Серые кардиналы советской эпохи - Валерий Владимирович Пирогов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
5 февраля 1925 года Андреев был включён в состав Комиссии Политбюро ЦК РКП(б) по вопросу о пролетарских писателях, но, в отличие от Бухарина или Фрунзе, активности в этом вопросе не проявлял, считая, что с этой задачей справляется и завотделом печати ЦК Варейкис. Андреева волновали перспективы партии.
Часть большевиков выступала за создание компартии России, но Андреева был против. Выступая в декабре 1925 года на XIV съезде партии, он заявил: «…если бы переименование нашей партии с неизбежностью должно было привести к образованию русской партии, к образованию параллельного российского Центрального комитета, то это было бы величайшим вредом для нашей партии, потому что удельный вес российской части в партии союзного значения ясен сам собой».
Тогда значительная часть партаппарата недооценивала Андреева. Однако к 1925 году он превратился в одного из самых информированных в окружении Сталина людей. Он знал, чем дышали многие сотрудники аппарата ЦК, а также все наркомы и их заместители. Андреев уже тогда стал глазами и ушами Сталина.
С 1925 по 1949 год он возглавлял тайную советскую политическую разведку, о чем в военной разведке и в НКВД даже не догадывались. Об этом знали только Сталин и Дзержинский, который, предчувствуя свою скорую кончину, в 1925 году стал передавать ему всех своих агентов влияния в элитных кругах Европы. После XIV съезда партии Андреев он не был переизбран секретарём ЦК, оставаясь только председателем профсоюза железнодорожником.
Дзержинский и Сталин оставили ему эту должность для маскировки основной его деятельности, потому что все контакты на Западе высокопоставленных представителей компартии вызывали подозрение. Зато к профсоюзным деятелям там относились благосклонно. Так, под крышей профсоюзов Андрееву мог свободно встречаться на Западе с советскими агентами влияния.
Однако 23 июля 1926 года Сталин предложил сделать Андреева кандидатом в члены Политбюро — ему понадобились дополнительные голоса в Политбюро для борьбы с Троцким, Зиновьевым и другими оппозиционерами. Затем, в 1927 году, Сталин перебросил его на Северный Кавказ для проведения коллективизации и ликвидации кулачества.
При этом Андреев продолжил курировать политическую разведку, а также включился в зачистку Кремля от нелояльных Сталину политических деятелей. Когда в конце 1930 года Сталин окончательно расправился оппозицией Рыкова, на освободившееся место председателя Совнаркома СССР он назначил Молотова, а функции второго человека в партии передал Кагановичу.
Но до Кагановича при проведении кардинальной «чистки» партаппарата он использовал Андреева, который с 22 декабря 1931 года занимал сразу три должности: председателя Центральной контрольной комиссии ВКП(б), наркома Рабоче-крестьянской инспекции СССР и заместителя председателя Совнаркома СССР.
11 марта 1931 года Андреев возглавил комиссию Политбюро, в которую вошли также Ягода и Постышев, по использованию «раскулаченных» крестьян на рудниках и лесозаготовках. Эта комиссия вскоре инициировала формирование в стране системы лагерей для ссыльных крестьянских семей.
2 октября 1931 года вождь назначил его наркомом путей сообщения и перевёл его из кандидатов в члены Политбюро. Однако весной 1932 года Андреев тяжело заболел, поэтому 27 февраля 1935 года Политбюро постановило: «1) Назначить т. Андреева А.А. секретарём ЦК ВКП(б), освободив его от работы в НКПС».
Спустя две недели, 10 марта, Политбюро, обсудив вопрос о распределении обязанностей между секретарями ЦК, решило: «а) Ввести т. Андреева А.А. в состав Оргбюро ЦК. б) Ведение заседаний Оргбюро возложить на т. Андреева, а подготовку повестки Оргбюро тт. Андрееву и Ежову. в) Поручить т. Андрееву заведывание Промышленным отделом ЦК и наблюдение за работой Транспортного отдела и Управления делами ЦК ВКП(б)».
Следует отметить, что одни из самых одиозных фигур в органах госбезопасности тридцатых годов — Генрих Ягода и Николай Ежов — до того, как стать руководителями НКВД, с 1934 по 1938 год, были подчиненными Андреева… поэтому в годы жестоких репрессий никто не смел тронуть Андреева, который руководил тайной разведкой Сталина и находился под его защитой.
Курирование Культпропа, идеологии и пропаганды и часть идеологических функций Сталин оставил Жданову. Однако после убийства Кирова он поручил Жданову, кроме обязанностей секретаря ЦК, руководство ленинградской парторганизацией, а к решению идеологических вопросов подключил Андреева. Поэтому 8 декабря 1935 года Горький предложил Андрееву рассмотреть вопрос об объединении Института русской литературы и Литвуза, а также реорганизовать Секретариат Союза советских писателей.
Летом 1936 года секретарь Союза писателей и заведующий культпропом ЦК Щербаков и Кольцов доложили секретарям ЦК Сталину, Андрееву и Ежову, что руководство «Международной ассоциации писателей для защиты культуры» собиралось созвать 20 июня в Лондоне пленум и направить туда от Союза писателей 7 человек, а также Мехлиса и Луппола для утверждения плана Международной энциклопедии культуры.
Андреев мудро переадресовал это письмо Молотову: «Как твоё мнение по этому делу. Кого послать на пленум в Лондон?» В декабре 1936 года Андреев вызвал одного из руководителей Союза писателей — Ставского, которому заявил: «Критики нет, такой критики, которая бы доносила достижения нашей литературы до широких масс страны». Поэтому 27 января 1938 года бюро секции поэтов направило к Андрееву делегацию во главе с Сурковым, считая, что только он, а не профильные отделы ЦК мог по-настоящему оценить и поддержать поэтическое слово.
Но Андреев ведал в ЦК также вопросами печати и цензуры. 3 марта 1936 года он подробно проинформировал Сталина о состоянии дел в цензуре. Он нашел там много беспорядка и засорённости чуждыми и малоквалифицированными кадрами, Главлит проводит цензуру только по РСФСР, а работников Главлита получали зарплату от тех издательств, которые контролировали.
Андреев рассматривал кандидатуры не только директоров издательств, но даже заведующим отдельными секторами. 9 января 1937 года руководитель ЦК ВЛКСМ Косарев направил Сталину и Андрееву донесение «о политически вредных настроениях среди многих беспартийных писателей». Выяснилось, что Союз писателей погряз в групповой борьбе. Кремль шли доносы на писателей, большинство которых сочиняли сами литераторы.
7 мая 1938 года Андреев доложил Сталину, что он и Жданов считают, что «положение в Союзе писателей тяжёлое и там проводится продуманная вредительская работа по дезорганизации писательской среды. Ставский во всём этом выглядит с очень плохой стороны, а поведение его было прямо подозрительным и провокационным в отношении писателей».
Но Сталин долго тянул с решением вопроса о секретаре Союза писателей и сделал в итоге ставку на Фадеева. В июле 1938 года Андреев и Берия доложили Сталину, что из большого списка подозреваемых заслуживают внимания материалы, компрометирующие писателей Новикова-Прибоя, Панфёрова Ф., Толстого А., Федина К., Якуба
