Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин - Бехруз Курбанов

ветер, проносился мимо других путников, которых на этом отрезке было не так уж и много, что приводило последних в негодование.

Возбуждённая улыбка прорезалась на лице Азима. Ему хотелось улюлюкать от восторга. С громким свистом и хохотом он пронёсся на своём жеребце мимо старушки за упряжкой фургона, которой оставалось лишь ворчливо покачать головой.

Азиму было не до побеспокоенных старушек. Догнать и обогнать Файза — вот, что сейчас имело значение. Чувство скорости полностью овладело Азимом.

На этой стороне холма дорога на две стадии тянулась на север. Затем она дугой, протяжённостью в шесть стадий, снова сворачивала на запад. На этом конце дуги Азим и заметил Файза. Его серая кобыла оказалась на удивление быстрой.

— Сейчас догоним, — уверенно проговорил Азим над ухом жеребца и прижался к его шее. — Быстрее! — прошептал он ему на ухо весело, возбуждённо и со смехом. Жеребец с удовольствием увеличил скорость.

После длинной дуги дорога тянулась строго вперёд и шла слегка в гору на невысокий раскидистый холм, которому не было конца, края. С предвкушением победы, Азим посмотрел на горизонт над этим холмом. Файз уже был на вершине холма и скоро, словно закатное солнце, он исчезнет за горизонтом.

— Быстрее! — нужно было прибавлять в скорости.

Посередине пологого склона впереди Азима, по правому краю дороги мелкой рысью на своём тёмно-буром коне ехал тот самый бахриянец, которого Файз обозвал надменным. Азим не стал останавливаться и обогнал его слева.

— Кто последний до рощи, тот жук вонючка! — при этом с улыбкой крикнул ему Азим.

Бахриянец лишь недовольно фыркнул в ответ и ещё пуще нахмурил свою мрачную физиономию. Видимо, Файз тоже бросил ему вызов.

Азим оглянулся, посмотреть, как поступит этот бахриянец. Примет ли вызов или нет? Тот был уже в ста локтях позади него и быстро отдалялся всё дальше, пока жеребец Азима мчался вперёд.

Бахриянец вызов не принял.

— «Надменный галош», — хмыкнув, подумал Азим и устремил свой взгляд вперёд. — Быстрее!

Дорога от подножия до вершины заняла треть мила. На вершине холма Азиму открылся прекрасный, даже изумительный вид. Если до этого всё вокруг было зелёным со множеством разноцветных тюльпанов и других цветов, то на этой стороне было не просто множество, а целое море тюльпанов. Этот скат холма тянулся на целый фарсанг. Азиму казалось, что он скачет среди облаков. Вся эта сторона холма просто усеяна белыми тюльпанами, где на каждые сто белых тюльпанов приходится всего по одному цветку другого цвета. Казалось, словно благородные мужи в белых одеяниях добивались чести станцевать с прекрасной девицей, украшенной в яркие цвета любви, счастья, скромности и сдержанности. Лёгкий ветерок пел им песню весны и нежно колыхал их мягкие лепестки, и смущённые цветные девицы робко уклонялись от настойчивых ухажёров и их приглашений на танец.

Роща, к которой Азим стремился приехать первым, уже стала видна с вершины холма. Она растянулась на треть фарсанга справа и на пол фарсанга слева от дороги. До неё от победы Азим разделяло расстояние чуть меньше двух фарсангов. Но, чтобы победить, Азиму ещё нужно обогнать Файза.

На полого снижающемся склоне жеребец Азима набрал такую скорость, что юноше на миг стало тошно. Азим боялся, что не сможет удержаться и упадёт, переломав себе все кости. За краткое время общения с Файзом Азим понял одно: даже с переломленными костями Файз обзовёт его жуком вонючкой.

— «Ну уж нет», — Азим прижался к гриве жеребца, ещё крепче взялся за поводья и догнал Файза раньше, чем на пол пути к опушке рощи. — К победе! — шепнул он жеребцу.

Файз стремглав гнал свою кобылу, хлестав поводьями, и вдруг…

— Йиии-хааа!!! — в восторге прокричал ему Азим, проносясь мимо него. Возбуждённые и весело горящие глаза юноши смотрели прямо на удивлённое с разинутым ртом лицо Файза.

Его вот-вот обставят в его же собственной игре. Файз часто затевал подобные перегонки со многими путниками, с которыми ему доводилось общаться в пути. Этот хитрый лис редко позволял обыгрывать себя, но сейчас… Недопустимо!

Азим отстал, когда он бросил ему вызов и погнал свою кобылу вперёд. Теперь же отстаёт он сам, и юноша на чёрном жеребце стремительно увеличивал отрыв. Что же подумают друзья, узнав, что Файз-наездник проиграл, да ещё и с форой.

Мысль о проигрыше была неприятна Файзу, и он хлестнул поводьями, чтобы его кобыла побежала быстрее. Он прижался к её шее и начал выкрикивать ей команды на чужом языке. В добавок, он бил её в бок…

Его кобыла, конечно, побежала быстрее и приблизилась через четыре стадии на то расстояние, на котором она бы уткнулась в хвост жеребцу Азима. Однако норовистый, горделивый и чистокровный жеребец не дал обогнать себя какой-то серой кобыле и без команды своего наездника прибавил в скорости. Отрыв увеличился на шесть лошадей.

Опушка рощи всё ближе и ближе. До неё оставалось четверть мила. Вот она победа — до неё лишь рукой подать. И юноша останется самим собой, а не каким-то вонючим насекомым.

Радость победы переполняла Азима, когда перед ним вдруг выросла яблоня с низкой кроной. Он нагнулся в бок, чтобы не расшибить свою голову о торчащую ветку и, потянув поводья, проехал под ней. Его жеребец объехал вокруг яблони и остановился. При этом Азиму удалось сорвать на половину красное яблоко. Он выехал из-под низкой кроны с счастливой улыбкой и детской радостью на лице. Азим поднял яблоко высоко перед собой. Его жеребец заржал и довольно бил копытом по мягкой траве — это он выиграл гонку. Жеребец не сильно устал и даже не взмылился. Он снова громко и хвастливо заржал, когда Файз прискакал на своей кобыле.

За одну стадию Файз снизил скорость своей кобылы. Она у него запыхалась, а изнурять её ради второго места не имело смысла. Серая кобыла медленно шла в сторону чёрного жеребца, а её всадник ехидно ухмылялся. Файз тоже сорвал яблоко с того же дерева и поднял её перед собой с безмятежным лицом победителя.

— Жук вонючка! — громко прозвучало среди зелёных крон ранних весенних яблонь.

Поняв, что они одновременно произнесли титул проигравшего, оба расхохотались.

— Я первый, — уверенно заявил Файз, спешиваясь. Он привязал свою кобылу к ветке так, чтобы она могла дотянуться до яблок.

— Да-а! Первый! После меня, — улыбнулся Азим и тоже слез с жеребца. Он похвально потрепал жеребца за гриву и подвёл к лошади Файза.

— Резвый у тебя жеребец. Откуда? — спросил Файз. После такого провала ему наверняка захочется сменить лошадь.

— Купил его из табуна султана, — коротко ответил Азим, не вдаваясь в