Артефакт - Майкл Гир

Ее пальцы скользнули по его лицу, прикоснулись к губам. Она крепко прижала его к своей груди, прислушиваясь к его шепоту, убаюкивая, пока он наконец не уснул.

Какую радость, какое наслаждение принесла ей их любовная игра — как непохожа она была на ту грубую случку на Арпеджио, когда Конни лишилась невинности.

«Не думай об этом, Конни. Он вел себя, словно животное, а ты была молода и наивна. Теперь ты видишь, что близость с мужчиной бывает приятной, без боли, укусов и кровоподтеков. Забудь те дни, забудь, что ты была орудием удовлетворения похоти и политических амбиций, источником плотского наслаждения, пешкой в руках интригана. Да, Конни, пора навсегда забыть об испытаниях, выпавших на твою долю».

Она чувствовала прикосновение теплой, словно шелковой, кожи Соломона, лежавшего рядом. Он был ласков и мягок с ней; Конни чувствовала, что он любит ее искренне, от всего сердца. Она вновь обратилась к сладостным воспоминаниям, которые приносили ей ни с чем не сравнимую радость и согревали ее душу.

— О господи, — чуть слышно шепнула она, — что я наделала?

Соломон смотрел на окутанный облаками шар планеты, к которой они приближались. Перед ним открывался прекрасный мир, напоминавший Землю — на фоне лазурного океана выделялись светло-коричневые с зеленью континенты правильных геометрических форм, протянувшиеся вдоль экватора на равных расстояниях друг от друга. В черноте неба сияли четко очерченные полумесяцы двух лун, двигавшихся по сходящимся орбитам.

Новая Земля, бесценный бриллиант Вселенной. Здесь-то и наступит развязка. Было трудно представить планету средоточием таинственной загадки. Она казалась волшебным оазисом, затерянным в безбрежной пустыне.

Вот тот самый мир, с которым Конни связала свое будущее. Соломон стиснул веки, и перед его мысленным взглядом замелькала череда видений — изгибы тела девушки, легкая улыбка удовлетворения на ее губах, ее объятия, блаженно закрытые глаза… В те недолгие мгновения, когда ей удавалось отбросить свою сдержанность, она буквально лучилась удовольствием и радостью жизни.

«Рядом с ней я и сам чувствовал себя счастливым».

Соломон невидящим взглядом смотрел на расстилавшуюся внизу планету.

— Куда мы стремимся, Конни? Что ждет нас впереди?

На экране по-прежнему яркой точкой мерцал «Десмонд», занявший высокую стационарную орбиту. Локаторы дальнего обнаружения зафиксировали еще несколько кораблей, приближавшихся к крейсеру Джордана. И это тот самый флот, которым он похвалялся? Где-то неподалеку двигался быстроходный фрегат Терры, якобы прибывший с научными целями. Детекторы массы сообщали о новых и новых судах, выныривавших из подпространства; впрочем, они могли достичь планеты не раньше, чем через две недели. Судя по их количеству, все миры Конфедерации направили свои корабли к Новой Земле.

«И все они держат нас под прицелом».

Чтобы отвлечься от беспокойных дум, Соломон мысленно протянул руку и прикоснулся к щеке Конни, вспоминая, как сегодня утром, когда они расставались, лицо девушки словно вуалью окуталось непроницаемой завесой сдержанности и тревоги.

«Насчет минувшей ночи, Сол… Мне бы не хотелось создавать у вас впечатление, будто бы…»

«Ш-шш. — Он приложил палец к ее губам. — Как вы говорили накануне, посмотрим, что будет дальше. Мы должны запастись терпением и выполнить поставленную задачу. И когда все это закончится, у нас будет достаточно времени, чтобы решить, где мы находимся и куда хотим отправиться… если, конечно, хотим».

«Сол, я… — Конни тоскливо улыбнулась. — Спасибо вам».

Она задержалась у люка, и Соломон подмигнул:

«Я все понимаю».

Конни коротко кивнула и вышла.

В ту минуту она выглядела такой ранимой и беззащитной, Соломон физически ощущал, как гнетет ее ноша ответственности.

— Что же это за предмет, если он внушает людям такой страх? — пробормотал Сол, глядя на мониторы.

Словно дразня его, на экранах вспыхивали звездочки прибывающих кораблей.

Никита откинулся на спинку гравикресла, поглаживая бороду. По экрану скользили строки — аппарат следил за движением его глаз и автоматически перелистывал текст, как только он дочитывал страницу.

Покончив с документом, он устремил в пространство невидящий взгляд.

— Вот какова история Братства. — Он запустил пальцы в густую поросль на лице и фыркнул. — Пришла пора пересмотреть свою политику.

Он вставил кружку в диспенсер и наполнил ее дымящимся чаем. Один за другим он выводил на экран досье подозреваемых. Кто? Кто из них мог поразить Поля Бен Геллера смертоносной иглой?

Зловещая тайна мучила его, жгучей кислотой разъедая душу.

— Неужели я, человек, который дольше всех держится у власти в Гулаге, не смогу разоблачить убийцу? — Он включил коммуникатор, однако доступ к нужному файлу был закрыт паролем. Вместо видеокадров на экране возникло лицо Карраско.

— Итак, Никита, — заговорил Сол, — зачем вам потребовалась запись момента убийства Геллера?

Никита рассмеялся:

— Просто я захотел взглянуть еще раз. — Он нахмурился и закусил губу. — Может быть… может быть, мне удастся что-нибудь рассмотреть? Мысль о гибели Поля сидит во мне занозой. Неужели я, величайший хитрец во всем Гулаге, не сумею заметить ничего подозрительного? Кому, как не мне, впитавшему преступные наклонности с материнским молоком, разоблачать коварных злодеев?

— И вы так легко признаетесь в своих пороках? Вас не мучит совесть?

Никита усмехнулся и приподнял тяжелые плечи.

— На моей совести немало загубленных душ, капитан. Убийство на Гулаге в порядке вещей. Однако убийца, орудующий на борту корабля, — угроза для всех нас. Что, если он похитит таинственный объект? Каковы его цели? Улучшение жизни трудящихся? Вряд ли.

— Я предоставил вам все открытые документы Братства.

Никита кивнул, глубоко вздыхая:

— И я многое понял. Спасибо, что разрешили ознакомиться с ними. — Было видно, что он колеблется. — Доброму гулаги нелегко признавать это, но, похоже, разделяющие нас противоречия — чистой воды недоразумение. Что бы ни утверждала грязная пропаганда, у нас одни и те же цели, хотя мы добиваемся их разными средствами.

Карраско кивнул.

— Возможно. — Он помедлил. — Почему я должен верить вам, Никита?

Малаков фыркнул и развел руками:

— От вашего взгляда ничто не укроется, капитан. Вы установили мониторы в кают-компании, допрашивали подозреваемых с помощью детектора лжи. Не будь у вас приборов, недоступных пониманию простого гулаги, я уже давно отыскал бы в своей каюте все «жучки». Надеюсь, вы получили удовольствие от того, что прошлой ночью меня мучил запор? Даже удивительно, что вы не прислали мне какие-нибудь таблетки, чтобы облегчить приступ… или ваши датчики еще не настолько совершенны, чтобы на расстоянии определять заворот кишок?