КПСС у власти - Николай Николаевич Рутыч-Рутченко

Война укрепила авторитет Кузнецова в партии. При нем многие годы председателем исполкома Ленсовета был Попков. Сначала в исполкоме, а потом в горкоме, начал свою партийную карьеру и Ф. Р. Козлов. Необходимо отметить, что Кузнецов был одним из тех секретарей обкома, которые наиболее активно подхватили и поддержали во время войны национальные чувства народа (Кузнецов, например, широко пользовался патриотической тематикой в «Ленинградской правде»). После войны именно он был тем, кто допустил восстановление исторических и любимых населением названий улиц и проспектов города — Невский, Садовая, Суворовский и другие; при нем началось восстановление разбазаренного в начале тридцатых годов Суворовского музея; при нем были введены новые названия пригородов в память Петра Великого — Петродворец, Петрокрепость и т. д.

Отнюдь не собираясь преувеличивать значение уступок власти национальному чувству в Ленинграде, мы упоминаем их для того, чтобы подчеркнуть настроение группы, частично погибшей по так называемому «Ленинградскому делу», как группы, видимо, не согласившейся аннулировать все те уступки, которые власть сделала народу во время войны. Необходимо напомнить также, что «дело» этой группы возникло непосредственно вслед за первым разрывом с Тито во время ожесточенной борьбы против югославского коммунизма, окрашенного в национальные цвета.

На место расстрелянных Кузнецова и Попкова в Ленинград пришли в качестве возглавителей партии В. И. Андрианов, П. Ф. Ладанов и другие. Они не могли не зависеть в этот период от Маленкова, осуществлявшего все перестановки в партийном аппарате. То, что они являлись его ставленниками, косвенно подтверждается сохранением ими своих мест в первый период после смерти Сталина, когда положение Маленкова еще не пошатнулось. На XIX съезде Ладанов избирается кандидатом в ЦК, а Андрианов не только в члены ЦК, но и в члены того 25-членного Президиума ЦК, который заменил Политбюро и был задуман, согласно заявлению Хрущева на XX съезде, как средство в руках Сталина для ликвидации всех старых членов Политбюро и в первую очередь Микояна, Ворошилова, Молотова. Влияния же Маленкова, делавшего, как мы уже упоминали, основной доклад на XIX съезде, новый Президиум отнюдь не умалил, тем более, что он в значительной степени состоял из его ставленников.

Андрианов удержался в Ленинграде и после смерти Сталина и после ареста Берия. Он исчез с поста первого секретаря Ленинградского обкома лишь 29 ноября 1953 года. Здесь необходимо отметить, что в конце ноября и в начале декабря 1953 года происходят крупнейшие изменения в руководящем слое КПСС. Именно с этого времени все больше и больше выходит на авансцену Хрущев, поднявшийся сразу после падения Берия и оформивший свое новое положение на сентябрьском пленуме ЦК 1953 года.

Андрианов был лишь одним из первых, исчезнувших в это время. На следующий день после его снятия, 30 ноября, был выведен из Бюро обкома первый секретарь Тульского обкома В. И. Недосекин. Примерно в это же время исчезли Шаталин, Орутинов, первый секретарь Молотовского (Пермь) обкома Прост и многие другие, чья карьера определилась во времена наибольшего влияния Маленкова. В декабре 1953 года были казнены ближайшие сообщники Берия, в числе которых, однако, не сразу был назван его ближайший помощник Абакумов — долголетний руководитель непосредственно органов госбезопасности. Его оставили для процесса в Ленинграде, для суда над инициаторами так называемого «Ленинградского дела», явившегося главным инкриминирующим материалом в борьбе Хрущева с Маленковым и его группой.

Закрытый процесс над Абакумовым и его сотрудниками происходил в Ленинграде 14–19 декабря 1954 года. Судя по некоторым сведениям, в циркулярном письме ЦК КПСС, касающемся «Ленинградского дела», среди осужденных вместе с Абакумовым упоминается и Н. Д. Горлинский, бывший до падения Берия начальником областного Управления МГБ и, видимо, непосредственно сфабриковавший «Ленинградское дело». В это же время происходит пленум Ленинградского обкома партии, на котором в «присутствии» Н. С. Хрущева первым секретарем избирается Ф. Р. Козлов. Еще раньше, в июле, после ожесточенной его критики исчезает из Ленинграда Маленковский ставленник П. Ф. Ладанов, а вслед за ним «выводится» секретарь Ленинградского горкома Насенко.

Ф. Р. Козлов, сделавший с тех пор быструю карьеру, был по некоторым сведениям в период непосредственно после «Ленинградского дела», т. е. в 1950–1951 гг., не только снят с работы, но и находился в заключении. Его «выбор» в присутствии Хрущева в декабре 1954 года был демонстрацией победы той фракции в КПСС, которая выявила себя как ведущая на XX съезде в 1956 году.

Завершение «Ленинградского дела» фактически совпадает с падением Маленкова. Едва в декабре 1954 года успело появиться сообщение об аресте Абакумова и других, как «Правда» начала свою известную атаку на Маленкова. Его неизбежное падение стало уже тогда очевидным.

Из этого краткого обзора событий, связанных с «Ленинградским делом», можно легко убедиться, что это «дело» было той арбузной коркой, на которой поскользнулись Маленков и его сторонники. Весьма вероятно, что много знавший Абакумов, долго цепляясь за жизнь, успел раскрыть весьма неприятные для Маленкова факты, связанные с расстрелом Вознесенского, Кузнецова, Родионова и других. И в 1959 году, располагая этими фактами, Хрущев продолжал угрожать Маленкову после его падения в 1957 году.

Было ли падение Маленкова и его ставленников в Ленинграде и, вместе с тем, возвышение Ф. Р. Козлова результатом лишь личной борьбы за власть различных клик в ЦК или за всем этим стояла фракционная политическая программа? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо кратко остановиться также на судьбе Микояна и его группы в период 1949–1953 годов, на который падает и «Ленинградское дело».

Остановимся на обстоятельствах смерти Сталина. В тексте речи Хрущева на закрытом заседании XX съезда бросаются в глаза несколько очевидных пропусков. Достаточно внимательно прочесть опубликованный Государственным департаментом США текст его речи, чтобы убедиться в наличии пропусков после эпизода с вызовом Хрущева к Сталину во время разрыва с Тито. Отсутствует, странным образом, оценка сталинской внешней политики после войны. Но и опубликованная часть достаточно красноречиво рисует события накануне смерти Сталина. Сталин задумал, по Хрущеву, «ликвидировать старых членов Политбюро», очевидно для того, чтобы скрыть окончательно свои преступления. На первом же заседании 25-членного президиума ЦК, избранного на XIX съезде, Сталин как-то особенно «характеризовал» Молотова и Микояна (как именно, Хрущев не сообщает, или мы имеем здесь снова пропуск) и предъявил им какие-то «необоснованные обвинения». Далее Хрущев заявил: «… Не исключено, что если бы Сталин оставался у власти еще несколько месяцев, т.т. Молотов и Микоян не произнесли бы речей на этом съезде».

Трудно идти дальше, но Хрущев идет. В порядке личных воспоминаний он передает свой разговор в автомобиле (Стены слышат! А у Ворошилова Сталин приказал установить на квартире аппараты подслушивания …) с Булганиным о том, что когда Сталин приглашает к себе, то, мол, никогда не знаешь, куда попадешь при выходе. Иначе говоря, он