Ювелир. Тень Серафима - Наталья Корнева

Танец их всё длился, и оба соперника до сих пор оставались невредимы. Узкий клинок продолжал находиться в ножнах, он был терпелив. Пока была возможность бескровно избегать столкновения, ей полагалось пользоваться. Сталь не терпела суеты: будучи обнаженной, она должна будет нанести удар и напиться крови, - иначе она будет опозорена. Второго шанса скорее всего не предвидится, а это значит, нужно дождаться наиболее подходящего момента.

Или создать его.

- Пресно играешь, мой маленький вервольф, слишком пресно, - тягуче, с издевкой пробормотал заклинатель, провоцируя оборотня на вспышку гнева, потерю контроля и, как следствие, ошибку. Желательно роковую и легко предсказуемую, но тут уж какая выйдет, выбирать не приходится. Слова лорда сами собой преобразовывались здесь в чудовищную абракадабру, но, кажется, Арх Юст вполне понимал его. - Вот он я, и ты заставляешь меня скучать. Увы, смотреть тут совсем не на что, кроме твоей нерешительности. Я так напугал тебя, что ты дрожишь до сих пор?

Белый волк отозвался яростным рычанием и, едва совершив разворот, вновь бросился на мага. На этот раз нападение вышло широким и энергичным, хоть и несколько смазанным. Правитель отшатнулся активнее, отметив про себя запальчивость и неаккуратность, свойственную самоуверенной молодости.

- Уже лучше, - насмешливо похвалил он. - Больше страсти, но по-прежнему грубо.

Волк перестал кружить вокруг по широкой дуге, кидаясь на человека сразу же после очередного промаха, не оставляя ни мгновенья передышки. Ни ему, ни стражу долго не требовался отдых. Танец сделался непрерывен и сложен. Человек и зверь решительно противостояли друг другу, споря в скорости, силе и ловкости, совершенно увлекшись этим противостоянием. Размазывающееся пространство способствовало красоте поединка, и одновременно усложняло его: всё чаще противники были так стремительны, что сливались друг с другом в единое сплошное существо, и различить их было невозможно.

Однако, последнее движение мага оказалось недостаточно быстрым и точным: когти волка вскользь полоснули его по плечу, оставив разрезы на одежде и быстро стягивающиеся следы на теле. И в следующий раз уйти опять не удалось, и раны оказались уже глубоки и чувствительны - россыпью спелых брусничных ягод поплыли в воздухе брызги крови. Держась за распоротый бок, лорд Эдвард кубарем откатился в сторону и, не обращая внимания на боль, проворно встал на ноги. В последний раз. Больше подняться не получится - впереди новый бросок, и он будет совершен в полную силу. Шутки в сторону: кажется, на этом исключительное везение сегодняшнего дня наконец заканчивается. Бесконечно это продолжаться не могло. Время извлекать из ножен сталь.

Время умирать.

Неужели? Или, может, наконец-то? И хватит ли сил убить перед смертью врага?

Всё это время Саранде и Менея, не меняя своих позиций, выступали молчаливыми наблюдателями этого красочного представления. Им достались места в первом ряду. Королева лис находилась справа от них с Юстом, а ее брат-соправитель - слева, контролируя вверенные им области и готовые вмешаться в случае первой необходимости. Однако, если такая необходимость возникнет, это покроет вожака верховного клана несмываемым позором. Не суметь в одиночку расправиться с человеком, обманом заманив того в обратный мир, откуда оборотни, вдобавок, черпают силу, - это серьезно потреплет его авторитет, и даст лисам дополнительный рычаг для манипуляций.

Лорд Эдвард просто, но крепко выругался и положил руку на рукоять меча.

Внезапно некое слабое свечение на самой границе периферического зрения заинтересовало заклинателя. Не изменяя стойки, маг повернул голову и посмотрел на странный, возникший ниоткуда огонек, будто нарочно привлекающий его внимание. В обратном мире встречалось много странного, но этот блуждающий огонек отличался от всего, что тут было. Он был иной, словно появился извне. Он мерцал так призывно, так гипнотически, что мгновенно приковывал взор. Он выглядел точкой света в бесконечно длинном черном тоннеле... Точкой света! Дневного, солнечного света реального мира.

Правитель почувствовал волнение. Это был шанс. Это был путь, дорога назад, точнее, едва заметная тропинка в зыбкой болотной топи. Но откуда она взялась? И как до неё добраться, когда наперерез тебе несется разъяренный белый волк?

Ответ не заставил себя долго ждать. Из тумана, величественно перебирая лапами, выступил вперед еще один оборотень. Шерсть его оттенком походила на темную воду, и сам зверь был такой же текучий, гибкий, изменчивый. Вот он сделал шаг вперед, и шерсть его заиграла черненым серебром и благородным холодом опала, вот чуть повел голову вбок, и превратился в сгусток ледумского фабричного дыма, в клок седых волос бродяги, подернутых ветром и дорожной пылью. Под шерстью переливались мускулы, крепкие и эластичные, совсем не похожие на стальную плоть Арх Юста.

Итак, теперь волков было двое.

С опаской и любопытством лорд Эдвард смотрел на вновь прибывшего, не зная, чего ожидать от его появления, что несет собой это изменение хода пьесы. Появление нового зрителя? Или всё-таки участника действа? Давно заклинатель не видел Карла во второй ипостаси, и надо сказать, он был великолепен. Конечно же, уступает размерами белому волку, но в остальном - длительное лишение свободы словно бы и не оказало на гордого зверя никакого воздействия.

Определить силу оборотня по внешнему виду не так-то просто, однако для волков в целом действовало одно общее правило: чем светлее оттенок шерсти, тем чище волчья кровь, и тем, соответственно, сильнее её обладатель. Конечно, по сравнению с кипенной белизной Юста Карл выглядел просто грязным пятном, однако если равнять его с простыми нелюдями, принадлежавшими к роду волков... не вызывало никаких сомнений, что в жилах оборотня, которого когда-то давно прикончил его старый друг, текла кровь вожаков - едкий токсичный щелочь.

Судя по реакции оборотней, прибытие Карла не было запланировано. Лисы напряженно замерли. Хищно выгнутые спины их стали похожи на натянутые тисовые луки, с которых в любую секунду может сорваться стрела. Арх Юст плавно замедлил своё перемещение и остановился, оценивая происходящее. Сила по-прежнему была на его стороне, однако что задумал пришелец? Намерения его оставались неясными.

На миг забыв о своей жертве, белый волк развернулся к собрату и зарычал. Человек, кажется, совершенно перестал интересовать оборотня - появился тот, кто принадлежал к его роду. Чужак, над которым требовалось установить превосходство. Память крови повелевала сделать это: заявить о своем праве сильнейшего. Потребовать подчиниться и, не раздумывая, убить в случае отказа. Это был призыв повиновения, требование демонстрации покорности. Волк, который услышит его, должен признать над собою власть призвавшего: поджать хвост и припасть к земле, униженно поскуливая для убедительности. Или же немедленно вступив в бой, доказывать своё право на жизнь когтями, зубами и хитростью. И скорее всего умереть, так как правом призыва пользуются лишь вожаки или высшие белые волки, чья кровь требует доминирования так сильно, что часто они становятся вожаками, и иногда - одиночками, если чувство независимости их обострено до крайности. В любом случае, с чистокровными предпочитали не связываться, и не испытывать на себе их гнев. Обычно выходило себе дороже.