Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921 - Уильям Аллен

На территории, расположенной восточнее Арпа-Чая и Аракса, национальный совет принял меры для оказания помощи местным турецко-татарским отрядам, которые вели бои против войск правительства Армении (в Ереване), опиравшегося на поддержку победоносных союзников, что сильно повышало его престиж. На берегах Арпа-Чая и Аракса вскоре вспыхнули бои между партизанами национального совета и армянскими войсками. Отряды Сервер-бея и Диканли Хафиз-бея, в составе около 500 человек, отбили Ахалцихе у отступавших войск Халит-паши и отбросили турецкие войска вверх по Боржомскому ущелью за Ацхур, турецкую пограничную крепость в 1828 г. Имея мощную поддержку в Кагизманском районе, на Карской равнине, в бассейне Ольты и нижнего Терека, национальный совет вскоре смог поставить под ружье около 8 тыс. человек. Они были вооружены винтовками, взятыми на складах, которые бросили русские в Карсе и других местах. После переговоров с британской миссией и представителями армянского правительства, которые оказались безуспешными, в Карсе собрался 2-й Национальный съезд. В ночь с 17 на 18 января 1919 г. национальный совет был преобразован во временное национальное правительство Юго-Западного Кавказа, которое предъявило свои права на все турецкие и мусульманские земли, расположенные между Батумом и Нахичеванью, то есть на все территории, кроме Азербайджана, оставленные турецкой армией по условиям Мудросского перемирия.

Однако британские власти в Закавказье отказались признавать эти права. В начале марта грузинские войска захватили Ацхур, Ахалцихе и Ахалкалаки, а в Карс вошел британский контингент. 19 апреля англичане окружили парламент (здание, примыкающее к нынешнему Халкеви) и арестовали руководителей «правительства», которые были отправлены в Баку, а потом доставлены на Мальту.

В мае 1919 г. генерал Осебьян (Осебов) от имени армянского правительства в Ереване принял на себя командование Карсом. Турецкая община (включая членов семей временного правительства) стала жертвой погромов, устроенных раздраженными солдатами армянской армии. Много людей пострадало также в турецких селениях на Карской равнине. Фахреттин Пириоглы, Али-бей из Кагизмана и другие турецкие лидеры нашли приют в Эрзеруме. Партизаны, воевавшие в горах Ак-Баба, Аллахуэкбер, в Таускере и Ольты, получали помощь от сторонников Кемаля, чье правительство в Анкаре набирало силу.

Поддержка политических требований национальных меньшинств Малой Азии, которую спонсировали президент Вильсон и Ллойд Джордж и которая была закреплена в Севрском договоре (10 августа 1920 г.), создавала на Среднем Востоке серьезные трудности, препятствовавшие установлению нормальных условий жизни. С другой стороны, признание статуса кавказских национальностей, основанного на идее трех независимых закавказских государств, было неприемлемо для всех сторон, участвовавших в Гражданской войне. За белогвардейским восстанием на Кубани в феврале 1920 г. последовала оккупация Советами Баку и уничтожение Татарской республики а Азербайджане (28 апреля 1920 г.)[341]. Красная армия жестоко подавила восстания татар в Ганье и Шамхоре (Шамхуре), однако вскоре стало известно, что кемалисты не собираются поддерживать азеров и отказались от всех пантуранских идей младотурок. Вскоре турки и Советы наладили сотрудничество – Анкара получила дипломатическую и материальную поддержку Москвы в ходе своей борьбы против Севрского договора.

После ухода британских войск из Закавказья и ликвидации Азербайджанской республики положение армян стало очень тяжелым. Экономическая ситуация в Ереване была отчаянной, и правительство с огромным трудом контролировало турецко-татарское население страны (по размеру чуть меньше армянского). Политическая инициатива турецко-советского нападения на армян принадлежала Советам. В конце 1920 г. Красная армия разгромила армию генерала Врангеля в Крыму и, хотя большевикам предстояла еще борьба с Польшей, их войск в Закавказье оказалось достаточно для проведения политики по возвращению прежних земель империи. Однако если сторонники Кемаля понимали, что поддержать Азербайджанскую республику им не удастся, то Советы считали, что без возвращения Карса и Ардагана турецко-советского сотрудничества на Среднем Востоке не достичь. Жертвы, которые принесли друг другу обе стороны, стали, по крайней мере, показателем прагматизма их лидеров.

В сентябре 1920 г. турецкие войска под командованием Казым Карабекира-паши, стоявшие в Эрзеруме, снова перешли границу России и Турции 1914 г. 29 сентября был занят Сарыкамыш, в конце октября турки вошли в Карс и достигли линии Арпа-Чая. Вскоре после того, как советский режим провозгласил остальную территорию Армянской республикой (28 ноября), дамасское правительство подписало Александропольский договор (2 декабря 1920 г.), по которому Карская провинция снова возвращалась в состав Турции.

В мае 1920 г., во время польской войны, советское правительство заключило мирный договор с Грузией[342]. 12 февраля 1921 г., без объявления войны, Красная армия напала на Грузию – последнюю из трех когда-то независимых республик Закавказья. 25 февраля пал Тифлис, а 18 марта Грузия капитулировала. 7 марта турки оккупировали Ардаган, возможно с согласия грузинского командования. После этого турецкие войска двинулись на Артвин и Борчку, кроме того, отдельный отряд пошел на Батум, который, после небольшой перестрелки с турецким авангардом, был оккупирован Красной армией в конце месяца.

Новую советско-турецкую границу утвердили двумя документами: Московским договором (7 марта 1921 г.) и Карским договором (13 октября 1921 г.). Россия признала возвращение Карса, Ардагана и Артвина в Турцию. Одновременно было решено, что Батум станет автономной провинцией и свободным портом. Советы позже признали особый характер большинства жителей Батумской провинции, создав в составе Грузинской Советской республики Автономную Советскую Социалистическую республику Аджаристан[343]. В этом месте граница, менее благоприятная, чем в 1877 г., проходила от селения Сари, стоявшего на берегу Черного моря, в нескольких километрах к югу от Батума, на восток к переправе через Черек, около села Марадиди. Далее граница шла по северной границе бывших российских районов Артвин и Ардаган к Арпа-Чаю. В юго-восточном секторе границы турки получили компенсацию за то, что отдали район Батума России. Они приобрели земли в районе Тузлуджи и Игдыря, которые находились в составе Российской империи с 1828 г. Таким образом, линия разграничения между Россией и Турцией проходила теперь по Араксу, а не по Агры-Дагу. Далее к востоку граница между Советским Союзом и Персией шла также по Араксу[344].

2. Восстание в Дагестане (1917–1921)[345]

Мятеж дагестанских горцев, направленный сначала против белых, а потом и против красных, можно считать своеобразным трагическим эпилогом длительных мюридских войн XIX в. Одновременно он был хвостовой частью пантуранских и панисламистских планов младотурок. А в военной истории кампания 1920–1921 гг. стала классическим примером того, каким огромным потенциалом обладает партизанская война в горах.

Эту войну подробно описал Тодорский, командир 32-й советской стрелковой дивизии, который возглавлял войска красных с ноября 1920 г. до середины апреля 1921 г., а политическую подоплеку многих непонятных событий раскрывают книги дагестанцев Самурского и Тахо-Годи.

Когда в феврале 1917 г. (в марте по новому стилю) в России разразилась революция, после окончательного завоевания русскими Восточного Кавказа прошло всего 70 лет. Сказания и легенды об эпической борьбе Шамиля были еще живы среди его соотечественников, а во время Русско-турецкой войны и в период революционного брожения 1905 г. в Дагестане часто вспыхивали мятежи. Кроме того, фанатичные муллы, которые имели привычку посещать Турцию, святые для мусульман места и продолжали использовать арабский в качестве языка культуры в Дагестане, находились под влиянием панисламистской пропаганды султана Абдул Хамита. Позже некоторых интеллектуалов привлекли пантуранские идеи младотурок, хотя дагестанцев вряд ли можно считать туранцами. Скорее всего, Дагестан охватила своеобразная религиозная горячка, а не какая-то разновидность современного национализма, когда в горные аулы[346] пришла весть о том, что царская армия в Закавказье разложилась, и повсюду наступают турки.

Доминирующей политической силой в горах являлся класс священников или мулл, составлявший не менее 4 % населения.

«Фактически [пишет Самурский] часть клерикальной интеллигенции в Дагестане не находится в оппозиции к советской власти как носителю коммунистических идей. Наоборот, мюридизм, добившийся в последнее время в Дагестане больших успехов, охотно отождествляет себя с коммунизмом, и мюриды наших дней, не без причины, называют себя коммунистами. В их учении имеются следы коммунизма, но это религиозный, аскетичный, примитивный коммунизм, подобный тому, который исповедовали христианские общины в первые годы нашей эры. Клерикальная интеллигенция Дагестана считает советскую власть не коммунистической, а атеистической властью, носительницей западной цивилизации – «греховной и проклятой <…> Вся европейская цивилизация – изобретение дьявола, принимает ли она форму капитализма или коммунизма»… а враждебность по отношению к европейской цивилизации – явление более сложное, чем простая религиозность, и гораздо более трудное для искоренения».