Крестоносец. Византия - Геннадий Борисович Марченко

хорошо, а два, пять, десять — надёжнее. Христос-Вседержитель, конечно, круче всех, но мало ли чем он будет занят? Вон сколько народу ему молится, где тут за всеми уследить? А боги предков хоть и не так могущественны, зато всегда под рукой…Да и насчёт бесстыжей, Йоля и Инесита были не совсем правы. По словам Роланда, до первой ночи с ним Илга была девственницей. Когда дю Шатле поинтересовался у Илги, не расстроится ли её папа-хан от того, что дочь стала матерью, не выйдя замуж, объяснив, что в христианских странах в таком случае семья девушки точно очень расстроится (ну да, если дочь короля или герцога принесёт в подоле — скандал будет на весь мир, христианский уж точно!), половчанка объяснила, что не расстроится, так как у её народа другие обычаи.

Оказывается, в кочевьях к таким вещам относятся проще. Если жена родит не от мужа, тот вправе убить и её и ребёнка. Или убить ребёнка, а жену выгнать, если опасается вражды с её родом. Или выгнать обоих. В этом случае женщина возвращается в род своего отца, туда же принимают и её ребёнка, относясь к этому позитивно. Если мальчик — будет ещё один воин. Если девочка — когда подрастёт, можно будет выдать замуж и получить калым. В случае рождения ребёнка у незамужней девушки всё зависит от главы рода. Если он примет ребёнка в род (обычно так и бывает), все остальные будут воспринимать это как должное, никому и в голову не придёт высказывать какие-то претензии ребёнку или его матери. В общем, Илга была уверена, что папа-хан с радостью примет внука, рождённого любимой дочкой от такого сильного воина. Рассказывая об этом, Роланд гордо приосанился.

Так что сестричек де Аргуэльяс с их осуждением романа Илги и Роланда никто не поддержал. Реакцией самой Илги на убийственные взгляды девчонок, были ноль внимания, фунт презрения. Что ей, ханской дочери и воительнице, какие-то бахши-малолетки[3], пусть даже благородного происхождения и знающие, с какой стороны браться за клинок!

В остальном наше путешествие проходило без всяких приключений. На правом берегу всё те же редкие валашские и болгарские деревушки, с редкими усадьбами местной знати. Временами попадались половецкие кочевья, при появлении нашей армии спешившие уйти подальше от берега. Видимо, кочевое «длинное ухо» уже разнесло весть о битве у реки Олт. На левом, византийском берегу, такие же убогие селения, становившиеся вниз по реке всё реже, чередуясь с замками болгарских бояр, и иногда городами. Остался позади Никополь, следом миновали Гиалиполис, или по-болгарски Сткленград, в будущем переименованный в Свиштов. Несмотря на название, выглядит город далеко не стеклянным, да и не выжить городскому поселению в эти жестокие времена и в таком неспокойном месте без каменных стен. Дальше по правому борту остался город Руси, или Русе в будущем. В XXI веке тут проходил (или пройдёт?) мост через Дунай, первый из трёх или четырёх ниже по реке. Но пока ни о чём таком никто и не мечтает, да и выше по Дунаю мы после моста Траяна не видели никаких намёков на подобные сооружения, не считая остатков Константинова моста немного выше впадения реки Олт, построенного первым христианским императором Рима больше восьми веков назад. Мост этот сохранился хуже Траянова, наверное, потому что строили его уже во времена упадка римской цивилизации.

О всех этих мостах я задумался, стоя на палубе судна, на котором путешествовал магистр Тамплиеров. Эврар де Бар захотел обсудить со мной проект «международной почтовой компании». И тут меня осенило. Я напомнил о дефиците мостов в Европе в эти времена, и предложил магистру строить новые прецептории в местах, удобных для сооружения переправ. Ну и, собственно, строить там эти переправы. Построенные мосты позволят притянуть к прецепториям торговые маршруты, брать денежку с купцов и прочих путников, да и услуги «почтовых отделений» и «камер хранения» в прецепториях окажутся более востребованы.

Магистр моей идеей заинтересовался, но высказал сомнение в её реализации из-за огромного дефицита инженерных кадров в Европе. На это я предложил создать под крылом Ордена строительные школы или училища, обозвав их техникумами. В конце концов, кому как не ордену названному в честь Храма Соломона, самой знаменитой библейской постройки, не считая Вавилонской башни конечно, этим заниматься? Преподавателей можно нанять в Византии, сохранившей римские знания, и среди христиан Ближнего Востока, где каменное строительство традиционно процветает по причине дефицита дерева — пока не вырастут свои кадры. Учеников можно принимать даже бесплатно, но подписывая контракт с обязательством после обучения определённое время отработать на Орден.

Было видно, что магистру мои предложения нравятся всё больше, но он ещё сомневался, сказав, что ложи каменщиков будут очень недовольны тем, что их профессиональные секреты раскроют всем желающим, и могут отказаться работать по заказам Ордена. От этих слов меня как током дёрнуло! Ложи! Ну конечно! Алессандро в прежней жизни рассказывал о них. По сути, сейчас это аналоги ремесленных и торговых цехов и гильдий, объединяющие каменщиков-строителей. Только не привязанные к конкретному городу или местности, а перемещающиеся туда, где есть работа. Каменное строительство в Средневековье — дело небыстрое, серьёзные стройки длятся годами и десятилетиями, а то и веками, и именно ложи договариваются с заказчиками, заботятся о своих членах, защищают их. А так как каменщики обычно чужаки в тех местах, где работают, то ложи для них — единственная опора и гарант приличного отношения со стороны окружающих. Ну и многолетняя совместная работа сплачивает. Как и все ремесленники в эти времена, каменщики хранят свои профессиональные тайны, но благодаря сплочённым ложам у них это получается лучше всех. Чем и воспользуются в будущем другие «каменщики», которые к строительству если и будут иметь какое-то отношение, то крайне косвенное.

Проще говоря, «вольные каменщики» или масоны, которые поначалу будут гнездиться как раз в ложах строителей, заимствовав и это название и правила конспирации для своих сборищ. Вроде бы впервые они упоминаются в XVII веке, но скорее всего существовали и раньше. Те же розенкрейцеры отметились столетием ранее, если не двумя. Нет, я не помешан на «жидомасонских заговорах» и не верю во всемирное всемогущество «вольных каменщиков». Но вот то, что в их ложах несколько веков трётся очень много очень высокопоставленных и очень богатых людей, облечённых немалой властью — это доказанный факт. И чтобы они не использовали эту власть и влияние в интересах своих «братьев», по принципу «ты мне — я тебе» — разрешите не поверить! Да и вообще, на фига делать тайну из своих сборищ? Как говорила