Три путешествия - Ян Стрейс

4 июня англичане захватили еще два корабля из пяти, следовавших за нами. Эти корабли, а также рыбачье судно с Цейлона, держали путь на остров Святой Елены без малейшего подозрения или обмана. На английских кораблях взвились знамена принца, а на высокой горе был водружен красный флаг, служивший условным знаком того, что путь безопасен и можно плыть без страха. Увидя это, я стал думать, как бы помочь своей родине, и пошел вдоль берега, так как наши корабли были уже на расстоянии полумили. Я снял рубаху, сделал маленький флаг, чтобы по крайней мере подать им знак, что надо быть настороже; но казалось, они не обратили на меня внимания, а еще было время миновать западню. Вскоре после этого на меня набросились два английских стражника, которые следовали за мной. Осыпая меня ругательствами, как-то: собака, мошенник и другие, они надавали мне таких пинков и колотушек, что я ждал уже неминуемой смерти. Они забрали меня и привели к губернатору, который спросил меня, какой знак я подавал. На это я твердо ответил, что сделал это из любви к отечеству, чтобы задержать и предостеречь корабли. Он стал смеяться и сказал: «Хорошо, хорошо, в этом нет ничего особенного», и отпустил меня без всяких препятствий.

Завидя сигналы, упомянутые корабли подошли на всех парусах, но лишь только они обогнули мыс, как заметили, что попали в западню, так как все английские корабли открыли по ним огонь. Каждый прилагал усилия к тому, чтобы спастись бегством, но корабли были сильно нагружены кладью, и вследствие тесноты нельзя было пустить в ход пушки, так что они не могли ни сопротивляться, ни вообще что-нибудь предпринять. Англичане подошли ближе и овладели двумя кораблями, а именно адмиральским и вице-адмиральским, остальным удалось удрать. Адмиральское судно по своему положению сражалось с большой храбростью и конечно не попало бы в лапы англичан, если бы те не сваляли выстрелом его главную мачту. Оно сражалось с кораблем «Вестфризланд», голландским кораблем, взятым в прошлую войну англичанами. На этом корабле было 54 тяжелых пушки, и наш адмирал охотно сцепился бы с ним, но неприятель все время уклонялся и увертывался, пока наш корабль не был вынужден сдаться. Сам капитан был тяжело ранен в ногу.

На следующий день мы вышли в море и направились к острову Вознесения, назначенному англичанами сборным пунктом и местом для встречи. Мы прибыли туда 19 июня. Матросы здесь каждую ночь выходили охотиться на черепах, которые там водятся в изобилии, и вес их доходит до 200 и 300 фунтов. Эти животные живут в воде и на суше, ночью обычно выходят па берег и кладут яйца, из которых днем в песке под горячим солнцем выводятся молодые черепахи.

Остров Вознесения лежит под 8,5° южной широты, приблизительно в 40 милях от острова Святой Елены. Он состоит из одних подводных камней, скал и бесплодных гор, не таких высоких, как на острове Святой Елены, но больших по охвату. На всем острове не найти ни зеленой веточки, ни листвы, ни травы, и только в расщелине одного утеса я нашел немного травы. Берега и горы совсем белые от помета морских ласточек, гусей особой породы и других птиц, которые прилетают сюда, чтобы в безопасности гнездиться, класть яйца, а также привлекаются мертвой рыбой, во множестве выбрасываемой волнами на берег.

На острове совсем нет пресной воды, в если бы она там оказалась, нам пришлось бы плохо, ибо англичане решили высадить нас на берег, оставив нам немного пищи, чтобы мы могли продержаться до тех пор, пока нас не подберут паши соотечественники. Но так как там совсем не было пресной воды, то они не захотели дать нам умереть от жажды, что еще ужаснее, чем смерть от голода. Причина, по которой они хотели высадить нас на берег, заключалась в том, что у них оказалось много больных, отчего они все больше слабели и опасались, что при удобном случае мы нападем на них, ибо мы были довольно сильны и наша численность доходила до трехсот человек, но недостаток в воде заставил их, хотя и весьма неохотно, взять нас с собой и отвезти в Англию.

23-го мы вышли на парусах с острова Вознесения и взяли курс на северо-запад, пока не дошли до экватора, и затем повернули на север до 13° северной широты, т. е. высоты Барбадоса. Отсюда мы взяли румб норд-тэн-ост до 43°. Здесь мы изменили куре и пошли на северо-восток до 48°, после чего на норд-ост-тэн-ост до51° 11’. Отсюда снова изменили направление и шли на восток до 51°20′, так что мы на другой день увидели Ирландию и 25 августа вошли в гавань, называемую Балтимора, с хорошей, защищенной от всех ветров стоянкой. Здесь капитан разрешил нам отправиться на все четыре стороны, и многие из нас поехали сушей в Кинсэль.

26-го мы получили известие, что наш флот счастливо и победоносно разбил английский.

На другой день я отправился в путь вместе со многими другими, и мы проезжали мимо многих красивых деревень, как Балтимора, Троп, Рос и др.

28-го мы дошли до крепости Тиль Бриттон (Til Britton), где провели ночь, и вышли оттуда ранним утром. После обеда прибыли в город Кинсэль, хорошо расположенное и самое укрепленное место на всем острове. В этом городе прекрасная гавань, удобная и вместительная, куда может стать более ста кораблей, и в то время когда мы там были, в ней стоял целый флот, более восьмидесяти нагруженных кораблей. Что касается города, то он окружен хорошим валом и представляет собой отличную крепость. Мы пробыли в Кинсэле десять дней, а затем снова двинулись в путь и прибыли 9 сентября в город Корк, где на наше счастье оказался готовый к отплытию и оснащенный корабль, направлявшийся в Брест. Корк тоже хороший город, столица графства того же имени, резиденция епископов. После того; как моряки позволили нам взойти на корабль, мы вышли после обеда в море, прошли пять миль и остановились на ночь у маленькой деревни Ку (Кu), где стали на якорь.

10 сентября рано утром мы вышли на парусах при западном ветре. После обеда мы завидели корабль, идущий на нас, который мы приняли за голландский капер, но мы шли быстрее, чем он, и избежали опасности. На другой день мы вошли в западную часть канала и вечером стали на якорь против Бреста, у берегов Англии. Здесь я сошел на берег и отправился пешком в Лондон, куда пришел пятнадцатого, и отдыхал там три дня. В это время я с большим изумлением осматривал прекрасный, вновь отстроенный город, который восстал из пепла после знаменитого лондонского пожара 1666 г. еще более прекрасным, чем был до него. От Лондона я проехал много деревень и красивых поместий до Гарвича, откуда я отбыл на мою долгожданную родину, и после стольких перенесенных несчастий и невероятных приключений 7 октября 1673 г. с большой радостью увидел жену и детей, после того как уже не раз терял на это надежду.