За тебя, Родина! - Илья83
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И ещё противотанковые орудия! — подал совет Биссинг, переглянувшись с Брайтшнайдером. — Против танков самое оно. Как я понял, французских жестянок ожидается много?
— Если нам повезёт то не больше сотни! — «обнадёжил» их Гюнтер, вызвав неоднозначную реакцию обоих в виде свиста.
— Ничего себе везение… — пробурчал Бруно, сдвинув пилотку на затылок и почесав лоб. — Даже думать не хочу чем нам обойдётся невезение.
Штабс-фельдфебель согласно кивнул. Похоже, эти двое сразу нашли между собой общий язык.
— Да, чуть не забыл! — сказал Шольке, надевая свой шлем. — Биссинг, временно будете исполнять обязанности командира роты вместо растяпы Бахмана! Приступайте к исполнению моих приказов, солдаты, а я должен кое-куда срочно съездить!
— Если не секрет то куда, оберштурмфюрер? — поинтересовался Брайтшнайдер, также приводя себя в порядок. — Когда вас ждать?
— Когда? — задумался Гюнтер. — Если французы атакуют сегодня то приеду сразу. Если же нет то… думаю, вечером. А куда? — он невесело усмехнулся. — Поеду в Седан добывать у военного коменданта города что-то что сможет помочь нам остановить французские жестянки!
С этими словами он направился к «Здоровяку», уже зарычавшему двигателем.
— Удачи, командир! — донёсся до него голос Бруно.
— Да уж, она нам точно понадобится… — проворчал Шольке, забираясь наверх, и приказал водителю Хассе: — Разворачивайся назад, в Седан! И как можно быстрее!..
Глава 19
Москва.
16 мая 1940 года. Утро.
Наринэ Маргарян.
Сегодня был четверг и женщина, по своему обыкновению, едва придя на работу, горестно вздохнула. Неизвестно почему так получалось но именно в этот день недели на столе громоздилось намного больше бумажной кипы чем обычно. На её взгляд к этому не было абсолютно никаких причин, каждый день был однообразно загружен, и тем не менее уже который год Наринэ со внутренним смирением ожидала, как она мысленно его назвала, «чёрный четверг». У многих людей негативные эмоции вызывали понедельники а вот у неё таким оказался четвёртый день недели. Взять бы эти четверги и отменить! А заодно и понедельники тоже, вздохнула она, входя в свой кабинет и снимая плащ. Что ж, гора бумаг сама по себе никуда не исчезнет, пора приступать…
Но сегодня, видимо, был какой-то особенный четверг потому что поработать она смогла всего несколько минут. За дверью кабинета, в коридоре, послышался уверенный грохот сапог и Наринэ автоматически определила что, судя по походке, сюда приближается военный, скорее всего, командир. Только они так уверенно ходят по тиши больничных коридоров, не обращая внимания на то что в палатах, вообще-то, ещё могут спать люди. У них, видите ли, приказ, больше их ничего не волнует! Поэтому, когда неизвестный обладатель сапог затих рядом с её дверью и через мгновение широко распахнул её, женщина уже успела проникнуться к нему раздражением. Её всегда злила такая бесцеремонность. Что за манера не принимать в расчёт элементарные правила вежливости⁈ Или этот командир сам по себе не обучен сдерживаться? Как военврач Наринэ хорошо знала военных и приготовилась заставить этого неизвестного потратить часть своих нервных клеток чтобы хорошенько наказать за такую самоуверенность. Конечно, это была мелкая месть, чисто по-женски, но ей можно…
— Начальник отделения Маргарян Наринэ Артуровна? — донельзя официальным голосом спросил вошедший.
Женщина быстро окинула его взглядом.
Она слегка ошиблась. Это был не военный а сотрудник НКВД, судя по фуражке и знаку на рукаве. Три рубиновых квадратика на петлицах гимнастёрки говорили ей что в кабинет вошёл младший лейтенант государственной безопасности. Такое же звание было и у Сашеньки, мелькнуло у неё в голове…
Молодой, чуть выше среднего роста, в не новой но отлично сидящей на нём форме. Усталые но проницательные карие глаза, чисто выбритый подбородок. Словом, ничего примечательного. За ним в проёме двери, стояли ещё двое бойцов и главный врач госпиталя, её начальник. И вид у него был довольно встревоженный, если не испуганный.
Не вставая с места Наринэ подняла голову, оторвавшись от бумаг, и посмотрела на него своим «особым» взглядом:
— Да, это я. Вас не учили что прежде чем войти неплохо бы и постучаться? Здесь могла быть пациентка в неодетом виде! — таким голосом она осаживала тех кто, по её мнению, слишком много о себе воображал.
— Но её здесь нет! — не смутившись, чекист демонстративно обвёл взглядом кабинет и закрыл дверь, оставив своих подчинённых и главврача в коридоре. — Младший лейтенант государственной безопасности Подорожный Валентин Николаевич! — наконец представился он, отработанным движением выхватив из нагрудного кармана красное удостоверение и на несколько секунд раскрыв его перед врачом. А потом, не спрашивая разрешения, уселся на стул прямо перед ней. Сняв свою фуражку положил её на стол и улыбнулся.
Вот только Наринэ ясно видела что улыбка эта была явно не искренняя. Так улыбаются просто из вежливости, чтобы расположить собеседника к себе, хотя на самом деле плевать ему на её настроение. Раздражение на такого, по мнению женщины, наглого сотрудника НКВД преобразовалось в нешуточную злость. Конечно, она отдавала себе отчёт кто перед ней сидит и чем чревато такое отношение к человеку представляющему всесильное ведомство, круглые сутки бдящее за гражданами и оберегающее их от всех врагов, внешних и внутренних. Но Наринэ не боялась. Потому что знала что за ней нет никакой вины, никаких преступлений, так что пусть боятся те кто хочет причинить вред первой в мире стране рабочих и крестьян. А она чиста перед законом! К тому же ей претило испытывать трепет перед таким молодым чекистом. Ну сколько ему? Максимум лет двадцать пять — двадцать семь! А ей уже… впрочем, не важно.
Поэтому она спокойно посмотрела ему в прямо в глаза, не опуская их. Такое бодание взглядами продолжалось секунд пять. Почему-то ей казалось важным выдержать этот напор, не отступить. А потом, когда давление взгляда стало тяжёлым, она
