Легенды Раэнора - Анна Соболева

пришел еще и еще, а потом стал появляться в его комнатах чуть ли не каждый день. Мальчик начал оживать. После того как мы с Талионом снова поговорили о нем, мне понадобился телохранитель. Нечего было парнишке томиться без дела. Вскоре я и сама научилась разговору без слов.

— Вот оно что, — в задумчивости прошептал Хаггар.

— Да. Все не так просто, как кажется на первый взгляд. Дию предупреждал меня. И Талион умолял отпустить Румиля с ним. Как будто он мой слуга, и я могу ему что-то приказать! А сегодня… Мы оба были к нему жестоки. Я не должна была предлагать ему уехать.

— Ты? — удивился Хаггар.

— Это была ошибка. Я многим обязана своему верному молчуну, милый. Мою жизнь безоблачной не назовешь. У Румиля всегда было много работы. И я не могу с ним расстаться, он слишком мне дорог. Прости.

— Теперь я понял. Ты права. Что ж, попробую все уладить. — Князь стремительно поднялся. Элен с надеждой взглянула на мужа.

— Думаешь, тебе удастся?

— Не знаю, дорогая. Шансов не так много, учитывая строптивый нрав твоего страдальца, и с каждой минутой, чувствую я, шансы эти уменьшаются. Поэтому прости, встретимся в наших покоях.

Он поцеловал ее руку и вышел.

Румиль сидел за столом, погруженный в горестную задумчивость. Итак, его прежняя жизнь в Дол-Раэне кончена. Он уже собрал вещи, которые решил взять с собой: меч, пару кинжалов, кольчугу, свой дневник, письма Элен и ее маленький портрет. Вдруг в дверь громко, настойчиво постучали. Странно. Он никого не ждал. Стук повторился, и Румиль пошел открывать. Когда дверь распахнулась, телохранитель на миг замер от удивления: на пороге стоял князь. Но, сообразив, что тот пришел проверить, убрался он уже или нет, и поторопить, если что, криво усмехнулся и показал на почти собранную сумку. Однако князь оставил жест без внимания и, не отрывая взгляд от бледного, измученного лица Румиля, спросил:

— Я могу войти? Ъ

Морниец секунду стоял без движения, но миролюбие князя взяло верх. Он посторонился, давая тому пройти. Хаггар устроился в кресле и подождал, пока хозяин тоже сядет. Помолчав немного, он коротко вздохнул и сказал:

— Я говорить не мастер. У нас в семье разговорами отец занимался. Поэтому не взыщи, если что.

Румиль болезненно насторожился. Зачем пришел этот человек? Издеваться над ним? Но его терпение не безгранично! А тот продолжал:

— В общем, вот что. Я тебя обидел. И ты меня прости.

Румиль нервно затеребил пальцами завязки на жилете. Он боялся поднять глаза.

— Я не знал, понимаешь? Мне Элен обо всем только сейчас рассказала. Забудь о моих словах. Оставайся.

Он выжидающе взглянул на телохранителя. Тот долго молчал, а когда, наконец, поднял глаза, Хаггар увидел в них такое смятение, что растерялся, пробормотав:

— Я об этом догадывался. Ты ее любишь.

При этих словах Румиль вздернул голову и с вызовом глянул на князя.

— А если любишь, хочешь, значит, чтобы она была счастлива. А иначе что же это за любовь!

Румиль пристально смотрел на него.

— Останься. У Элен не так много друзей. Я же не только муж ей, но и князь. Я не могу сидеть подле нее целыми днями. И я хочу, чтобы рядом с княгиней всегда был верный, надежный человек.

Морниец опустил глаза. Что ему делать? Зачем князь говорит ему все это? Он больше не нужен госпоже. Он — досадная помеха. И Румиль упрямо покачал головой. Хаггар озадаченно разглядывал его понуро ссутулившуюся фигуру. Кажется, дело улажено. Чего еще хочет этот строптивец? И тут его осенило. Конечно! Неспроста сегодня днем телохранитель был мрачнее тучи!

— Так. Понял, наконец! — Он хлопнул ладонью по столу и встал. Румиль поднял голову. — Она сама предложила тебе уйти! Ведь не из-за моих слов у тебя слезы в глазах! Вот что, Румиль, хватит ребячиться! Разбирай свою котомку и ложись спать. Неужели ты не понимаешь, что госпожа твоя тебя оберегает? Видит, что тяжело тебе к новым порядкам привыкать, что не сошлись мы с тобой. Вот и предложила тебе уйти, а сама плачет. Ну и друзья у моей жены! Чуть вас против шерсти погладишь, вы и бежать. Гордость, видишь ли, оскорблена. Знаешь, Румиль, я бы здорово на твоем месте подумал. Не делай ей больно. Да и мне твоя помощь очень бы пригодилась. Нужно войска обучать. В общем, смотри.

Хаггар ушел. Румиль не знал, что и думать. На следующий день, позавтракав с мужем, Элен провожала его до дворцовых ворот. Хаггар спешил на учения. Северный ветер нагнал со Срединного моря тяжелые тучи, без конца моросил холодный дождь. Поплотнее завернувшись в плащ и накинув на голову капюшон, Элен, не в силах сдерживать дрожь, смотрела, как муж садится на коня, как они с оруженосцем бодро обсуждают предстоящие дела, будто вовсе не ощущая холода. Наконец, отсалютовав княгине, Хаггар и Атни уехали.

Вернувшись во дворец, Элен направилась в Гобеленовый зал. Ирлинг уже ждал ее там. Они вместе просмотрели бумаги, и княгиня объявила о начале приема. Хаггар заразил ее жаждой деятельности. К тому же рядом не было советников, готовых переложить этот груз на свои плечи. На сей раз работу удалось закончить к четырем часам.

— Время обедать, госпожа. — Ирлинг собрал накопившиеся на столе бумаги.

— Да уж. — Элен встала и подошла к окну. Дождь все шел. — Бедняги! — Она вздохнула и поежилась.

— Кто, госпожа?

— Наши воины, мой дорогой. Наши доблестные защитники!

— Ничего они не бедняги! — возразил секретарь. — Навесы у них есть, чтобы от дождя прятаться, с голоду они там тоже не умирают. Все содержатели трактиров из западного квартала на них работают. Сладкое и десерт им из дворца привозят. К тому же, свежий воздух полезен для здоровья.

— Все-то ты знаешь! — съязвила Элен.

— Все не все, а уж это точно. — Ирлинг потянулся, разминая затекшие плечи. — А хочешь, госпожа, съездим туда. Ты сама убедишься в том, что я прав.

— И правда, Ирлинг, давай съездим! Прямо сейчас!

— Нет, сейчас не годится.

— Это почему?

— Они в это время как раз обедают. Когда мы приедем, уже ничего не останется. Даже десерта! Ты хочешь остаться голодной в такой холод, под дождем?

Элен улыбнулась:

— Умник! Иди, распорядись насчет трапезы. Потом зайди за Румилем и бегом ко мне. Я приглашаю вас за свой стол. Поедем за город после обеда.

Вскоре все трое сидели за столом. Элен и Румиль молчали, зато Ирлинг, по обыкновению, болтал, рассказывая дворцовые новости. Сначала княгиня с тревогой поглядывала на своего сумрачного друга, но