Берег Живых. Наследники Императора - Анна Александровна Сешт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
⁂
– Ты не писала ему? – коротко спросил Секенэф.
Амахисат покачала головой. Лицо её оставалось безмятежным, но Хатепер знал, что она сильно волновалась. Все они волновались. По их подсчётам Ренэф был уже на подступах к Леддне, а то и вовсе стоял под стенами города. Сведения приходили быстро, но всё же с некоторым опозданием.
– Ты знаешь нашего сына, – сказала царица. – Напиши я ему слова поддержки – он сочтёт, что я пытаюсь его смягчить. Всё, что могла, я сказала ему до отбытия. Теперь я жалею, что сказала так мало… но кто мог знать. Твои отряды успеют вовремя?
– Они, должно быть, уже близко, – ответил Император. – Перед ними стоит чёткий приказ: помочь Ренэфу захватить город и укрепить позиции там. Подчиняться ему напрямую они не станут.
Супруги встретились взглядами. Хатепер, молча слушавший разговор, почувствовал, как сам воздух в комнате стал тяжелее. Обычно Амахисат поддерживала Секенэфа, но Ренэф уже не раз становился предметом их жарких споров. Сейчас ситуация обострилась. Дипломат понимал, что если его племяннику вздумается пересечь границу области Леддны и двинуться на соседнюю территорию, отряд царицы последует за ним и туда. Император же наложил ограничения на свою военную помощь намеренно и сейчас подчеркнул это для Владычицы.
– Это разумно, – согласилась царица после паузы. – Недостаточно завоевать, нужно ещё и удержать. К тому же у Ренэфа достаточно дел и в столице, – она посмотрела на Хатепера. – Запамятовала, когда вы с Анирет отправляетесь к острову Хенму?
– В начале Сезона Жары, – с готовностью ответил Великий Управитель.
Из этого путешествия они с Секенэфом не делали никакого секрета среди приближённых. Официальная версия была и оставалась прежней: обучение обоих детей Императора будет расширено.
– По возвращении Ренэф отдохнёт, сколько пожелает, и присоединится к Анирет в храме Великого Зодчего, – добавил Император.
– Да, провести время в храме после всего пережитого будет ему полезно, – вздохнула царица. – Надеюсь, он не захочет задерживаться в Лебайе надолго… Мне уже очень не хватает его.
– Не беспокойся, скоро он вернётся и развлечёт нас самыми настоящими военными байками из первых уст, – усмехнулся Хатепер. – Все мы помним наш первый серьёзный бой. Какое-то время после только об этом и говоришь!
– Да, это совсем не одно и то же с патрулированием границ, – с улыбкой согласилась Амахисат. – Да и стычки с враждебными племенами уже весьма редки.
Мужчины вспомнили пару занятных историй из собственной юности. Царица даже изволила смеяться, хотя истории эти слышала уже далеко не в первый раз.
Все трое старательно избегали беспокоившей всех темы – молчания эльфийской аристократии. Но в этом каждый видел затишье перед бурей. Воинов Данваэннона заметили на территориях, соседствующих с областью Леддны, – не слишком рядом, нет, но достаточно близко, чтобы быть уверенными в их осведомлённости. Эльфы не спешили на помощь градоправителю, бросившему Ренэфу ненужный вызов, но могли сделать ход в любой момент.
⁂
Утром допросили гонца. Тот, как и предсказал Стотид, не сообщил ничего нового: его отправили напомнить соседям об обещании прислать ещё воинов, но после неудачного нападения наёмников на рэмейский лагерь на границе союзники, похоже, с дальнейшей помощью не спешили. Для рэмеи это, бесспорно, было хорошей вестью, но опускать оружие было рано.
Солдаты донесли царевичу и Нэбвену, что за ночь жители Леддны спешно перекопали насыпную дорогу к воротам, и теперь городской вал был окружён сплошным рвом. Но к такому повороту все были готовы. В распоряжении рэмеи не было осадной техники и тяжёлых орудий, поскольку изначально этот поход не подразумевал взятие города. Однако при необходимости они могли довольно быстро соорудить «черепаху»[39] – навес, позволявший воинам восстановить насыпь, – и подготовить таран.
Настоящую сложность представлял собой акрополь, располагавшийся на возвышении, окружённый высокой стеной из крупных неотёсанных блоков, плотно пригнанных друг к другу. Возведение многоуровневых осадных башен потребует времени и материалов, а дерева в этих краях было не так много. Мощных баллист и катапульт, которыми располагала имперская армия[40] – да что там мощных, даже самых простых – сейчас у рэмеи не было. Стало быть, придётся посылать гонцов к границам Империи, в один из ближайших гарнизонов… Но все понимали, что исход боя решат не изнуряющая осада и не орудия, а то, насколько сами люди желали смены власти.
Последующие несколько дней прошли в подробных обсуждениях с Никесом устройства Леддны и подходов к ней. Бывший командир стражи уже всё для себя решил. Рэмеи были его единственным шансом добраться до Клийи и восстановить справедливость, и последние сомнения о том, не предаёт ли он родной город врагу, оставили его. Утаивать что-то сейчас было не в его интересах, даже если мысль впоследствии изгнать имперских воинов из Леддны иной раз и посещала его.
На основе новых полученных сведений Ренэф сам разработал дальнейший план взятия города, рассчитав несколько возможных вариантов в зависимости от помощи изнутри Леддны или её отсутствия, и внёс изменения в свои прежние тактические записи. Царевич ушёл в эту работу с головой, став предельно собранным. С Нэбвеном он почти не советовался, но, изучая записи Ренэфа, военачальник вынужден был в очередной раз отметить необыкновенный талант юноши. Он мог по пальцам пересчитать стратегов, настолько тонко разбиравшихся в ситуации в условиях менявшихся обстоятельств в таком молодом возрасте. Поистине, если энергию Ренэфа и его острый ум направить в разумное русло – однажды он, без сомнения, станет блестящим военачальником. И об этом Нэбвен тоже собирался сказать Императору, который о талантах сына знал, и всё же несколько недооценивал их. Однако слабым местом царевича было его нетерпение. Он отлично планировал атаку, но не оставлял себе времени для хитроумных ходов, для того, чтобы дать противнику время совершить ошибку и взять его измором. Впрочем, терпение приходило с возрастом даже к горячим по природе своей рэмеи… правда, не ко всем в нужной мере. Пока что Ренэф был на высоте непосредственно на поле боя. Но Нэбвен верил, что в будущем юноша вполне мог научиться охватывать более целостную картину. Для этого у него были все данные, просто мыслил он пока недостаточно широко, а потому
