исследованное помещение.

— Правда, милая, правда.

— Мисс Анна, но вдруг там…

— Да нет там ничего опасного, Нилсон! — сказал Владимир, но всё равно побежал, догнал и обнял её, — давай подождём нашего нового знакомого, а то заблудится, чего доброго.

— Ну что вы стоите и смотрите, Нилсон? — спросила Анна, подзывая его жестом, и вошла в проём.

Владимир решил подождать американца, но вдруг услышал крик. Он сразу же бросился за ней, зацепив лампой за стену, она на мгновенье погасла, но пластиковый корпус выдержал. Американец поспешил за ними.

— Господи, слава Богу, ничего страшного, а я подумал… И вообще, не надо так меня пугать.

— Да, это тебе ничего, а ещё кто-то говорил, что мумий здесь не будет! — испуганным голосом сказала Анна, повиснув на Владимире, то и дело косясь на своё новое «археологическое открытие».

— Кстати, наш новый знакомый совсем не похож на древнего египтянина. Что-то говорит мне, что не очень эта мумия древняя, интуиция, вероятно! — пошутил подоспевший Нилсон.

— Да — толи интуиция, толи шмайстер на сушёном трупе, толи фуражка СС и форма штандартенфюрера — Владимир ответил шуткой на шутку.

— А разве это не автомат Фолмера?

— Именно, фолмеровский МП — сороковой. Шмайссеровский сорок четвёртый, он на калаш похож. Промежуточник, первый в мире, а не пистолет-пулемёт как этот, впрочем, когда погиб наш новый друг, сорок четвёртый только разрабатывался. Но в России именно этот МП-40 был и будет «шмайстером». И один чёрт знает почему.

— Но как он здесь?… — спросил Нилсон, но Владимир перебил его.

— Как? Голубая линия. Мощнейший оборонительный рубеж с ДОС, минными полями и артиллерией на высотах. В сорок третьем тут каждый метр был изрыт снарядами и пропитан русской кровью. Это вам не младшего и дальнего родственника приснопамятной Матери Кузьмы на Хиросиму бросать. Зараза! Вашего брата я больше всего и боялся! — сказал Владимир, с некоторым ребячеством надвинув на глазницы иссушенного немца, полусидящего у стены, форменную фуражку.

— Что-то не похоже, чтобы вы боялись мертвецов. Не только потому, что вы, как это правильно сказать по-русски, мистик, но и по вашему обращению с ними!