Операция «Одиночество» - Дмитрий Воронин

Старик печально смотрел на невестку. Он уже отчаялся что-то ей доказать. Все, что он мог делать, это иногда воровать часть ее пайка, чтобы тут же отправить его в канализацию. Сам он тоже был голоден, чудовищно голоден, но есть было нельзя.

Собственно, Элен все время убеждала старика, что его идеи — плод болезненного воображения. Одно время Лесли пытался ее разубедить, однако это ни к чему ни привело — каждый остался при своем мнении.

Лагерь располагался где-то на задворках Империи Рекна. Старик вычислил это довольно просто — «Санта Лючия» дважды заправлялась на пути сюда. В тот памятный день, когда их вытряхнули из шаттла перед огромным бараком, им казалось, что из песенка спета. Впрочем, Лесли так считал и по сей день. Большинство остальных пребывали в состоянии идиотского благодушия, весело встречая каждый новый день и нисколько не задумываясь о дне грядущем.

Лагерь совсем не походил на то, что ожидал от него старик, и в то же время лично у него вызывал куда больше ужаса. Сплошные ряды бараков, никакой видимой охраны на территории, только периметр контролируется многочисленными датчиками самых разных мастей. Это стало ясно в первый же день, когда кто-то из пассажиров, обезумев от страха, бросился бежать сломя голову и не видя дороги. Кто знает, где он пересек луч фотоэлемента или вошел в зону действия инфракрасного детектора (более глубоко знания Лесли об охранных сигнализациях не распространялись), однако результат не заставил себя ждать — сверкнул луч, и от обугленного трупа невыносимо мерзко потянуло горелым мясом. С тех пор было еще несколько попыток — днем и ночью, ползком и прыжками, даже попытка подкопа — все заканчивалось одинаково, обугленные трупы еще некоторое время наводили страх на заключенных, потом рекны их убирали.

На территории лагеря они практически не появлялись, кроме дней пересылок. Все остальное время заключенные были предоставлены сами себе — их плотно кормили, хотя и однообразно, но очень питательно. Брикеты какой-то растительной массы имели привкус капусты и первое время Лесли был ими вполне удовлетворен.

Никто не заставлял людей работать. Безделье, кстати, угнетало не меньше, чем тяжелый труд. Большую часть дня люди проводили на нарах, в блаженной полудреме, проявляя активность лишь во время кормежки. Каждый получал по пять зеленых брусков — поначалу старик едва осиливал пару из них, настолько питательная масса была сытной. Однако сейчас в своих фантазиях он уничтожал брикеты десятками, один за другим, давясь и чавкая. Впрочем, только в фантазиях, наяву он позволял себе только один, растягивая его на весь день, и весь день страдая от жестоких спазмов в желудке — голод, казалось, способен был довести его до обморока.

Поначалу он думал, что состав пищи не вполне подходит организму человека — практически все люди быстро поправлялись, даже Элен, всегда гордившаяся своей фигурой, быстро потеряла все свои достоинства и обросла жирком. Кроме того, биомасса вызывала зверский аппетит — скоро многим стало не хватать пяти брусков и рекны охотно увеличили пайки. Может, именно это и насторожило старика. Как-то не вязалось такое поведение с жестокими псоглавами, с пленом, с концлагерем. Глядя на Элен, голодную и постоянно мечтавшую о лишней пайке, старик героически отдавал ей половину своей порции.

Потом была первая пересылка. Тогда рекны впервые появились в лагере за последние две недели. Тысячи три солдат, закованных в боевую броню, с бластерами наизготовку, около десятка больших транспортных флаеров, человек на сто каждый, и несколько десятков офицеров. Офицеры отбирали людей, отправляя их в автобусы, и те безропотно шли и занимали места. Потом в лагерь доставили около тысячи новичков, в этот раз — преимущественно ленитов, хотя попадались и земляне, в основном попавшие в плен бойцы Шестой дивизии, сражающейся на Ленне.

Глядя, как офицеры отбирают людей для отправки неизвестно куда, Лесли впервые заподозрил что-то нечистое в этом размеренном процессе. Потом, собравшись с мыслями, он пришел к выводу, который поверг его в ужас. «Нет, — убеждал он себя и тогда, и много раз впоследствии — этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!». Но он не мог ошибиться и следующая пересылка вновь подтвердила его выводы, вопреки всем его надеждам — они отбирали самых толстых ! Вывод напрашивался сам собой, страшный вывод, неприемлемый для человеческого разума. Но слишком уж хорошо все укладывалось в простую и логичную схему, и явно гормональные пайки, и бешеный аппетит, и полное отсутствие физических нагрузок, все сразу встало на свои места. А он упорно не хотел верить в то, что подсказывала элементарная логика.

Именно тогда Лесли практически перестал есть и впервые попытался убедить Элен сократить рацион — напрасно, невестка высмеяла его «болезненные фантазии» и, мало того, растрезвонила об этом всем своим подружкам. Многие смеялись над Старком, однако тот упорно стоял на своем.

Однажды к Лесли подошел высокий человек в довольно обтрепанном мундире торгового флота. Лицо его было старику незнакомо — раньше они не встречались, жили в разных бараках. На мундире красовался значок навигатора первого класса.

— Мистер Старк, я не ошибся?

— Какой там «мистер», молодой человек… Просто Лесли, к вашим услугам. — От взгляда старика не укрылся один момент, который он счел для себя исключительно важным — навигатор не был толст. Вернее, он был упитанным, но до уровня основной массы людей ему было далеко.

— Моя фамилия Нильсен, Ханс Нильсен. У нас тут в соседнем бараке собирается компания, у одного из наших сохранилась колода карт. Не составите ли вы нам партию в покер?

На что Старк никогда не жаловался, так это на отсутствие мозгов. Играть в карты не приглашают незнакомого человека, тем более из другой, так сказать, зоны. Значит он кому-то понадобился. Тем более, что этот Нильсен знал его имя — значит искал конкретно его. Лесли окинул мужчину испытывающим взглядом, и решил, что парень ему определенно нравится. Нильсену было лет тридцать, еще не сошедший ровный загар говорил о том, что парень много времени проводит на солнце. Чуть уловимый акцент завершал картину. «Селестианец — уверенно подумал Старк, которого жизнь давно научила неплохо разбираться в людях — прекрасно развит физически, интеллигентен, умен, решителен, похоже и порядочен».

— Разумеется, мистер Нильсен…

— Просто Ханс, сэр, тем более что вы старше меня раза в два…

— Хорошо, Ханс… Конечно, я с удовольствием составлю вам компанию. Вы же знаете, здесь можно умереть от скуки.

— Чудесно, э-э … Лесли, мы ждем вас часов в шесть. Шестой барак, сектор семь. — Нильсен повернулся и сделал несколько шагов к выходу, потом вдруг остановился и обернулся — Мы очень вас ждем, Лесли…

Точно в шесть Старк переступил порог седьмого сектора шестого барака.19Комната была полна народу, даже на первый взгляд тут было человек пятьдесят. Одни играли в карты, другие о чем-то беседовали. Старику сразу бросилось в глаза, что среди собравшихся нет ни одного «слишком упитанного». Нильсен заметил вошедшего и поднялся ему навстречу.

— О, добрый вечер, Лесли. Присаживайтесь к нам.

Кроме Нильсена, за столом сидело еще двое, которых Ханс не замедлил представить Старку. Один из них, седоволосый мужчина в форме капитана Морской пехоты, протянул широкую мозолистую ладонь:

— Жан Бенуа, Шестая дивизия Патруля. Рад видеть вас в нашем кругу…

Лесли пожал протянутую руку и повернулся к второму игроку. Это была пожилая женщина, сохранившая изысканность и утонченность светской дамы, однако, как и у остальных, ее фигура заметно пострадала от зеленых брикетов.

— Мадам, позвольте представиться — поклонился старик — Лесли Старк, к вашим услугам.

Женщина протянула узкую сухонькую ручку.

— Элизабет Мони… для вас просто Лиз. Мне очень приятно…

— Садитесь, садитесь, Лесли. — Нильсен придвинул старику стул, уселся рядом и начал задумчиво тасовать довольно потрепанную колоду. — Вы умеете играть в покер?

— Конечно, Ханс, но предпочитаю преферанс, больше простора для ума, меньше слепого везения и возможностей для блефа.

— Думаю, у общества возражений не будет? — получив утвердительные кивки от каждого, Ханс принялся раздавать карты. — Увы, бумаги нет, поэтому свои цифры каждый запоминает сам.

— Это ни к чему, Ханс — подала голос Лиз — ты же знаешь, у меня абсолютная память…

— Лиз у нас феномен… — усмехнулся капитан — Она никогда ничего не забывает. Просто не умеет. Иногда мне ее жаль.

— Да, действительно, Лесли — слабо улыбнулась женщина — Я не умею забывать. Это у меня с детства, даже сейчас я помню каждую деталь, хотя прошло уже почти полвека. И новые воспоминания совсем не мешают старым. Кстати, не зря ваше имя показалось мне знакомым. Кажется, я слышала о какой-то вашей теории, относительно того, зачем нас здесь держат. Вы не просветите нас на этот счет? Знаете ли, всегда интересно услышать мнения, так сказать, из первых рук.