Рой: Битва бессмертных - Эдуард Байков

Появился еще один знакомец: Сачков. Бывший охранник за эти дни сделался еще солиднее, даже вроде бы чуть раздался вширь, хотя и прежде симптомов недоедания не проявлял. А раздуло его, видимо, от осознания близости к профессору Нахимову, который, в свою очередь, был лицом, приближенным ко двору… Аборигенов Геннадий Юрьевич приветствовал важно, покровительственно — это вызвало у Алексея и Валерия беззлобную усмешку. Но улыбались они Сачкову по совсем иной причине: просто приятно было его видеть — жив, здоров, вот и в весе прибавил… ну и слава богу.

— Очень рад, — искренне сказал Алексей.

— Взаимно, взаимно… — снисходительно протянул Сачков, решил, что излияний довольно, обернулся и жестом подозвал невысокого юношу, скромно стоявшего в сторонке: — Вот, познакомьтесь. Племянник мой, Иван.

— А, Ваня! Гегемон подземного царства… Здорово! Рад с тобой познакомиться.

— Я тоже, — сказал Ваня почтительно, но без подобострастия. — Много о вас слышал.

— Ну, а теперь и видишь, — пошутил Меркурьев и подумал, что вот Роману еще пища для размышлений: Ваня-то боевым соратником не был, так какого черта он делает здесь, на встрече?..

— Ребята, ребята, — вмешался Нахимов, — идемте!.. Товарищ полковник! — Он продолжал упорно завышать звание Слободчикова. — Мы, как боевые товарищи, отметим встречу… полагаю, вы присоединитесь? Это ненадолго, не волнуйтесь.

Последние фразы ученый произнес нарочито громко — так, что не только Роман, но и весь двор, полный военнослужащих, это расслышал. Безмолвно улыбающийся Слободчиков в камуфляже без знаков различия, судя по его лицу, отвык волноваться лет двадцать тому назад, поэтому на слова профессора лишь кивнул.

Внутри КШМ для восьмерых было, пожалуй, тесновато, но ничего — худо-бедно разместились. Алексей с равнодушным любопытством оглядел убранство мобильного штаба: жидкокристаллический компьютерный монитор, трубки телефонов, переключатели и циферблаты каких-то приборов — наряду с современными, на основе микроэлектроники, еще и архаичные, электромеханические — так надежнее, сообразил он… Засмотрелся и не увидел, как в руках Нахимова оказалась бутылка коньяку.

— Давайте, други мои, — произнес ученый, стягивая обертку с пробки. — Дань натурализму, так сказать. Ну, и на самом деле отметить надо! Так ведь? — Он молодецки улыбнулся.

Нашлись и одноразовые стаканчики. Бутылку легко разлили на семь порций, пластмассовые сосуды беззвучно сомкнулись, разошлись и опрокинулись над шестью крепкими мужскими глотками и одной юношеской. Игорь пить не стал.

Сразу было видно, что Ваня к спиртному не очень-то привычен: он постарался залихватски тяпнуть свой коньяк, но чуть не захлебнулся, кое-как сглотнул терпко-обжигающее питье, надул щеки, покраснел… Взрослые мужики постарались этого не заметить.

Алексей между тем с интересом отнесся к процедуре: он спиртного вообще не принимал, с тех пор как началась заваруха. Последним, кажется, было пиво на кухне… да, двое из этой компании — Ракитин и Рябинин — здесь, Светка где-то на материке, а Зверев… Эх, Мишка, Мишка! Что тут скажешь…

Странно: теперь это вспоминается как сон — то ли было, то ли не было… Ну да ладно! Если было, то прошло. Навсегда. И слюни распускать нечего. Интересно другое: как алкоголь подействует на мутировавший суперменский организм?.. А оказалось, что никак не подействовал. Будто бы просто ароматную, чайного цвета жидкость выпил Алексей Меркурьев — и не захмелел ничуть, не ощутил знакомого обманно-радостного взлета… Он поискал глазами взгляд Подольского, и тот словно почуял брата-мутанта — глаза двух сверхлюдей встретились, и Алексей понял, что и Валерий испытал то же самое — в смысле не испытал ничего.

Нахимов между тем уже говорил твердо, с напором:

— Итак, друзья, мы собрались здесь, чтобы побеседовать сугубо конфиденциально. Здесь это можно делать без малейшей боязни: звукоизоляция полная. Если вкратце, то общая ситуация такова: в верхах были разногласия относительно дальнейших взаимоотношений с Роем. Премьер-министр категорически сказал: нет! Но, вы знаете, несчастный случай, катастрофа… — Профессор сделал выразительную паузу, чтобы все прониклись, затем продолжил — Факты таковы: после катастрофы было принято кардинально иное решение: условия Роя приняты. Его территория расширяется, все заградотряды отходят, причем не на три километра, а на пять. Это уже, так сказать, жест доброй воли…

— Ясно. — Алексей кивнул. — А вообще, какова цель вашей экспедиции?

— Ну, официально, — профессор пожал плечами, — мы здесь, чтобы создать базу внутри Зоны и взять под контроль сталкерское движение. Но главное все-таки не в этом.

И он изложил то, о чем Меркурьев с Подольским сами начали догадываться. ТАМ — в самых верхних верхах, невидимых отсюда стратосферных высотах власти, — единства по-прежнему не было. С гибелью Премьера непримиримые противники Роя ослабели, но не исчезли…

Подольскому ничего не стоило прочесть в высокоумной голове Нахимова текущий расклад: он, профессор Нахимов, сам тайный сторонник оппозиции, в глубоко засекреченном месте встречался с единомышленниками, и они обсуждали положение дел. Положение сложное, путаное: вроде как надо делать вид, что усердно выполняешь решение Хозяев мира сего, потому что ослушание невозможно… и в то же время как-то надо пытаться гнуть свою линию дальше. Но как?.. Нетрудно догадаться, что в экспедиции есть тайные агенты, соглядатаи; есть и сочувствующие, которые, конечно, опасаются проявить себя… и все это сплелось в такой клубок, какой сам черт не распутает. И даже, наверное, Рой.

— Герман Львович! — отчетливо произнес Валерий. — Мы вас отлично понимаем. Ситуация сложная. Но вы можете на нас рассчитывать. Мы с вами!

Нахимов чуть не захлебнулся от восторга:

— Валерий! Я… Мы не сомневались, что именно так и будет!

После этого восклицания что-то резко переменилось в общем настроении и разговоре. До того все же, несмотря на коньяк и старую дружбу, ощущалась какая-то скованность, а тут она вдруг разлетелась в прах. Все — даже юный Ваня Сачков — ощутили себя и всех сидящих здесь людей и… не совсем людей — одним целым, отныне — все вместе, один за всех и все за одного.

Это было видно по всем лицам, кроме лица Рябинина. Оно было все такое же, то есть никакое. И мыслей у Игоря никаких не было… Валера подумал, что Нахимов взял с собой молодого коллегу из жалости: слишком уж овощем выглядел Игорь… Но вникать в этот вопрос Подольский не стал, к тому же мозговой штурм вспыхнул не на шутку.

— Я, други мои, знаете ли, вот о чем думаю… — говорил профессор Меркурьеву и Подольскому, а Валера уже знал, о чем тот думает, — и надо сказать, немало времени угробил на эти думы. Не должен ведь наш разлюбезный Рой существовать вот эдак эфемерно, везде и нигде, без какого-либо материального якоря, а?.. Ведь закономерности нашего мира и для него никто не отменял, не так ли?

Алексей с Валерием привычно переглянулись. А ведь и впрямь — голова наш Герман свет Львович. Мозг, как сказал бы Миша Зверев в той, еще немутантской жизни.

— Вы зрите прямо в корень, уважаемый Герман Львович, — усмехнулся Меркурьев. — Мы не только думали, но и твердо пришли к такому же выводу. Кстати, мы назвали эту сущность: матка Роя. Звучит?

— Матка? Гм… Матка Роя… — забормотал Нахимов и о чем-то задумался.

— Должна же быть где-то эта мразь! — рубанул Алексей. — Весь вопрос только в том — где? Мы пробовали просканировать местность, как мы умеем. Но и тут неудача.

Отчего-то при всех Проводник решил не говорить о своих недавних ощущениях на пепелище. И Валера это тут же просек — и внутренне согласился. Козыри следует пока придержать для… для чего?.. Ну, например, для более доверительной беседы тет-а-тет — с тем же Нахимовым. И Ракитиным. Пока только с ними.

— Очевидно… — догадался Нахимов, но Алексей его перебил:

— Да, очевидно, Рой умеет ставить блок. Здесь у нас с ним ничья. Что делать? Искать методом тыка? Ну, это практически безнадега. И простая логика не работает.

И тут раздался ровный, равнодушный голос Игоря:

— А почему, собственно?

И все. Никто ни черта не понял, Игорю пришлось пояснить:

— Почему логика не работает? Превосходно работает.

— То есть? — напрягся Меркурьев.

— То есть где это все началось?

— Ну где… Ты ваш институт, что ли, имеешь в виду?

— Именно.

И он развил мысль: если Рой начал распространяться из здания института, то гнездо его, та самая матка, — наверняка где-то там неподалеку.

Мутанты переглянулись: в точку попал безумный с виду биолог.

— А что? — воскликнул Нахимов. — По-моему, дельная мысль!

Алексей небрежно пожал плечами: