Тени забытых земель - Людмила Корнилова

— Знаете, такое вполне возможно… — кивнул головой брат Титус. — Магия нагов достаточно чужда природе человека, и при длительном воздействии она крайне губительно действует на людей. Очевидно, при слабом природном здоровье королевы Эмирил магия нагов просто-таки стремительно разрушает ее организм…

— Не разрушает. Он, можно сказать, у нее уже полностью разрушен… — вздохнула Абигейл. — Как это ни печально осознавать, но моя сестра вот-вот умрет, и любая медицина тут бессильна.

— Принцесса, еще раз прошу у вас прощения, но как получилось так, что находясь рядом с принцем-консортом, вы при всем этом остались умным и трезвомыслящим человеком? — поинтересовался дядюшка. — Наверняка он старался держать и вас в сфере своего влияния…

— А вот за это надо сказать спасибо Адриану… — улыбнулась Абигейл.

— Что? — Андреас был искренне удивлен. — Право же, принцесса…

— И, тем не менее, Адриан, это вы мне помогли. Помните ту красивую серебряную заколку для одежды, которую подарили мне семь лет назад?

— Заколку? — Андреас меньше всего ожидал услышать нечто подобное. — А, да, помню… Но какое отношение эта заколка имеет ко всему происходящему?

— Самое прямое… — Абигейл, улыбаясь, смотрела на Андреаса. — Я тогда решила, что отныне эта серебряная вещица станет моим талисманом. Когда мы вернулись домой, то я сказала нашему священнику, что эту заколку подарил мне жених, и я ни за что не хочу с ней расставаться. Надо признать, что тот старый священник испытывал ко мне отеческие чувства, и хотя он пожурил меня за то, что я увлекаюсь непонятными символами, но все же решил сделать мне из этой заколки нечто вроде оберега. Молитвы, святая вода и церковные обряды превратили эту серебряную заколку в тот оберег, что отводит в сторону такую вот темную магию, пусть даже отводит и не в полной мере. Главное, чтоб Найгарл был уверен в том, что я нахожусь в его власти. Кстати, эта заколка все еще при мне, только она приколота с внутренней стороны платья, напротив сердца.

— Ну, оберег, конечно, дело хорошее… — согласился дядюшка. — Только мне все одно сложно понять, как вы в одиночку смогли устоять против принца-консорта?

— Просто я на дух не выносила этого человека с того самого момента, как только увидела: несмотря на всю его сказочную красоту, у этого типа гнилое нутро — в этом можете мне поверить. В муже Эмирил есть нечто такое, что отталкивает едва ли не любого, кто с ним общается. Ну, меня он всерьез не воспринимал, да и я лишний раз старалась не попадаться ему на глаза. Немного позже я поняла, что от этого человека исходит реальная угроза и для меня: если что-то произойдет с Эмирил, то трон перейдет ко мне, а значит, и я в любой момент могу стать такой же, как моя несчастная сестра. Мое спасение было только в одном — убедить всех, что я безвредная и ограниченная особа, ничего не знающая и не понимающая. Пришлось прикидываться полной дурой, у которой нет ума, и на которую можно не обращать внимания — мол, она и так сделает все, что ей будет сказано. К тому же я не могла надеяться ни на кого, кроме себя, и потому пришлось действовать на свой страх и риск.

— Что вы предприняли, Абигейл? — спросил Андреас.

— Под предлогом того, что желаю молиться и исповедоваться, я начала чуть ли не ежедневно ходить в церковь, и там, через старого священника, одного из тех, кто остался нам верен, я сумела связаться с послом вашей страны. Кстати, брат Титус, должна вам сказать, что немногим позже мне стала оказывать негласную поддержку и инквизиция Бенлиора, и это несмотря на то, что вскоре инквизиторов в моей стране можно будет пересчитать по пальцам — как это ни печально, но в последнее их постоянно убивают, и. как правило, убийцы действуют исподтишка и из-за угла.

— Я тоже слышал о том, что ряды моих братьев в Бенлиоре несут значительные потери… — наклонил голову брат Титус.

— Все так и есть… Так вот, именно в храмах, вернее, в кабинках для исповеди, мы с послом вашей страны и одним из членов Церковного совета Бенлиора (который приходил туда в облачении обычного монаха) обговорили условия брачного договора, а также время и место его подписания, и в этом вопросе церковь обещала всемерно меня поддержать. Нужное время нашлось вскоре — у Эмирил был день рождения, и именно там я решила объявить о своей помолвке. Естественно, если я в любое другое время заявлюсь перед сестрой с сообщением о желании вступить в брак с одним из принцев зарубежной державы, то меня без разговоров запрут под замок, а если я сделаю это публично, то даже у королевы будут связаны руки. Дело в том, что по законам Бенлиора, если принцессе исполнилось восемнадцать лет, она имеет право самостоятельно выбирать себе мужа. Другое дело, кого она себе выберет в спутники жизни, и ошибка тут может обойтись слишком дорого. Моя сестра тому наглядный пример…

— И что же было на празднике?

— Когда все собрались, я попросила слово. Все решили, что я собираюсь поздравить сестру, и именно с этого я и начала свою речь, а закончила тем сообщением, что нашла себе мужа, и отныне королева может быть спокойна за мое будущее. Как и ожидалось, принц-консорт несколько растерялся, и постарался свести мои слова к шутке, а затем объявил, что у меня уже есть жених — его брат, и наша свадьба не за горами. Пришлось четко и внятно объяснить всем присутствующим, что брата принца-консорта я в глаза не видела, и видеть не желаю, а мое сердце уже давно отдано другому, тому, за кого и собираюсь замуж. Кроме того, я сказала, что не желаю связывать свою жизнь с безродным братом какого-то авантюриста, который хотя и сумел стать мужем королевы, но как был невесть кем, так им и остался. Дескать, нынешний принц-консорт может приписать себе хоть все титулы, какие только существуют на свете, но его суть от этого не поменяется — как был пришлым чужаком без роду и племени, так с той поры ничего и не поменялось… На мою сторону стала церковь, я поступала согласно законов своей страны, вокруг стояло множество людей, в том числе и послов иноземных государств, и принц-консорт вынужден был замолчать, хотя, судя по выражению его лица, готов был удавить меня своими руками. Дело кончилось тем, что, несмотря на слабые возражения Эмирил и бешенство принца-консорта, договор все же был подписан, после чего я ушла с приема, и помчалась к границам Бенлиора…

Даже в этом кратком повествовании было ясно, как отчаянно принцесса боролась за свое счастье, а также пыталась сражаться с кем, кого считала причиной всех несчастии своей страны. Сильная девушка…

— Потом какое-то время я жила в монастыре, ожидая свадьбы, и получая вести с родины. Знаете, в том тихом монастыре, впервые за несколько лет, мне было спокойно, и я просто жила, радуясь жизни. А потом… Однажды ко мне пришли и сказали, будто приехали посыльные с известием от моего жениха, принца Адриана. Естественно, я даже не вышла, а выбежала к тем людям, и последнее, что помню — это тряпка с какой-то резко пахнущей жидкостью, прижатая к моему лицу. Потом воспоминания идут урывками: дорога, кони, горы, непонятные разговоры, люди со змеиными хвостами вместо ног… А еще страшная тяжесть на душе, не дающая возможности даже перевести дух. Вот, пожалуй, и все… Знаете, когда я поняла, что вы пришли для того, чтоб спасти меня… Это были удивительные, непередаваемые ощущения подлинного счастья, и я их никогда не забуду!

— Принцесса, — начал, было, Андреас, — принцесса я хотел вам сказать… Что это?

И действительно, откуда-то издалека до людей донесся жуткий вой, хотя было понятно, что источник этого звука находится где-то вдали. Вой куда больше походил на стон умирающего существа, которое в отчаянии рыдает, не в силах расстаться с жизнью. Радовало хотя бы то, что этот жуткий вой все же не походил на голос катоблепаса.

— Наверное, в этом случае правильней спросить, не что, а кто это? — дядюшка посмотрел на брата Титуса, но тот лишь покачал головой.

— Не знаю. В здешних местах хватает всего, так что я даже предположить не могу, кто в состоянии издать подобный вой, и непонятно, что можно ожидать от того существа, которое в состоянии испустить такие звуки. Пожалуй, на всякий случай нам стоит прекратить разговоры, потушить огонь и лечь спать…

В этот момент горестный вой повторился, и брат Белтус, вздохнув, затушил огонек на лучинке: пожалуй, и верно, пора спать, тем более что завтра, с утра пораньше, всем опять предстоит долгий путь по лесу.

Непонятный вой, то смолкая, то не прекращаясь добрую четверть часа, раздавался всю ночь, и, в конце концов люди уже не обращали на него никакого внимания: ну стонет себе, и стонет, может, когда-то тому неизвестному созданию все же надоест страдать.

Куда неприятней было другое: в течение ночи кто-то огромный топтался возле землянки, пару раз снаружи доносился визг и тоненькое хихиканье, а еще чьи-то лапы скребли деревянный щит, прикрывающий вход в землянку. Оставалось только вновь и вновь благодарить того незнакомца, кто в свое время всерьез позаботился о собственной безопасности в этом крайне неприятном месте.