Забег на невидимые дистанции. Том 2 - Марьяна Куприянова

не посещало такое сильное возбуждение, граничащее с обмороком. Вот, значит, что люди чувствуют перед тем, как заняться сексом.

В рассеянном свете желтого фонаря Нина выглядела такой ранимой и теплой, словно в отблесках уютного домашнего камина, и Сету пришла в голову импульсивная мысль взять в руки ее лицо, подхватив пальцами нижнюю челюсть, и притянуть к своему, чтобы поцеловать. Но он все еще боялся сделать слишком резкий шаг и отпугнуть Нину. Момент не слишком подходящий. Он поставит ее в неловкое положение. Объятия, которые они с трудом могли прервать, казались гораздо важнее и интимнее поцелуя. По крайней мере, сейчас. Пусть захочет этого сама.

– Постарайся не угробиться за выходные, – попросила она, отступая на пару шагов. – Ты мне понадобишься.

Сет ухмыльнулся и откинул волосы назад.

– Придержу комментарии при себе. В голову лезет всякая пошлятина.

– Пусть лезет, это держит в тонусе, – поддразнила девушка, скорчив вредную рожицу.

– До понедельника, Нина Дженовезе. Тоже будь осторожна. И скорее возвращайся.

Еще минуту он стоял и смотрел, как она поднимается по ступенькам, время от времени оборачиваясь на него и проверяя, смотрит он или нет. Конечно же, он смотрел. Как он мог пренебречь каждым моментом, когда она находится в поле зрения? Вплоть до самого последнего мига, пока девушка не скрылась внутри, он выбирал наблюдать за ней. И не мог наглядеться.

Episode 2

ОТЕЦ ВСТРЕТИЛ ЕЕ на вокзале, лукаво умолчав о сюрпризе, ждущем дома. Оказалось, Биллингсли уже находился в гостях, и когда Нина вошла в дом, помогал маме накрывать на стол. Нина и Отто не виделись вживую слишком долго и многое жаждали обсудить, поэтому за обедом засиживаться не стали. В данный момент еда интересовала их меньше всего.

Наскоро перекусив, они на все лады похвалили стряпню и сбежали на чердак, в логово Нины. Там легли валетом на ее кровать и долго говорили. Об учебе, о трудностях, о новых приятелях и первых впечатлениях, о недавно прочитанных «Фейнмановских лекциях по физике» и многом другом, что уже обсуждалось на созвонах.

Но личная беседа – это личная беседа. Здесь все иначе. Говоря об одном и том же и текстом, и вслух, можно заметить ту тонкую грань, когда меняешь свое мнение на смежное или даже противоположное.

Отто засиделся допоздна, как в старые добрые. Они еще дважды спускались на кухню, чтобы чем-нибудь подкрепиться, но всегда возвращались наверх, где была только их территория. Мама Нины, зная о пристрастии мальчика к сладкому, не только приготовила кексы, но и позволила обоим выскрести остатки из кастрюли, в которой замешивала тесто. Отто был на седьмом небе.

Когда все базовые вещи были оговорены, он поинтересовался, приедет ли Нина в город на Хеллоуин, что на следующие выходные. Девушка ответила, что не знает, напомнив про возможную подработку на эксцентричного писателя.

– Если уйдешь из кафе, Сет, наверное, расстроится, – подмигнул Отто.

Вот он, самый подходящий момент. Нина сомневалась, сообщать ли другу о том, что она чувствует к их бывшему однокласснику, просить ли мужского совета или лучше не посвящать Биллингсли в такие щепетильные вопросы. Но Отто почувствовал ее замешательство и сам спросил, не хочет ли она сообщить ему что-нибудь важное.

– С чего так решил? – прищурилась она.

– А я тебя знаю, как свою панаму. Этот взгляд, покусывание щеки. Выкладывай.

Нина прошлась по комнате, вздыхая, собираясь с мыслями, под пристальным нежно-голубым взглядом опустилась в кресло у письменного стола, снова вздохнула (Отто терпеливо ждал), покрутилась на нем вокруг оси, остановилась, сгорбилась, закрыла лицо руками, будто стыдилась того, что собирается сказать.

– Кажется, я что-то чувствую к нему. И это сидит во мне очень давно.

Биллингсли молчал, глядя на нее в упор, будто потерял дар речи или пытался понять, не разыгрывают ли его. В любом случае прямо в тот момент он мог лишь открыть рот да пошире выкатить глаза, но не произнести какой-то звук. Поэтому Нина хлопнула себя по коленям, прочистила горло, поднялась на ноги и подошла к книжной полке, чтобы схватить оттуда случайную книгу и полистать, делая вид, будто читает. Ей было ужасно неловко, но требовать ответа она не могла, понимая, что допустила оплошность.

– К нашему Сету Ридли?

Нина кивнула, не оборачиваясь, все еще увлеченная строчками, в которых не получалось разобрать ни слова.

– Господи, ну наконец-то.

Девушка резко захлопнула книгу и обернулась через плечо.

– Что ты сказал?

– Да к черту! Ты имеешь право знать. Тем более теперь.

– Знать что?

Он рассказал ей все, что ему было известно. Слушая, Нина испытывала нечто среднее между злостью, радостью и шоком. Казалось, она вот-вот начнет заикаться. Непростое отношение Сета к ней, искусно им скрываемое на протяжении старшей школы, многое ставило на места.

– Но он же встречался с Ханной! – Нина все еще не верила своим ушам.

– Ага, потому что она его шантажировала. У Сета на телефоне была твоя фотка, которой он случайно залюбовался. Ханна поймала его с поличным. Заставила встречаться с собой, пока я в это не вмешался. А Сет пошел на поводу, потому что не мог допустить, чтобы ты узнала. Он вообще очень скрытный, если ты не заметила.

– Ты понимаешь, что это звучит как бред? Я несколько раз ловила себя на том, что ревную его к Ханне. Он заботился о ней, даже когда они разошлись.

– Нина, просто Сет хороший парень. Он печется даже о тех, кто угрожал ему и шантажировал. Они никогда и не были по-настоящему вместе. Ханна этого очень хотела, но увы. Его сердце было занято тобой. Наверное, поэтому он мог войти в ее положение.

– Какого хрена ты мне ничего не рассказывал?!

– Сет запретил нам. Он хотел…

– НАМ?! Кто-то еще был в курсе?

Выяснилось, что в курсе были Рамон, Ханна и бог его знает кто еще. Узнав это, Нина выругалась по-русски. Добрую часть лета она провела у дедушки и теперь знала еще больше новых слов, так что Отто понимал ее только по интонациям.

– Но почему он так ничего и не сказал?

– А ты была готова к этому? Думаю, нет. Однако он все равно пытался. Но ты ему не позволила.

– На выпускном… – сообразила она. – Он собирался.

– Рванул за тобой сразу, как высвободился из лап моей сестрицы, подкупившей голосование, чтобы станцевать с ним. Но не успел. Знаешь, он был уверен, что ты тогда переспала с Клиффордом. Никто из нас не мог переубедить его. Он и прежде ненавидел Ларса за то, сколько времени тот с тобой