Живое Серебро - Anne Dar

я была менее сильной, возможно, я бы сейчас не молила об отмене зацикленности, потому что из наших отношений могло бы получиться что-то толковое? Ты хочешь сказать, что я тебе не подхожу из-за того, что я сильнее, чем тебе может нравиться?!

– Ты всё верно поняла. Дикие девушки, такие, которых сложно, а порой и невозможно приручить – не мой типаж. Ты не дикая, но и не ручная, достаточно своевольная, что мне и не нравится в тебе. Однако, как над тобой ни колдуй, ты не сможешь стать менее сильной, и мы оба это прекрасно понимаем, – сделав глоток из бокала, он вдруг резко отставил его на стол. – Я тебе сейчас это докажу, – он стал медленно приближаться ко мне. – Смотри мне в глаза. Вот так… Слушай, – он остановился прямо напротив меня, почти впритык, и дальше заговорил вкрадчивым тоном: – Зацикленные не могут сопротивляться физическому и ментальному притяжению по отношению к тому, на ком они зациклены, так что… Сейчас мы с тобой займёмся сексом, и после того, как ты удовлетворишь меня в полной мере, я отпущу тебя, – он убрал мой локон, перекинув его за моё плечо, и хотя я действительно слушала его голос словно завороженная, стоило ему прикоснуться ко мне, как я сразу же обеими руками ударила его: одной рукой врезала по его наглой ладони, а второй врезалась в его грудь и сделала это с такой безжалостной силой, что его оттолкнуло назад на целый шаг! Прежде чем он успел сказать ещё хоть что-то, я резко развернулась и направилась в сторону выхода, как вдруг он добросил мне в спину: – Что и требовалось доказать!

Я резко остановилась и обернулась: так он показывал мне, что мой “скверный”, как он его обозначил, характер способен оказывать сопротивление даже нерушимой металлической зацикленности, а не пытался склонить меня к сексу на почве моей безысходной зависимости?! Нет, он не настолько благороден!

Я возликовала: получается, он не прав – получается, у меня самый лучший на свете, непробиваемый, неподражаемый, недооценённый характер!

– Ты даже не раскаиваешься, – с долей сожаления отметила я. – Ты как будто даже доволен тем, что совершил со мной.

– Самая красивая, самая обворожительная, самая желанная женщина во всём Дилениуме принадлежит мне – конечно же я доволен этим, ведь это крайне льстит мне.

Он признавал мои преимущества и сразу же сокрушал их своим безразмерным эго. Это было ужасно…

– Я никогда больше не займусь с тобой сексом! Никогда!

Прокричав эту последнюю фразу, я в очередной раз, словно ошпаренная вылетела из его апартаментов. Я кричала о том, что никогда больше не займусь с ним сексом, а уже спустя несколько секунд думала о том, что стоило кричать о том, что не стану его оружием, но… Не всё так просто. Если бы всё было так просто, я бы вообще не кричала.

Находясь в состоянии шока, я стремилась поскорее вернуться в свои апартаменты. Они шпионы! Золото и Платина! И Платина именно завербовал меня для шпионской деятельности! Ему нужна всецело подчиняющаяся его воле разменная монета, которой будет совершенно не жалко пожертвовать в любой удобный для приношения жертвы момент! Он уже пытался это сделать! Отправлять меня на убийство Эгертара было крайне рискованно, мои неуклюжесть и неопытность новичка в любой момент могли подвести меня, но Платина всё равно с лёгкостью отправил меня в самый центр смертоносной ловушки: меня запросто могли поймать и в итоге убить!.. Новое озарение перехватило моё дыхание: быть может, Платина и надеялся именно на такой исход, быть может, он надеялся на то, что меня прикончат во время первой же миссии, что избавило бы его от меня, как от ненужной пешки! И при таком исходе он остался бы в выигрыше, удовлетворив все свои потребности разом: и секс с красивой девушкой, и смерть заядлого врага, и уничтоженная проблема в виде непослушной зацикленности – всё было бы подано его персоне на одном блюде! Но последний пункт меню встал ему поперёк горла: моё своеволие действительно внезапно воплотилось в его персональную проблему…

Я ещё не дошла до лифта, а уже хотела вернуться к этому – к своему персональному! – магниту, хотела, чтобы он продолжал со мной говорить, чтобы он продолжал смотреть на меня – ааааа!!! Если бы он сейчас пошёл за мной, если бы догнал и сказал, что всё это всего лишь жестокая шутка – я бы тут же повисла на его шее и разрыдалась, и сказала бы, что так и знала о том, что он всё это не всерьёз, и сама бы первой же поцеловала его в губы, и пошла бы отравлять следующего человека в списке неугодных ему людей, и не остановилась бы – лишь бы он хотя бы пообещал попробовать полюбить меня, пусть бы даже соврал в этом дурацком обещании!

Я была не в себе, когда двери лифта открылись передо мной и из них, прямо мне навстречу, вышел Золото. Я лишь успела отметить, что его костюм больше не выглядит помятым, как и ворот его рубашки, и галстук на его шее ровно повязан…

– Зачем ты ходила к нему? – его голос прозвучал громоподобно, так, будто был готов поразить меня. Он даже не поинтересовался, где именно я только что была – благодаря своему металлическому обонянию он знал наверняка, и это знание его задело. Это задело его! Вызвало в нём откровенную, грозную ревность! Он или не успел, или не подумал скрыть правду своей эмоции, на которую мне оказалось совершенно плевать!

Не желая задерживаться на этом этаже больше ни минуты, я даже не одарила его взглядом и, продолжая грозно хмуриться самой себе, сделала два размашистых шага по направлению к лифту, как вдруг оказалась схвачена за левый локоть. Резко, с выражением неприкрытой злости, я развернулась всем телом.

– Прости, я не хотел тебя задеть ни этим утром, ни сейчас. Мне правда было с тобой очень хорошо. У меня такого секса ещё ни с кем не было.

Я снова лучший секс в чьей-то практике: здорово, великолепно!

– Отлично! Можешь запомнить секс со мной, как лучший в своей жизни! – выпалив это, я резко вырвала свой локоть из его металлической хватки и буквально влетела в уже начавшие закрываться двери прозрачного лифта.

Нажав на нужную кнопку, прежде чем спуститься на этаж ниже, я увидела выражение лица оставленного за закрытой стеклянной дверью Золота, и оно моментально поразило меня до глубины души своей странностью… Таким выражением лица когда-то обладал Стейнмунн, многозначительно смотревший на меня на крышах и улицах Кантона-J. От этого сравнения меня всю вдруг передернуло, и по