Шведская сказка - Шкваров Алексей Геннадьевич

- Рад приветствовать, ваше превосходительство! Однако… - Стединк оборвал его речь вопросом, ответив на приветствие чуть заметным кивком:

- Чем обязаны, господин майор? – финские солдаты притихли в ожидании, что им прикажет делать дальше их начальник.

Гусман усмехнулся лишь уголком губ:

- Исполняю приказ его величества короля Швеции Густава III. – нарочито громко произнес майор. Пусть все слышат!

- И в чем же собственно он заключается, позвольте полюбопытствовать? – все также невозмутимо продолжал Стединк. За его спиной переминался с ноги на ногу Веселов, не сводя пристального взгляда с Гусмана. Тот мельком взглянул на капрала, и снова глядел прямо в глаза генералу.

- Я сопровождаю в метрополию особо важного государственного преступника, дабы он мог предстать перед королевским судом по обвинению в государственной измене. – Очень четко произнес Гусман.

- А можно взглянуть? – спросил Стединк.

- На приказ или на арестованного?

Барон пожал плечами:

- И то и другое, желательно.

- Приказ пожалуйста, - и майор вытянул из-за отворота мундира сложенную гербовую бумагу. Из экипажа донеслось какое-то шевеление и звуки, похожие на приглушенные стоны, издаваемые женщиной. По Гусману было видно, как он напрягся, но майор остался стоять неподвижно, даже не обернувшись к экипажу, и протягивая требуемую бумагу генералу. Зато Хадсон заерзал на своих козлах.

Стединк внимательно смотрел в лицо майора. Ни один мускул у того не дернулся, лишь чуть прищурились и так глубоко сидящие глаза. Странные звуки продолжали доноситься из экипажа. Он даже слегка раскачивался. Веселов вдруг ощутил внезапное сильнейшее волнение. Через плечо Стединка, через спины солдат, он старался хоть что-нибудь разглядеть в темном экипаже. Но он был задрапирован столь искусно, что это было просто невозможно.

Генерал принял бумагу протянутую Гусманом, и неторопливо стал ее разворачивать, продолжая смотреть прямо в лицо майора:

- А как насчет пленника… или пленницы? – вдруг спросил он.

- В приказе все сказано! – не очень уважительно и даже грубовато ответил Гусман. Его неприятный голос вдруг стал хриплым.

- Н-да…? – полувопросительно произнес Стединк, развернув, наконец, королевский приказ, и опустил глаза на бумагу, внимательно вчитываясь в текст. Волнение Веселова все усиливалось. Почему-то вдруг ему показалось, что там, за черной материей, что обтягивала кожаный верх экипажа, в беспросветной темноте, без воздуха, и света, находится его Ольга.

- Нет! – он убеждал он себя, - Этого не может быть! Она далеко отсюда. Она у Алексея Ивановича. Как может случиться так, что она вдруг оказалась здесь! – Но что-то не давало ему покоя. Сердце сжималось в каком-то нехорошем предчувствии.

- И все таки, - дочитав письмо, произнес Стединк, снова смотря прямо в глаза майору, - я бы хотел взглянуть на вашего пленника, … или пленницу? – опять добавил почему-то генерал и вдруг решительно тронулся вперед, стараясь обойти внушительную фигуру Гусмана. Тот немедленно сделал шаг назад и преградил дорогу начальнику Саволакской бригады.

- Что? – недоуменно спросил Стединк. – Вы хотите мне воспрепятствовать, майор?

- Ваше превосходительство! – Очень громко произнес, почти выкрикнул Гусман. Даже хрипота улетучилась. – Вы сейчас можете, учитывая столь явное превосходство в силах, я имею в виду окружающих нас солдат, нарушить королевский указ. При этом я и мой возница будем вынуждены исполнять этот же приказ и возможно даже погибнуть, но не допустить его нарушения. – Майор говорил очень громко, стараясь привлечь всеобщее внимание к вопиющему факту нарушения воинского устава. – Мы обязаны попытаться в таком случае арестовать даже вас, за измену, как человека выступившего на стороне мятежников-аньяльцев. Также как я сделал это, арестовывая Хестеску, Монгомери и других. – Он выкрикнул именно эти две фамилии, вызывавшие повсеместно ненависть и презрение. – Но вы можете приказать вашим людям убить нас, и мы падем, безусловно, в этом бою, поскольку знаем, что силы наши не равны! Но тогда вы, ваше превосходительство, станете таким же мятежником! Вы! Герой Поросальми и Паркумяки, воспетый лучшими поэтами Швеции, верный друг короля, барон и генерал-майор Стединк! – Майор не говорил, он кричал, он выплескивал на всех эти страшные слова: «измена», «мятежники-аньяльцы». На лбу майора выступили крупные капли пота. Солдаты финских полков в нерешительности медленно стали отходить в сторону.

Стединк задумался. Все стояли и молчали. Лишь из кибитки продолжались доноситься все те же странные звуки. Но и они со временем затихли. После долгого раздумья, Стединк, наконец, произнес, возвращая Гусману королевский указ:

- Хорошо! Какая вам требуется от меня помощь?

Майор с трудом сглотнул слюну. Было видно, как сильно дернулся его кадык, столь явно выделяющий над воротником мундира:

- Полсотни драгун, которые бы сопроводили меня до Або. Оттуда преступник будет переправлен в Стокгольм.

- Капитан Грёвалль – позвал Стединк одного из своих адъютантов. – Передайте мой приказ в драгунский полк отправить нужное господину майору число людей. И отправляйтесь немедленно – это уже предназначалось Гусману, - вместе с моим адъютантом. Извините, но мое мнение, что боевому офицеру не к лицу исполнять обязанности тюремщика или полицейского.

- Даже если это королевский приказ? – Гусман уже успокоился – гроза миновала, и осмелел.

- Даже если это королевский приказ! – повторил генерал. – Это всего лишь вопрос чести! – его глаза блеснули.

- Вы прекрасно понимаете, ваше превосходительство, что сейчас вы меня оскорбили, но ваше положение и ваше звание, а также возложенные на меня его величеством королем Швеции обязанности, не дают мне возможности потребовать от вас сатисфакции. – зло ответил Гусман.

- Я всегда буду к вашим услугам, когда вы сложите с себя сии ответственейшие обязанности. Меня найти вам будет очень легко. А сейчас, извините, но более вас видеть я не желаю! – Стединк отвернулся от майора и также широко зашагал обратно к дому, где размещался штаб его бригады.

- Пожалуйте за мной! – кивком головы позвал майор адъютант Грёвалль. Гусман еще раз зло посмотрел в спину удаляющегося Стединка, потом медленно перевел взгляд на Веселова, который застыл на месте и не понимал, что происходит.

- Почему? Почему Стединк вдруг отступил перед этим мерзким убийцей. – В том, что перед ним убийца, такой же, как и его покойный брат, что встретил свою смерть от руки Веселова, Петр даже не сомневался.

Злорадная улыбка проползла по лицу майора и вдруг застыла, когда до него дошло то, что с какой ненавистью смотрит на него этот финский капрал. Гусман отвернулся и, бормоча про себя проклятья на головы всех этих тупых финских деревенщин, поднялся в седло. Подобрав поводья, не торопясь, он направился в сторону, куда удалялся адъютант Стединка. Экипаж дернулся, и управляемый руками Хадсона потянулся вслед за ним.

- Увозят! Надо что-то делать! – мелькнула мысль, и Петр опрометью бросился за генералом, который уже скрылся за дверью. Он пулей влетел в комнату, даже не спросив по обыкновению разрешения.

- Ваше превосходительство! – в отчаяние выкрикнул Петр.

Стединк стоял у окна, спиной к двери, что-то разглядывая через мутное стекло.

- Что тебе, Пайво? – усталым голосом произнес барон, даже не поворачиваясь.

- Ваше превосходительство, - волнение переполняло Веселова, - почему вы не остановили его и не приказали досмотреть экипаж?

- Потому что, Пайво, у него был указ нашего короля! – генерал резко повернулся. Глаза его гневно сверкнули.

- А если он вез совсем не преступника, а если он сам, этот майор преступник? – в отчаянии выдохнул Петр.

- Потому что у него был указ нашего короля, Пайво! – уже тише произнес Стединк и устало опустился на скамейку. – Я не имел права его нарушать. Ты это понимаешь?

Петр опустил голову.

- Вот-вот! Разве генерал позволил бы себе нарушить указ короля, каким бы несправедливым он не казался, или каким бы омерзительным не был его исполнитель? Сейчас он слуга государя, и мы, - Стединк вздохнул, - мы не имеем права ему препятствовать, а лишь обязаны оказывать содействие. Во всем. Ты меня понял, Пайво?