Аполлинария Суслова - Людмила Ивановна Сараскина

ничего не делать с маху и вообще ничего не делать, не посоветовавшись со мною. Теперь, когда муж Ваш узнает, что Вы свободны и, главное, имеете небольшое состояние, он способен Вас преследовать сожительством. Если Вы не хотите возвратиться к нему, покажите твердость воли и характера. Бояться Вам нечего. Пока я жива, Вас никто не обидит, и мы всегда можем обуздать этого беспутного и сумасшедшего человека. Только умоляю Вас не предпринимать ничего, не сказавши мне. Милая Полинька, не забудьте, что Вы не молоды и что Вам надо себе устроить спокойную и безбедную старость. Наследство после отца, вероятно, невелико, и его надо беречь и распределить так, чтобы его не прожить. Я знаю, у Вас деньги не держатся, а надо, чтобы держались, что Вы будете делать в 60 и 65 лет, если проживете?..

У Вас, при бережливости и порядке, хватит на старость спокойную и приятную, но надо разумно устроиться. Я бы Вам советовала, остановившись где Вам больше нравится, взять маленького ребенка, бедного, несчастного, воспитать его и сделать доброе дело, а себе устроить таким образом семью. В Ваши лета скоро надоест бездомность и разъезды. Разъезды хороши как экстра, но надо иметь свое гнездо и свое семейство. Бог лишил Вас детей, может быть, к лучшему, так как дети, от такого мужа, были бы Вам не на радость: сделайте же благородное дело, устройтесь сами, осмотритесь, не решайте ничего с маху и помните, что бездомная и одинокая старость хуже всего на свете. Целую Вас. Надеюсь, что Вы знаете меру моей к Вам привязанности. Ведь мы не вчера познакомились. Господь с Вами. Пишите мне подробно о себе и обо всем.

На конверте: Нижний Новгород

Большая Солдатская улица,

дом Суслова

Ее благородию Аполлинарии

Прокофьевне Розановой

Заказное

Штемпеля:

Калуга 21 фев. 1890

Нижний Новгород 23 фев. 1890

Е. В. Салиас – А. П. Сусловой-Розановой // РГАЛИ. Ф. 447. Оп. 1. Д. 5.

Москва 6 марта [1890]...

Вы не так поняли мое письмо. Я не советовала теперь, немедленно, взять бедное дитя, а осмотревшись, устроившись, чтобы не существовать одной, всеми часто эксплуатируемой, никогда я тоже не посоветую взять чужое дитя помимо бедных родных. Первый долг сделать добро, насколько возможно, бедным родным.

Из письма Вашего вижу, что наследство плохое и малое, и это малое надо усиленно беречь, ибо на старости лет жить в нужде дело тяжкое. А я вижу, что Вы начали… По-моему, мертвым ничего не нужно. Я бы сделала скромнейшие похороны, но подала бы бедным (действительно бедным) с просьбой молиться за душу его. Умоляю Вас не отдаваться каким-либо адвокатам-разбойникам. Вас легко и не обходя обчистить, как липочку. Перед Вами целая жизнь, а денег больно мало. Не [?] ни Вам, жизнь при милости сестры, с которой Вы не дружны. Я боюсь за Вас. Я знаю Вашу расточительность, тому подарок, здесь помощь, тут покупка, а все это деньги. Как тронут капитал, так оно быстро и пошло. А у Вас и капитала нет, его еще надо выручать за векселя и за обрывки лугов и земли. Это плохое наследство. Не сделайте его ничтожным, начиная с трат.

Целую Вас.

Сожалею, что Вы не со мной. Мне скоро 75 лет, и я бы Вам могла всегда дать хороший совет.

Господь да хранит Вас.

Е. В. Салиас – А. П. Сусловой-Розановой // РГАЛИ. Ф. 447. Оп. 1. Д. 5.

Милая Полинька… С моим письмом к Баранову[260] поезжайте сами и расскажите все, что Вы получаете весьма малое состояние от отца, всего-навсего на маленький домик и в деньгах тысяч 6 или 7 капитала, а муж думает, что Вы богаты, и теперь Вас к себе хочет выписать, чтобы жить на Ваш счет. Я также напишу, так как это правда.

Что я говорила, то и сделалось. Шибко начали и сидите без гроша. Не надо тратить на похороны и подарки (зачем?) около 2000, если не больше, нужно было похоронить прилично за 300 и 400 руб. Подарков никаких. И теперь зачем подарки? Довольно этого, что по случаю ярмарки все у Вас остановятся. Они, Вы говорите, считают Вас богатою (а по мне, вы бедная) и не довольны Вашими подарками, которые я считаю расточительными. Они того и недовольны, что Вы широко начали, как не считать Вас богатой, когда Вы одариваете, как будто у Вас 10 тыс. доходу, даже больше. Подумайте о старости. Вам только под 50, еще придется жить лет 25, 30, и разве умирать с голоду. Вы не имеете способов заработать хлеб, разве в няньки идти. Печальная перспектива. Тогда Вас никто одаривать и содержать не будет…

Пока есть возможность, берегитесь такого ужаса. Ваша сестра, отдав Вам все после отца[261], больше ничего не даст, а я умру, мне жить недолго. Я стала видеть такие сны, что много, года два, а то и меньше, проживу. Эти две последние болезни меня состарили на десять лет. Умоляю Вас считать всякий грош и никому ничего не дарить. Мужу своему напишите вежливое письмо, скажите, что не хотите возвратиться, что Вы не так богаты, как он думает, и будете просить влиятельных лиц и, если нужно, дойдете до государя через комиссию прошений, что у Вас есть люди, знающие Ваше безупречное поведение и которые за Вас заступятся, ибо они силу имеют невинного избавить от беды. Всякое слово, писавши, обдумайте, имен не называйте, имейте в виду, что он (муж Ваш) в случае нужды Ваше письмо к просьбе приложит. Последуйте моим советам.

На конверте: В Нижний Новгород

На Большую Солдатскую улицу,

в доме бывшем Суслова, ныне

Розановой.

Ее благородию Аполлинарии

Прокофьевне Розановой

Штемпеля:

Калуга 16 июл. 1890

Нижний Новгород 18 июл 1890

Е. В. Салиас – А. П. Сусловой-Розановой // РГАЛИ. Ф. 447. Оп. 1. Д. 5.

Объяснения, представленные в полицейское управление г. Ельца относительно предоставления отдельного паспорта жене, Розановой Аполлинарии Прокофьевне

1890 окт. 16

Сего 1890 года октября 16 дня я, нижеподписавшийся, преподаватель Елецкой мужской гимназии Василий Розанов, выслушав от господина Полицмейстера города Ельца, Александра Ивановича Ползикова, предложение, в силу предписания Высшего начальства последовавшее, относительно изъявления моего согласия на предоставление жене моей, Аполлинарии Прокофьевне Розановой, права проживать повсеместно в Империи по отдельному от меня паспорту, имею честь покорнейше просить господина Полицмейстера представить Высшему начальству нижеследующее мое объяснение:

Я женился в 1880 году, имея 24 лет от роду, на девице Аполлинарии Прокофьевне, урожденной Сусловой,