Наследство последнего императора - Николай Волынский

– Евгений Сергеевич! – только и сказала Мария.

– Приступ? Следовало ожидать, – кивнул Боткин. – Надо было мне прийти раньше.

Она посторонилась, пропуская доктора в купе.

Боткин положил саквояж на диван и сказал:

– Прошу оставить меня наедине с государыней.

Яковлев и Новосильцева вернулись в штабной вагон. Тут уже были Зенцов-младший, Гузаков и Чудинов. У окна матрос Гончарюк тщательно чистил и смазывал свой маузер. До Омска оставалось около полутора часов.

– Полагаю, – сказала Новосильцева, – нужно провести разведку. Поезд остановить и проехать к Омску на паровозе.

Через час состав остановился в чистом поле. Паровоз отцепили, и Яковлев двинулся на нем дальше. С ним был только Чудинов. Командование Яковлев передал Гузакову.

Гузаков поставил боевое охранение, после чего предложид пассажирам выйти на прогулку. Вышла только Мария.

Она легко соскочила с площадки вагона на землю.

Несколько минут слушала тишину, которая обрушилась на нее, словно беззвучная лавина. Потом различила пение жаворонка. Попыталась разглядеть его в ослепительно синем небе, но не нашла – заслезились глаза. Девушка неторопливо собрала букетик полевых цветов и вернулась к матери.

Александре стало немного лучше. Доктор ввел ей внутривенно полшприца физраствора, которым предварительно вымыл пузырек из-под морфина. Приступ миновал, и Александра задремала.

Поезд уже больше двух часов стоял под палящим солнцем. Вагоны постепенно раскалялись, стала донимать влажная духота, скоро ставшая невыносимой. Отряд, за исключением боевого охранения, покинул вагоны, люди лежали в тени вдоль насыпи, некоторые забрались под вагоны.

Новосильцева не находила себе места: ее мучила жара, потом подступила тошнота, но она, крепясь изо всех сил, безотрывно смотрела на горизонт в ту сторону, где исчез паровоз с комиссаром. Потом внезапно ее охватил озноб, и она тряслась на тридцатиградусной жаре в холодной лихорадке, пока не осознала, что это не лихорадка, а предчувствие.

Наконец над горизонтом показался черный клубок дыма, который постепенно рос и увеличивался, потом показался паровоз.

Комиссар Яковлев вернулся не один. В будке машиниста и на смотровых мостках паровозного котла были незнакомые вооруженные красноармейцы.

Паровоз прицепили к составу. Через полчаса раскочегарили хвостовой паровоз. Машинист дал пар, раздался рев гудка. Состав дрогнул, загрохотал буферами и медленно двинулся обратно – на северо-запад, в сторону Екатеринбурга.

… Когда комиссар Яковлев направился на разведку в Омск, он не исключал, что его может ждать ловушка, но был уверен, что пробьется: не может быть, чтобы Омск тоже решил не подчиняться Центру. Поэтому он был спокоен. И это был его первый и последний в его жизни большой и непоправимый просчет, хотя и неизбежный.

Потому что двумя часами раньше Омск уже имел депешу из Екатеринбурга.

Военная вне всякой очереди[119].

28 апреля омской железной дорогой отправился экстренный поезд № 42 под начальством комиссара Яковлева, конвоирующего бывшего царя Николая Романова. Комиссар Яковлев имел поручение всероссийского совнаркома доставить бывшего царя из Тобольска в Екатеринбург, сдать его в распоряжение областного совета Р.К.С. депутатов Урала. Согласно письма председателя ЦИК Свердлова без прямого приказа Центра бывший царь не должен был никуда увозиться в другое место, мы таких указаний не получали. Увозя Романова из Тобольска, комиссар Яковлев посадил его в Тюмени в поезд, направил на Екатеринбург, но на ближайшем разъезде изменил направление, направил поезд в противоположное направление на восток к Омску. Областной совет рабочих, крестьян, солдат Урала, обсудив поведение комиссара Яковлева, единогласным решением видит в нем прямую измену революции, стремление с неизвестной целью ввезти бывшего царя из пределов революционного Урала, вопреки точному указанию председателя ЦИК, является актом, ставящим комиссара Яковлева вне рядов революционеров. Областной совет Урала предлагает всем советским революционным организациям, в особенности Омскому совдепу принять самые решительные экстренные меры, включительно применение вооруженной силы, для остановки поезда бывшего царя. Комиссар Яковлев имеет в своем распоряжении вооруженную силу до ста человек приблизительно. Комиссар Яковлев должен быть арестован вместе с теми лицами его отряда, которые будут сопротивляться, весь конвой должен быть заменен новым вполне надежных людей. Арестованные вместе с Николаем Романовым должны быть доставлены в Екатеринбург, сданы облсовету. Предлагаем не обращать внимания на разные документы, которые будет предъявлять Яковлев, на них ссылаться, ибо все его предыдущие шаги бесспорно свидетельствуют о преступном замысле, осуществляемом Яковлевым возможно по поручению других лиц. Областные комитеты партии коммунистов-большевиков, левых эсеров и максималистов считают выполнение постановления облсовета обязательным для членов этих партий. О принятых мерах, а также о последствиях, просим немедленно телеграфировать – Екатеринбург, облсовет.

Председатель Уральского областного совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов

Александр Белобородов.

Текст телеграммы действительно был утвержден на областной конференции РКП (б). Делегаты также потребовали скорейшего расстрела Романовых, чтоб предупредить все попытки освободить бывшего царя и восстановить в России монархию.

Пока паровоз Яковлева шел предместьями Омска, из Екатеринбурга пришла «молния» в Кремль.

Секретно.

Совнарком тов. Ленину и Свердлову

Ваш комиссар Яковлев привез Романова в Тюмень, посадил его в поезд и направился в Екатеринбург. Отъехав один перегон, изменил направление. Поехал обратно. Теперь поезд с Николаем находится около Омска. С какой целью это сделано – нам неизвестно. Мы считаем такой поступок изменническим. Согласно вашего письма от 9 апреля Николай должен быть в Екатеринбурге. Что это значит? Согласно принятому областным комитетом партии решению, сейчас отдано распоряжение задержать Яковлева и поезд во что бы то ни стало, арестовать и доставить вместе с Николаем в Екатеринбург. Ждем у аппарата ответа.

Белобородов, Сафаров.

Отправив телеграмму, они решили ждать ответ минут десять, не больше. Потом связь с Москвой прервать и не восстанавливать, пока сюда не будет доставлен под конвоем Яковлев и его «багаж». Голощекин тоже был здесь.

– Вот тогда пусть товарищ Ленин помахает кулаками после драки! – заявил он. – Не видать ему царя, как своих молодых волос.

Но едва он это произнес, как телеграфный аппарат зазвенел.

«У аппарата Ленин и Свердлов. Мы правильно вас поняли: Яковлев пытается увезти Николая на восток?»

«Да правильно. Яковлев – изменник революции», – ответил Екатеринбург.

«Но у него возникли опасения, что некоторые ваши товарищи позволили себе превышение власти и это угрожает жизни комиссара и тех лиц, которых он везет».

«Яковлев нагло лжет. Он увидел, что мы разоблачили его намерения и потому решил скрыться».

«Какие намерения он обнаружил?»

«Яковлев нарушил предписание ВЦИК оставить Романовых в Екатеринбурге».

– Что за чертовщина! – проговорил Ленин, прочитав ответ. – Передайте, – приказал он телеграфисту, – чтобы товарищи подождали несколько минут. Надо кое-что выяснить.

Телеграфист отстучал: «Товарищ Ленин просит подождать у аппарата несколько минут».

«Ждем».

Ленин взял ленту с первой телеграммой и внимательно перечитал ее.

– Яков Михайлович, – сказал он Свердлову. – Что-то я не могу понять вот это место – глаза, наверное, устали. Прочтите, пожалуйста.

Свердлов прочитал вслух:

– «Согласно вашего письма от 9 апреля Николай должен быть в Екатеринбурге»…

– Как это понимать? Какое письмо? – недоуменно спросил Ленин. – Кажется, память я еще не потерял. Почему Екатеринбург? Романов должен быть здесь. Он нужен нам здесь! – воскликнул Ленин, побагровев.

– За это письмо, за которое тут товарищи сообщают, – невозмутимо ответил Свердлов, – нам надо еще много разобраться.

– Что тут еще разбираться? – раздраженно спросил Ленин. На щеках у него появился психастенический румянец, на висках вздулись синие ветви сосудов. Он почувствовал легкий звон в ушах – предвестник гнева, за которым последует приступ головной боли, и приказал себе успокоиться. – Так кто же все-таки послал им письмо с указанием, чтобы Романов остался в Екатеринбурге? – понизив голос, спросил он.

– Ой, да товарищ Ленин! – с облегчением воскликнул Свердлов. – Все ж так теперь стало ясно! Это ж им было неясно… Так я ж предупреждал их только за то, что Яковлев провезет царя через Екатеринбург – да и все тут, а они ж вот-таки решили, наверное, что он Николая туда он насовсем привезет.