За тебя, Родина! - Илья83

наконец, смогла немного вздохнуть, чувствуя что сердце бьётся как сумасшедшее. Неужели пронесло?

Чекист, молча посмотрев на толпу, подошёл к ней и спросил, стараясь перекричать гвалт в палате:

— Наринэ Артуровна, как по вашему, можно верить словам этого Никифора Авдеевича?

Она сделала вид что задумалась а потом, тяжело вздохнув, сочувственно улыбнулась:

— Знаете, на вашем месте я бы отнеслась к его словам с большой осторожностью… За то время что пациент Тихомиров лежит у нас в больнице о нём сложилась не очень хорошая репутация. Нет, я не хочу сказать что он дебоширит или ещё что-то такое серьёзное. Но вот приврать или приукрасить может, я сама в этом убедилась. Так что если вдруг он придёт ко мне завтра и скажет что в коридоре видел… ну, например, товарища Берию… я бы даже не вышла посмотреть. Впрочем, верить ему или не верить решать только вам, товарищ младший лейтенант государственной безопасности! — оговорилась она, не желая чтобы чекист заметил смысловой упор её фразы. — А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов, то я бы хотела вернуться к себе и заняться работой. Увы, но кроме меня её никто не сделает.

— Да, конечно, я понимаю… — рассеянно ответил тот, убирая в карман фотографию Саши. — Если будут дополнительные вопросы…

— … То вы всегда знаете где меня искать! — закончила за него Ниринэ. — Всего вам доброго, товарищ Подорожный!

— И вам того же, Наринэ Артуровна! — учтиво попрощался младший лейтенант НКВД.

Возвращаясь в свой кабинет женщина чувствовала что у неё словно гора спала с плеч. Вернее, почти спала… Несмотря на то что в конце Тихомиров сам начал сомневаться в своих словах была, всё же, вероятность что «органы» поверят ему и снова начнут разнюхивать в больнице. Но тут она ничего не могла поделать кроме упорного отрицания.

«Сашенька мой… где же ты сейчас? Что делаешь? — думала она, садясь за свой стол и снова занявшись бумагами. — Вскружил бедной женщине голову и пропал… очень надеюсь что с тобой сейчас всё хорошо, милый мой мальчик…»

Львов, западная УССР.

16 мая 1940 года. День.

Александр Самсонов.

Брянск, Киев, Житомир… И, наконец-то, вот она, столица украинского национализма! По крайней мере, именно этот город он считал гнездом тех кто уже сейчас начал свою борьбу за отторжение Украины от России, в данный момент, от РСФСР. В будущем, при попустительстве других советских генсеков, потомки нынешних националистов окончательно осмелеют и снова станут рваться во власть. Что ж, если Центр настолько всё просрал в плане агитации и работы с местным населением то удивляться и ужасаться результату немудрено. Скорее, это закономерность. А его задача, как считал Саша, сделать так чтобы эти ростки со временем не превратились в могучую поросль, безжалостно задавив как сорняк всю полезную для СССР растительность…

…Дорога сюда выдалась долгой хоть и не лишённой интересных впечатлений. С той ночи когда Александр смог сесть в поезд Москва — Киев на станции Внуково ему сопутствовала удача. Даже удивительно было, почему так. Утром, после того как все проснулись, к нему подошёл проводник вагона и, сурово нахмурившись, спросил билет. Естественно, нужной бумажки у Саши не было… Зато в вещмешке лежало «универсальное платёжное средство» сорокаградусной крепости. В ходе непродолжительных переговоров в тамбуре было достигнуто взаимовыгодное сотрудничество. Пузырь с прозрачной жидкостью сменил хозяина а тот взамен получил от довольного проводника то что могло бы сойти и за билет. А также полное понимание и помощь в долгой дороге на Украину.

Проблемы утреннего голода его миновали как только он, вместе с другими попутчиками, зашуршал газетой с купленными в буфете немудрёными продуктами. Увидев скудное меню, которым Саша планировал хоть немного успокоить свой проснувшийся желудок, двое мужчин с жёнами, едущими к родне в Киев, дружно насели на него, предлагая объединить продукты. И, несмотря на вялые возражения Александра, они легко сломили сопротивление… В результате, уже через полчаса, перезнакомившись друг с другом, Саша энергично наворачивал запечённую курицу вместе с хлебом, помидорами и зеленью, запивая молоком. Как же ему нравилась эта черта своих соотечественников под названием гостеприимство! Даже в будущем, при новой России, эта особенность осталась прежней, хоть и слегка приуменьшилась. Так и ехали, то быстро то потихоньку, по воле машинистов… К слову, в долгу Александр не остался и достойно отблагодарил хлебосольных попутчиков. В Брянске, когда поезд стоял дольше обычного, он быстро вышел из вагона и основательно закупился в станционном буфете, ассортимент которого был намного богаче чем во Внуково. Да и чего мелочиться? Благодаря «щедрости» бандита Лёхи у Саши теперь была крупная сумма денег. Хоть они и были, как бы, «грязными» но зато сейчас пошли на благое дело…

Ему было интересно слушать и смотреть как живут обычные советские граждане, о чём мечтают. Впечатления вышли неоднозначные. Несомненно, есть некая возвышенность, ожидания впереди чего-то особенного. Много говорили о растущей и крепнувшей Красной Армии, разворачивающейся промышленности, захватывающих перспективах в будущем равноправном советском обществе… Но были и такие темы где люди не скрывали своего недовольства. Нет, до критики товарища Сталина и «кровавого НКВД» не опустились но вот местным властям досталось крепко. Председатели колхозов, совхозов, главы райкомов и горкомов наверняка недоумённо чихали и кашляли от тех слов и эпитетов которыми их награждали возмущённые советские люди. Одному трудодни полностью не закрывают, другому выдали некачественные продукты, третья сетует что в посёлковом магазине почти ничего нет, а то что есть завмаг, при попустительстве того же председателя, толкает «своим». Управы на них нет, сволочей! Вот написать бы лично товарищу Сталину! Или, хотя бы, Калинину, чтобы разобрался и наказал воров! Им же там, в Москве, правды не докладывают, они и не знают про такие вот «перегибы»…

Про политику говорили меньше, но тоже с горячими спорами.

Ругали, несмотря на заключённый союз, Гитлера и испанского бунтовщика-генерала Франко, жалели жителей Герники, испанских детей, вывезенных из страны. Поддерживали Долорес Ибаррури, восхищались нашими лётчиками и танкистами, задавшими жару легиону «Кондор» и всей этой итало-немецкой фашистской мрази…

Свернул разговор и на Японию. Здесь все были единодушны в оценке шансов на будущую войну с ними. Соглашались с тем что их боевой дух и презрение к смерти не уступают советским бойцам и командирам но сейчас одной пехотой не воюют. И если в авиации те могли ещё как-то сопротивляться против наших «ишачков» то в танках преимущество Красной армии, по словам тех кто сражался