Аламут - Джудит Тарр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я плохо сделал, держа тебя так долго в рабстве, — продолжал Синан. — Ныне я разорвал его. Примешь ли ты то, что я предлагаю?
Марджана молчала. Ее лицо было спокойным. Столь застывшим, что оно потеряло свою необычайную красоту; оно было просто чужим.
Когда она заговорила, то заговорила медленно, словно взвешивая каждое слово прежде, чем произнести его.
— Я, которая была рабыней вопреки своей воле, не так-то легко поверю любым обещаниям человека, который все еще остается тем, кто держал меня в рабстве. Но того, что ты человек чести, я отрицать не могу. Какова же цена за ту свободу, которую ты предлагаешь?
— Ничего, кроме того, что ты уже заплатила.
Она осторожно вздохнула.
— И то, о чем мы договорились здесь — цена крови, освобождение франка — остается в силе?
— Клянусь в этом перед Аллахом.
— Так. — Марджана выпрямилась, словно с плеч ее спал тяжкий груз; дышала она легко. Свободно. — Нет. Нет, я не буду служить тебе. Даже свободной; даже облеченной властью. Я покончила со служением.
Но Синан все еще не мог смириться с поражением.
— Покончила ли ты также и с исламом? Ибо что есть ислам как не совершенное подчинение Богу?
— Бог, — очень мягко промолвила она, — не есть Синан ибн Салман. — И когда он вздрогнул, добавила: — Нет Бога кроме Бога. Теперь я научилась служить только Ему, а не прихотям смертного человека. — Она поклонилась, ниже и ниже, как могла бы кланяться рабыня; но это была не покорность. — Да хранит тебя Бог, о мой господин, который был, и да дарует Он тебе мудрость.
— Мне стоило принять то, что он предложил, — сказала Марджана.
Айдан не знал, где они находились. Богатство Масиафа были с ними; свет вокруг был тусклым, бледным и серым. Воздух пах странно. Айдан видел песок и камень, ствол дерева, блеск воды. Насколько он мог понять, они были в землях джиннов.
Неожиданно он узнал местность. Они были у источника в Персии; пещера была позади них. Над головами низко висели тучи. Странный запах в воздухе был запахом дождя.
Марджана пошатнулась. Он подхватил ее. Она была в сознании, но ужасно слаба и от этого сердита.
— Слишком много, — сказала она. — Я перенапряглась. Я не умнее, чем ты.
Айдан скривил на это губы.
— Что ты сделала с фидави?
— Я отослала их прочь. В место, которое мне известно, в город далеко отсюда, о котором они никогда не слышали. Женщины там красивы и распутны, и у каждой много мужей. Слуги моего господина вольны решать для себя, называть ли это адом или раем.
Айдан засмеялся.
— И старец никогда не призовет их обратно.
— Он, как и они, поверил, что они мертвы. Ему нелегко будет найти им замену.
— Или тебе.
— Или мне. — Ее голова склонилась на его плечо. — О Аллах! Как я глупа!
— Восхитительно глупа. — Айдан повернулся ко входу в пещеру. Марджана лежала у него на руках, борясь с тьмой, но проиграв битву.
Сайида выпрыгнула из сумрака пещеры, вне себя от страха, когда увидела, что нес Айдан.
— Она жива, — сказал он, слегка успокоив Сайиду. — Она приложила слишком много силы, только и всего, чтобы добиться нашей победы. Она выспится, и все будет хорошо.
Сайида явно хотела поверить в это. Она смотрела, как Айдан уложил Марджану на диван, а потом немедленно подскочила с одеялом и хмуро спросила:
— Как ты позволил ей так устать?
— Как мог я остановить ее?
— Ты мог бы попытаться, — возразила Сайида.
На это невозможно было дать разумного ответа. Айдан помаячил было около, но его присутствие было нежелательным. Он направился к выходу.
Начинался дождь. Он не ощущал дождевых капель на лице с тех пор, как прибыл в эту сожженную солнцем страну. Дождь был холодным, едва ли не со снегом, но Айдан был рад ему.
Марджана спала глубоким сном, Сайида хлопотала вокруг нее. Он был свободен. Истинно, окончательно свободен. Синан собственными руками заплатил за то, что сделал; и потерял самую полезную свою рабыню. От этого удара он нескоро опомнится. И не обратится вновь против Дома Ибрагима.
Айдану был знаком этот привкус во рту. Пепел. Такая долгая охота, такая жестокая битва, и вот чем все это закончилось. Сундук, окованный железом, серый дождь, и разрывающееся надвое сердце. Остаться и стать возлюбленным этой женщины. Уйти и выполнить свои обещания: в Алеппо, к завершению сделки с госпожой Хадижой; найти Джоанну.
Он даже не знал, как долго он отсутствовал. Месяц? Не проходило ни дня, чтобы он не думал о ней и не был от души рад, что она не поехала с ним. Она наверняка погибла бы, и дитя вместе с нею.
Быть может, она простит, что он покинул ее. Быть может, она простит даже то, что он вынужден был сделать, чтобы выиграть войну с ассасинами. Они найдут выход из трудного положения. Его дитя не будет заклеймено клеймом незаконнорожденного; его дама получит всю честь, которой она достойна.
А Марджана?
Она получила то, чего хотела. У него были более давние и сильные привязанности.
Трус. Голос из глубин его сознания.
Он загнал этот голос еще глубже и поставил на него ногу. Что могло быть между рыцарем креста и верной мусульманкой, кроме того, что было? Это прошло. У каждого из них был свой мир, своя собственная, отдельная судьба.
Но все же тоненький, как ниточка голосок продолжал звучать.
Подлец. Бесчестный глупец.
— А что мне делать? — закричал он в дождь. — Стать изменником? Жениться на ней? — Он споткнулся. — Да, почему бы мне не стать мусульманином? Я бы мог жениться на обеих.
Голос молчал.
Айдан вскинул мокрую от дождя голову.
— Мой путь избран. Моя мать избрала его в тот день, когда принесла нас в Каэр Гвент и сказала нашему отцу, что мы — его.
Молчание; молчание, в котором был упрек.
Айдан вернулся в пещеру, которая была украшена пышнее, чем парадные залы многих лордов на Западе, и обнаружил, что ничего не изменилось. Во сне Марджана была похожа на ребенка. Он хотел наклониться и поцеловать ее. Он хотел ее, ясно и просто.
Он собрал всю свою волю. Это отняло больше сил, чем он ожидал; почти больше, чем у него было.
Сайида не обратила на него внимания, только попеняла ему за то, что он оставлял на ковре мокрые следы. Хасан спал.
Довольно следов и прощаний. Он вспомнил магическое умение Марджаны, которому она научила его наконец, как будто хотела, чтобы он знал его и сделал то, что должен был сделать сейчас. Сосредоточение сознание; сосредоточение силы, не поддающийся описанию внутренний поворот и изгиб. Айдан помедлил на самом краю этого, и не от испуга. Никто не пошевелился. Никто не позвал его обратно. Он позволил себе уйти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});