Забег на невидимые дистанции. Том 2 - Марьяна Куприянова

в критической ситуации, например, если у одного не сработает механизм или запутается снаряжение. Шансы выжить удваивались.

– Конечно, мы прыгнем вместе. – Дженовезе тепло прищурилась. – Для меня это само собой разумеется, я никого другого и не рассматривала.

– Я тоже. Ни мгновения.

Предложить вдвоем пройти через опасное для жизни испытание получилось гораздо легче, чем позвать Нину на выпускной, но куда значительней для обоих. Для совместного прыжка нужен особый уровень доверия и взаимовыручки. Поэтому Сет решил застолбить Нину, чтобы ответственность за ее жизнь не досталась кому-то другому. Прыгать оба не боялись, это неизбежная часть программы обучения, причем не самая страшная, зато боялись за взаимную безопасность.

Тронутая официальным предложением (оказывается, Сету важно услышать ее согласие), Нина прильнула к нему на несколько секунд, а когда отстранилась, парень внимательно изучал ее лицо. Он был спокоен, даже меланхоличен, будто уладил вопрос, который давно его тревожил. До чего приятно, когда черствый к другим и даже жестокий человек, которого кто-то знает палачом и боится до усрачки, с тобою добр и обходителен, потому что ты для него не пустое место.

– Ты славный парень, Сет Ридли. Я говорила так еще тогда, когда не знала этого в полной мере.

– Хочу проводить с тобой больше времени, – прямо заявил он, не отрываясь от ее глаз. – Если ты этого тоже хочешь, приходи в гости в любой удобный момент. Хоть на каждые выходные с ночевкой. Обещаю тебя не трогать и быть паинькой. Рядом со мной тебе ничто не угрожает, включая меня самого, ты же понимаешь.

Нина смущенно поджала губы и отвела взгляд, вынуждая его ожидать самого худшего. А вдруг он перепутал происходящее между ними с близкой дружбой и форсирует события? Но ничего подобного девушка не сказала. Она размышляла о том, что именно он окажется в опасности, если решит остаться с ней на ночь.

– Я не против проводить с тобой больше времени. И тем более не против нанести визит. Но на эти выходные хочу сгонять в Мидлбери, увидеться с семьей, да и Отто впервые приезжает. Я по всем соскучилась. Поехали со мной? У тебя же там тоже мама. Я тебя познакомлю с родителями.

Сет замялся, вздохнул тихо.

– Ты не хочешь?

– Хочу. Но не могу. Все не так просто. Я привязан к этому городу на короткий поводок и не имею права уезжать далеко и надолго, так как в любой момент могу срочно понадобиться.

– Понимаю. Мидлбери не так близко, как кажется.

– Ты уезжаешь завтра?

– Утром, да.

– Тебя проводить?

– Не надо, лучше отоспись.

– Этого очень не хватает. Я тоже каждый день валюсь с ног.

– Тогда до понедельника, Сет Ридли. Дай-ка обниму тебя с запасом, все же на два дня расстаемся.

Приглушив двигатель и опустив подножку, он слез с мотоцикла, наклонился и обнял Нину, без смущения касаясь губами, носом и щекой ее шеи. Понимая, что она уже не против. Так они простояли несколько минут, слушая дыхание друг друга и успокаиваясь от этого звука.

Нина осознала, что однажды хотела бы уснуть в этих осторожных, но сильных объятиях. Примостить голову в районе плеча, руку перекинуть через широкую грудь, колено отправить на волосатый живот и сладко уснуть в максимальной зоне комфорта. И чтобы Сет дремал на спине, одной рукой обнимая ее даже во сне. Эта мысль ошарашила, но спустя мгновение показалась логичной. Рядом с ним она расслаблялась, потому что чувствовала себя в полной безопасности.

Сет отстранился, зашуршав курткой, и впервые накрыл ее щеку своей ладонью, глядя в глаза неотрывно, гипнотизирующе. Слегка наклонил голову и пошевелил скулами, будто стискивал зубы, пробуя их на прочность, снова и снова.

– До понедельника, Нина Дженовезе. Хочется, чтобы он поскорее наступил.

Девушка улыбнулась, понимая, что они оба, к счастью, слишком старомодны, чтобы целоваться после первого же прилива эмоций, и скорее позволят себе новые прикосновения как переходную стадию, будут наслаждаться ими, оттягивая самое сладкое. Это ее устраивало.

– Если потребуется помощь по возвращении…

– Твой номер у меня есть.

Они помолчали, а потом Сет признался, что не может заставить себя уехать. Это всегда давалось ему тяжело, но сегодня первый вечер, когда он просто не способен двинуться с места.

– Господи, – она неосознанно перешла на шепот, – неужели ты тот самый Сет Ридли, с которым я училась в старшей школе?

Ей даже захотелось вывести его под свет фонаря и проверить.

Вместо ответа юноша погладил ее по волосам и прижал лицом к сердцу. Нина с готовностью сомкнула руки у него на талии, вдохнула его запах всем объемом легких. В голову ударила странная эйфория, и все, что было вокруг них двоих, медленно закружилось пунктирными вихрями, смазываясь, как на картинах Ван Гога. Должно быть, сейчас я впервые физически ощущаю вращение планеты по орбите, подумала она, а вслух шепнула:

– Не отпущу.

Брюнет добродушно усмехнулся.

– Вообще-то ты тоже завтра уезжаешь.

Не желая отстраняться от впадины солнечного сплетения, куда так удобно упирался нос, Нина глухо промычала что-то, будто лежа лицом в подушку. Она слышала, как быстро стучит его сердце, несмотря на внешнее умиротворение. Прочистив горло, Сет приподнял руку и поймал угол, под которым наручные часы не бликовали.

– Как ни печально, но тебе лучше поторопиться. Еще минута, и тебя не пустят.

– Следующие выходные проведу у тебя в гостях. Не расслабляйся.

– Ловлю на слове. – Сет сделал вид, что поймал в кулак что-то невидимое рядом с ее губами и теперь прислушивался, не жужжит ли оно, как пчелка. Это редкое дурачество в нем умиляло, и умиляло в большей степени тем, как мало он позволял себе быть просто мальчишкой, которым по сути и оставался глубоко внутри.

Нине пришлось заставить себя отойти на пару шагов. Как не хотелось отрываться от его тела, от этой теплой, приятной, родной плоти, пропитанной парами бензина и ветром, застрявшим в одежде, насыщенной легким землисто-пряным запахом мужской кожи и мускатного ореха.

Его тело было словно специально сконструировано для того, чтобы Нина с комфортом к нему прижималась. Каждый изгиб, каждая впадина и выпуклость подходили ей по размеру, позволяя чувствовать себя защищенно, как в колыбели. Носитель этой плоти генерировал психологический уют на уровне феромонов, запахов, температуры.

В паху натянулась горячая сжатая пружина, завязалась клейкой тугой лентой, на которую повесили теплое и мокрое, чтобы еще сильнее тянуло к земле, как дополнительная гравитация. В таком состоянии хотелось поскорее оказаться в горизонтальном положении с тем, благодаря кому тело выделяет обильную секрецию и отгоняет кровь в область малого таза. Давненько ее