Евреи России. Времена и события. История евреев российской империи. - Феликс Кандель

Варшавский раввин Дов Беруш Майзельс своими проповедями в синагогах призывал к единению с поляками‚ и евреи во главе с раввином выходили на демонстрации. Поляки восприняли это с энтузиазмом‚ сразу же заговорили о том‚ что подошло время расширить права евреев‚ а наместник Царства Польского немедленно доложил в Петербург: "Раввины подражают ксендзам из видов мнимого братства‚ завязавшегося в смутное время между евреями и поляками... Арестованы и посажены в Александровскую цитадель раввин Майзельс‚ учители Раввинской школы Ястров и Крамштык, купец Файнкинд".

Арестованных продержали в тюрьме три месяца‚ но в синагогах Варшавы продолжали молиться за победу поляков, варшавская община собирала средства на нужды восстания‚ а когда повстанцам нужны были деньги‚ они шли к богатым евреям и получали необходимое. Ицхак Гольдман сочинял революционные прокламации. Генрик Вол участвовал в работе повстанческого правительства; евреи вели агитацию среди рабочих, нелегально перевозили оружие‚ и шестеро из них оказались в первой партии арестантов‚ отправленных на поселение в Сибирь. Поляки даже упрекали крестьян‚ "что они хуже жидов‚ потому что жиды пристали уже к панам‚ а они держат сторону москалей".

В 1863 году восставшие сражались против русских войск в Польше‚ Литве, Белоруссии‚ и им важно было привлечь на свою сторону полмиллиона евреев Царства Польского. Поляки выпустили прокламацию на иврите и польском языке‚ которая заканчивалась такими словами: "Когда с помощью Всевышнего освободим страну от московской неволи‚ мы сообща будем наслаждаться миром. Вы и дети ваши станете пользоваться всеми гражданскими правами без ограничений‚ ибо народное правительство не будет спрашивать о вере и происхождении‚ а только о месте рождения".

Обещания будущего равноправия привлекали молодежь‚ и в отрядах повстанцев появились еврейские добровольцы. Некий еврей провез через границу‚ с риском для жизни и без всякого вознаграждения‚ тысячи снарядов. Барух Шепсес из Вильно рассылал по Литве нелегальную литературу. Аарон Эйзенберг спасал арестованных повстанцев, "считая своей обязанностью служить обществу‚ которое его предкам оказало гостеприимство". Леон Ионас погиб вместе с другими добровольцами‚ прикрывая отход своего отряда. Филипп Кагане потерял в бою правую руку, но‚ оправившись от раны‚ вернулся в отряд и снова сражался. Александр Эдельштейн был ранен‚ вылечившись‚ погиб в бою. Йосеф Абрам‚ портной из Желехова‚ не выдал под пытками расположение своего отряда и был замучен насмерть.

Список евреев – участников того восстания пестрит краткими сообщениями: "участвовал в битвах... изранен саблями... особо отличился... взят в плен... повешен... расстрелян... пронзен пулей... погиб под Лодзью..." "Мы видели евреев в рядах борцов‚ – вспоминал один из повстанцев‚ – мы видели их в организациях на постах руководителей‚ энергичных и активных‚ и даже некоторые паны не оказались такими щедрыми‚ как евреи". После подавления восстания‚ евреев – наравне с польскими повстанцами – сажали в тюрьмы‚ сдавали в солдаты‚ наказывали плетьми‚ ссылали в Сибирь на поселение и на каторгу. Польский еврей рассказывал: "Группу мятежников, среди которых находился мой дед, отправили в Восточную Сибирь. Путь из Москвы в Баргузин они проделали пешком… Условия сибирской ссылки для евреев были особенно жестокими, на то существовали специальные инструкции".

Польское восстание затронуло лишь немногочисленную еврейскую интеллигенцию; остальное еврейское население не участвовало в восстании‚ а в Литве и Белоруссии ему не сочувствовало. Опять‚ в который уж раз‚ евреи оказались между двух огней‚ и сложно было решить‚ кого поддерживать‚ а кого остерегаться. "И поляки‚ и русские‚ – отметил повстанец‚ – желают иметь евреев в своем лагере‚ обе стороны требуют жертв и денег". Порой евреям не доверяли обе стороны‚ их нейтралитет рассматривали как измену. "Я как-то спросил еврея-ремесленника в Вильно‚ – сообщал путешественник‚ – чью сторону держали евреи во время бывшего восстания: русских или поляков? На это последовал умный ответ: "Для нас‚ евреев‚ Россия – это отец‚ а Польша – мать. Когда отец с матерью ссорятся‚ детям нет надобности вмешиваться в эту ссору"…"

Польское восстание подтолкнуло правительство к усиленной русификации Западного края‚ и это‚ конечно же‚ отразилось на евреях. В 1870 году Александр II путешествовал по Царству Польскому и к своему удивлению обнаружил массу евреев в долгополых костюмах‚ с длинными пейсами. Разгневавшись‚ царь приказал – для "слияния евреев с коренным населением" – "соблюдать во всей полноте" прежние‚ неотмененные законы о запрещении еврейской одежды. Местные власти начали искоренять "безобразные костюмы и пейсы хасидов"‚ а некий полицейский чин в Царстве Польском даже издал грозный приказ: "Весьма нужное!.. Немедленно объявить Гутману Рапопорту и Мордку Гольдраду‚ чтобы они изменили одежду свою на русскую или на немецкую по собственному их выбору‚ и чтобы обрезали пейсы по верхнюю часть уха – во избежание взыскания... Бороды разрешается носить обыкновенной круглой формы‚ какие носят лица других исповеданий‚ но отнюдь не остроконечные‚ завитые или к низу раздвоенные..."

Наступление на бороды‚ пейсы и костюмы снова ни к чему не привело‚ но вопрос о "еврейской обособленности" поступил на рассмотрение Государственного Совета. В то время объявился в Вильно крещеный еврей из Минска Яков Брафман, печатал статьи в русской газете о реформе еврейского быта. В этих статьях он цитировал и разъяснял документы еврейских общин‚ которые‚ как уверял‚ раскрывали "тайны еврейского кагала" и доказывали‚ что евреи – это "государство в государстве", а законы страны для них не обязательны. Статьи Брафмана произвели впечатление на местные власти; его назначили цензором еврейских книг в Вильно и поручили собирать кагальные акты "для издания их с переводом на русский язык для правительственных соображений".

Писатель Л. Леванда отметил тогда: "Известный вам архипройдоха Яков Александрович (Брафман)‚ воспользовавшись теперешним настроением русского общества нашего края‚ приехал в Вильно‚ чтобы принести и свою лепту на алтарь‚ на котором хотелось бы многим изжарить и съесть его бывших единоверцев... Если бы вы видели‚ какого ученого и мыслителя он корчит из себя благодаря чужим статьям‚ которые он выдает за свои!.. Заносчивость его возрастает с каждым днем; суждения его... о мыслителях‚ которых он‚ впрочем‚ не читал и даже не видал‚ достойны – оплеух".

В 1869 году Брафман издал за казенный счет "Книгу кагала. Материалы для изучения еврейского быта"‚ где собрал сотни постановлений из книги записей минской общины конца восемнадцатого – начала девятнадцатого века. Брафман плохо знал русский язык‚ и документы переводили ученики раввинского училища‚ "едва вышедшие из детства". Их переводы грешили многими ошибками‚ вплоть до полного искажения подлинного смысла‚ а разъяснения и комментарии Брафмана часто противоречили содержанию документов‚ потому что он не знал основ еврейского права и особенностей того времени‚ к которому эти документы относились.

Критики называли "Книгу Кагала" "сочинением, не имеющим прецедентов", с огромным количеством ошибок, "чудовищных и диких", где преобладает "невежество, недобросовестность, ложь, противоречия и просто плутни", а составитель "то прибавляет, то выбрасывает три-четыре слова против подлинника". Это не помешало Брафману утверждать‚ что упраздненный кагал на самом деле властвовал в общинах‚ собирал в свою пользу налоги‚ поддерживал еврейскую обособленность‚ вызывал вражду к христианам и правительству. Вывод его был таков: следует распустить еврейскую общину, закрыть ее религиозные и благотворительные учреждения‚ иначе "всемирный кагал" и дальше будет эксплоатировать население страны и, в конце концов, завоюет всю Россию.

Раввины доказывали‚ что "Книга кагала" изобилует ошибками‚ добавлениями, умышленными искажениями, но вскоре ее вторично издали за счет правительства‚ исправив грубые ошибки перевода‚ и рассылали по учреждениям страны‚ чтобы чиновники подготовились к надвигавшейся "опасности". "Книга кагала" стала самым, быть может, популярным антисемитским источником того времени; газеты ее цитировали‚ власти ссылались на нее‚ как на неоспоримый авторитет; кагал – "могущественная и неуловимая организация" – стал символом еврейских "злоумышлений" против христианского мира. Даже члены Государственного Совета ознакомились с книгой Брафмана и учредили новую комиссию‚ поручив изыскать пути "к возможному ослаблению общественной связи евреев‚ их замкнутости и фанатизма".

Эта комиссия существовала девять лет‚ и к концу ее работы два члена комиссии – во имя "нравственности и справедливости" – потребовали уравнять евреев в гражданских правах и отменить черту оседлости. Миллионы евреев‚ заявили они‚ лишены права свободы труда‚ передвижения и приобретения земли‚ то есть тех прав‚ которые суд отнимает лишь у преступников. Растет недовольство евреев, их "противогосударственные" настроения‚ а "еврейская молодежь начинает принимать участие в дотоле чуждых ей революционных стремлениях".