Бисмарк - Николай Анатольевич Власов

нему»[827]. Бисмарк, как и многие сильные люди, не хотел демонстрировать окружающим свою немощь. Да и многие окружающие не были готовы видеть его слабым стариком. Вальдерзее с солдатской прямотой писал в своем дневнике: «Я от всего сердца желаю князю, чтобы Господь скорее прибрал его. Бисмарк и кресло-каталка — уже два понятия, которые с большой неохотой употребляешь вместе. Пусть как он сам, так и его почитатели будут избавлены от того, чтобы наблюдать еще и упадок его душевного состояния»[828].

Бисмарк чувствовал приближение смерти и прощался с близкими ему людьми. «Дорогой Оскар, — писал он мужу сестры в мае 1895 года. — Мы так состарились, что долго уже не проживем. Не могли бы мы еще разок увидеться и поговорить, прежде чем покинем этот мир?»[829] В следующем году к нему на несколько дней приехала кузина Хедвиг — подруга детских игр. «Хотя он, как и я, опирался на палку, но создавалось ощущение полной силы», — писала она в воспоминаниях[830]. Однако князь даже не мог сопровождать свою гостью на прогулках; сильные невралгические боли обострялись на весенней прохладе. Он по-прежнему внимательно читал газеты и любил поговорить о политике.

Бисмарку предстояло выдержать еще одну политическую баталию. Старый гигант ничего не забыл и не простил. Осенью 1896 года он при помощи «Гамбургских известий» нанес своим врагам очередной удар, рассказав о существовании и бесславной кончине Договора перестраховки с Россией. В Берлине это вызвало огромный скандал. Император в ярости требовал предать Бисмарка суду за разглашение государственной тайны. До этого дело не дошло, однако монарх решил отыграться иным образом. В марте 1897 года с большой помпой отмечалось столетие со дня рождения Вильгельма I. Молодой император произнес по этому случаю большую речь, в которой заявил, что именно «Вильгельм Великий» был главным творцом германского единства, все остальные являлись лишь исполнителями его воли, слепыми «инструментами, подручными и пигмеями»[831]. Как это часто уже бывало, несдержанность кайзера ударила бумерангом по нему самому. Слова императора вызвали крайнее возмущение в обществе. Даже писатель и поэт Теодор Фонтане, один из самых жестких и последовательных критиков «железного канцлера», счел необходимым высказаться: «Я не сторонник Бисмарка, все лучшее во мне отворачивается от него […]. Но Гогенцоллерны не должны от него отрекаться, потому что всей славой, которая окружает старого Вильгельма […] они обязаны гениальному силачу из Саксонского леса […]. И теперь он оказывается инструментом, подручным или вообще пигмеем! Как можно так искажать историю? Это очевидная неблагодарность Г огенцоллернов»[832].

Отношения между Вильгельмом II и Бисмарком вновь развивались в направлении открытого конфликта. Приближенные императора понимали, что именно кайзер может быть единственным проигравшим в этой битве, и настаивали на примирении. Контр-адмирал Карл фон Эйзендехер[833] прямо — и весьма пророчески — заявил Вильгельму II, что ему «никогда не удается вытеснить старого канцлера из сердца народа»[834]. В итоге император в конце 1897 года вынужден был появиться во владениях Бисмарка, по-прежнему рассказывая пошлые шутки и ведя себя крайне пренебрежительно. Когда кайзер уже готов был уехать, старик собрался с силами и произнес: «Ваше Величество, пока Вы имеете таких офицеров, Вы можете позволить себе решительно все; но если Вы лишитесь их — все пойдет по-другому»[835]. Император не обратил внимания на предостережение, в отличие от некоторых сопровождавших его лиц.

Неудивительно, что у «железного канцлера» вошло в привычку переворачивать монеты достоинством в пять марок вниз той стороной, на которой был отчеканен профиль монарха. В будущее страны он смотрел с крайним пессимизмом. «Молодой господин разрушит все, что я сделал для Германии, ~~ согласно воспоминаниям невестки, говорил старик. — Спустя двадцать лет после смерти Фридриха Великого было поражение под Йеной; спустя двадцать лет после моей отставки снова наступит крах, если будет продолжаться такое правление»[836]. Бисмарк ошибся всего лишь на восемь лет.

Силы «железного канцлера» стремительно угасали. Весной 1898 года его состояние снова ухудшилось. Возраст и многочисленные болезни необратимо разрушали его организм. Ему то и дело не хватало воздуха, одна нога медленно отмирала. В течение нескольких месяцев он страдал от постоянных болей, мечтая о том, чтобы поскорее отправиться навстречу своей Иоганне. С начала июля он уже не мог выходить из дома. 30 июля 1898 года ближе к полуночи «железного канцлера» не стало.

Вильгельм И собирался устроить своему покойному врагу пышные похороны в Берлине, чтобы использовать его популярность в собственных интересах. Однако Бисмарк своим последним маневром сорвал планы молодого императора. В соответствии с завещанием усопший был похоронен во Фридрихсру. На его надгробии было начертано: «Князь Отто фон Бисмарк. Верный немецкий слуга императора Вильгельма!». На траурных мероприятиях в Берлине зарезервированная для членов семьи усопшего ложа осталась пустой. Кайзеру оставалось лишь сражаться с тенью «железного канцлера», и это сражение он неизменно проигрывал до самой своей смерти.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

«Только тот, кто служит действительному социальному, культурному и нравственному прогрессу своего народа и всего человечества, может достичь подлинного величия. Права претендовать на такое величие, величие в высшем смысле слова, Бисмарк не имеет». Так завершил свою книгу о Бисмарке в конце 1980-х годов его первый отечественный биограф Вадим Чубинский-Надеждин[837]. Правда, во 2-м издании, появившемся на свет почти десять лет спустя, автор существенно смягчил приговор — необходимость следовать партийной линии отпала, а мода на «железного канцлера» в России, наоборот, стремительно нарастала.

Мы не будем рассуждать о том, имеет ли Бисмарк право претендовать на подлинное величие (и по каким критериям это величие определяется). Думается, что в таких дискуссиях не нуждаемся ни мы, ни уж тем более сам герой этой книги. Однако оценка деятельности Бисмарка действительно представляет собой довольно интересный вопрос. С одной стороны, по всем возможным меркам он добился большого успеха. С другой — его творение не выдержало испытания временем и рухнуло буквально в течение нескольких десятилетий после его смерти. В самой Германии в течение последних ста лет оценки Бисмарка политическим руководством, профессиональными историками и обществом колебались в широком диапазоне: от величайшего немца всех времен до предтечи Гитлера. С последнего, наверное, и имеет смысл начать.

Действительно ли «железный канцлер» сыграл зловещую роль в немецкой и мировой истории, направив страну по ложному пути, который привел ее прямиком к катастрофе? В пользу такой точки зрения можно привести много аргументов. И правда, Третий рейх появился отнюдь не на пустом месте. Гитлер смог опереться на уже существовавшую традицию, одной